Макс Форан - Список Мадонны

Когда губернатор Гиппс предложил ему должность коменданта в Лонгботтоме, он чуть не подпрыгнул от радости. Шаг вверх по служебной лестнице: от должности помощника по технической части в службе наблюдения за каторжными работами до авторитетного и уважаемого руководящего поста — был очень значительным. Этот шаг не означал повышения размера жалованья, но ведь престиж и свобода были гораздо важнее простого вознаграждения. В этом не было сомнения. Генри Клинтону Бэддли повезло. Хотя он и признавал факт того, что его способность говорить по-французски пошла ему не во вред, Бэддли был полностью уверен, что вера в него губернатора основывалась на реальной оценке его исключительных способностей. Он готов был легко доказать это, поскольку управление этими неотесанными и покорными французами не являлось сложной задачей.

Бэддли не был равнодушен к реалиям своего нового положения. Он был уверен, что его франкоговорящие подопечные положительно отреагируют на хорошее отношение к ним. Степень либеральности этого отношения тем не менее должна была зависеть от их поведения и уважения к начальству. Но, как и многим, занимавшим руководящие посты в силу острой необходимости до него, ему трудно было провести границу между правами начальника и возможностями, которые давала его должность. Похоть и жадность — два из семи смертных грехов занимали главные места в списке приоритетов Бэддли.

Направляясь по расчищенной площадке к новому дому коменданта в это светлое воскресное утро, Бернард Блейк был полностью осведомлен о моральных слабостях Генри Клинтона Бэддли. Он считал обязательным для себя знать такие вещи о людях, с которыми ему предстояло иметь дело. Нельзя было утверждать, что он всегда использовал подобные знания. Но сегодня он собирался это сделать. На это у него была основательная причина.

Бэддли уже решил, как он возьмет под свой контроль эту встречу со священником. Он знавал одного капитана в армии, который пользовался термином «от всего сердца согласен» для описания самого эффективного способа управления людьми. В данном случае это означало проявлять дружественность, но оставаться твердым. Не должно быть никаких сомнений в том, кто был главным в Лонгботтоме. Священник должен будет уйти отсюда счастливым только оттого, что Генри Клинтон Бэддли — разумный человек. Ну а кроме того, он понимал, насколько эти канадские патриоты уважали своих церковников и какое успокаивающее воздействие священнослужители оказывали на них. Их частое посещение Лонгботтома пошло бы ему только на пользу. Но священники имели привычку лезть не в свои дела, а этого он не хотел бы.

Но как только Бэддли отворил дверь и встретился взглядом с этими темными проницательными глазами, все мысли о тупости исчезли из его головы вместе с планами держаться принципа «от всего сердца согласен». Он быстро обнаружил, что говорил только он сам. Он рассказал священнику о том, как организовал патриотов в самоопределяющиеся группы по баракам, во главе каждой из которых поставил командира, знавшего по-английски. Он сообщил, как составил рабочие команды, поступая при этом как мог справедливо; как он вел переговоры с губернатором о предоставлении заключенным права участвовать в воскресной мессе в Парраматте. Он уверил священника в том, что считает всех патриотов хорошими, богобоязненными людьми. Все время, пока разглагольствовал, он избегал открыто смотреть в глаза своему собеседнику. Но когда ему было уже не о чем говорить, Бэддли наконец посмотрел на доминиканца взглядом, полным беспомощного обожания. На губах священника появилась легкая улыбка, и Бэддли почувствовал сильный запах лаванды. После чего он услышал слова, слетавшие с его собственных уст, хотя он не мог поверить этому:

— Я уверен, что вы одобряете мои действия, святой отец. Есть ли у вас какие-нибудь предложения?

Священник поднял вверх три пальца, покачал головой и снисходительно улыбнулся:

— У меня мало времени, комендант Бэддли, и я не появлюсь здесь в течение еще нескольких недель. Слушайте внимательно, что вам следует сделать.

Бэддли подался вперед, его напряженное лицо приняло деловое профессиональное выражение.

Бернард продолжил:

— Первая информация только для вас лично. Насколько мне известно, вы знакомы с Молли Макгиган.

Лицо Бэддли побледнело. Он открыл рот, но не произнес ни слова.

— Не беспокойтесь, комендант. Ваши шалости меня не интересуют.

— Но она… То есть я думал, что она…

— Была на женской фабрике. Да, была. За кражу драгоценностей у своих хозяев. Какая плохая девочка! Но успокойтесь, комендант. У меня для вас хорошие новости. Насколько я понимаю, госпожа Белл, матрона этого заведения, намеревается проконсультироваться со мной по поводу ее душевного состояния, когда я заеду на фабрику на этой же неделе. Она считает меня экспертом в этих вопросах. А поскольку мисс Макгиган, очевидно, оказалась источником некоторых беспокойств нашей доброй матроны, она будет надеяться, что я окажу поддержку ее прошению направить нашу нежную Молли в сумасшедший дом. Вы понимаете, что это значит, не так ли?

Бэддли отлично понял. Это означало разрешение на посещения! Сумасшедший дом был самым дешевым и лучшим борделем во всем Новом Южном Уэльсе. И, видит Бог, он обожал сиськи Молли. Он мог бы ездить туда по два раза в неделю и взнуздывать ее там, как никогда в жизни. Он мог, если бы захотел, оставаться там на всю ночь. Он не мог поверить своему счастью. Но ему нужно было быть очень осторожным, чтобы не дать священнику понять, что он проявляет слишком большую заинтересованность. Бэдли попытался придать своим словам тон вежливого интереса:

— Она была кухаркой в доме одного моего знакомого. Мне она кажется приятной, даже если допустить, что она немного того. Ваше предложение очень милосердно, святой отец. Для такой заблудшей души сумасшедший дом лучше фабрики.

Бернард заметил, что от возбуждения на лбу Бэддли и над его толстыми губами выступили капли пота. Этот человек был идиотом, и его нужно было раздавить, как жалкую букашку. Прозвучавшее в его ответе презрение не скрылось от Бэддли, и он заметно покраснел.

— Да, комендант. Нам все же следует рекомендовать это, не так ли?

Бернард встал и подошел к окну. Бэддли обрадовался, получив передышку от его взгляда.

— Есть еще пара вещей, которые могут быть интересны для вас, комендант. Они скорее делового характера. По пути из Сиднея я видел отряд каторжников, занятый на строительстве дорожных постов. Качество их работы было ужасным.

Бэддли кивнул, впервые ощутив знакомую почву под ногами.

— Да, святой отец, я согласен. Трудно найти подходящих мастеровых среди тех отбросов, которых нам присылают.