Александр Кутыков - Берега светлых людей

Это был хор кузниц. Они, днём прячась от жары и духоты, ночью просыпались всей силой своих звенящих сердец. Звон начинался перед мостом и усиливался за ним. Прилежная мелодия голосов мастерских звучала в поднебесье неистовым рокотом.

Число кузниц поражало воображение. Нельзя было сосчитать ослов, из Остии в заречные районы Рима тащивших ещё тёплые болванки. Вереница животных тянулась и к кузницам, находившимся на этой стороне Тибра — в центральной части города.

Плавильные печи находились в Остии и в западных районах Рима. Бореас и Лане на мосту пришлось часто пропускать ослиные поезда. В нос ударяли едкий запах грязных животных и кисловатый дух металлической окалины, въевшийся в дерюжные мешки за длительный срок их службы.

Идти в ремесленные предместья расхотелось. И до зловонного порта расстояние порядочное... Так что поход и в левобережную часть Рима был отменен — поворотили назад. Если есть интерес, его можно удовлетворить и на этой стороне...

Идя на стук-перестук, Бореас и Лана подошли к воротам одной из кузниц. Створы были распахнуты — шла выдача товара. Из входа в горячий цех, откуда валили пар и жар, лился красноватый свет. Рядом стояли нетерпеливые заказчики — одиночные со слугами, оптовые с подводами.

— А вы кого здесь ищете? — спросил какой-то язиг.

— Гуляем, — ответили подруги.

— Ваши там буянят. Завтра донесут Северу — как он отнесётся к этому?

Много слов в сообщении остались непонятными, но смысл амазонки уловили вполне. Не очень-то поверили они язигу. А он был высок, светлоок, рус, красив — как уйти? С ним хоть как-то можно было поговорить...

— А что здесь делаешь ты? — Лана для доходчивости кивнула на мастерскую. Бореас придвинулась к подружке поближе.

— У меня есть серебро, я и заказал сорок мечей. Но столько они мне дать не могут. Пять штук всего, а приходится ждать — зато дома будут подарки. Мы тут первый день, а все эти, — парень глянул на римлян, — заказывают заранее.

В обеих женских головках сразу мелькнуло: мечи язиг желает именно купить, а не отнять-отбить!

— Что ж ты за воин, если меч раздобыть не умеешь? — спросила Бореас.

Варвар отвечал, показывая смущением, что вопрос их, в сущности, правомерен:

— Север обязательно будет готовить нас к походу. Ему нужны воины, а Риму нас не жалко... Идти к Риму — занятно, но биться за него где-то — какой резон? Лучше вернуться домой.

Бореас и Лана его поняли. Искренность язига выглядела симпатично.

— Пойдём купаться! — предложила вдруг Бореас. — Ты здесь с кем?

— Я один. Да мы здесь рядом... — Язиг рукой указал место расположения своего отряда.

— Пойдём! Пока тебе оружие сноровят, мы и выкупаемся. Нам что-то страшновато одним... — содрогнувшись на манер Клавдии, поддержала подругу Лана.

— И то верно! — согласился воин, и втроём они направились к берегу.

Нет слов — с ним стало намного веселей. Он заполнял тишину разговором, кричал для потехи реке и городу, через улочку прошёлся на руках, первым вышел на берег, первым, сбросил с себя всё, охнул и кинулся в воду.

Волны хлюпали... Вода холодила раскалившиеся за знойный вечер головы... Над купальщиками висели звёзды. Их — высокие — рассматривали через воду, ртами пуская пузыри. Бросали вдаль камни, подвернувшиеся под ноги, и, затаившись, ждали, пока те где-то там, в темноте, долетев, встревожат гладь. Потом брались за руки и лежали на воде. Подруги, возложив руки на плечи парню, разглядывали его лицо, целовались, объятые похотью, смеялись и ныряли, ныряли... Втроём сходили в кузню, забрали мечи, с ними вновь вернулись на берег, долго лежали в траве, жались друг к другу. Лана вела себя с красавцем-язигом вольно: распахивала кожух и в выжидательном оцепенении замирала над ним и под ним... Бореас этого не пожелала, собравшись с силами, посторонилась. А когда игра двоих стала не в меру слышна, ушла по берегу дальше.

Половина отряда Карла затерялась где-то в городе. Лишь несколько готов ночью заявились переночевать во дворец. Ещё нескольких встреченных, успокоив и едва оторвав от низеньких прилавков многочисленных римских торговых точек, привели в сенаторские хоромы Бореас и Лана.

Бореас мучилась вопросами: отчего не разделила скромную радость досуга с Ланой до конца? Отчего засомневалась, когда ничего особенного сей ночью не случилось?.. Вопросами теми она будто проверяла себя.

Просто всё последнее время она жила Карлом. Было ли это похоже на любовь?.. Сама Бореас вряд ли ответила бы на это — ведь близость в их отношениях не играла никакой роли.

Уединяясь, они втроём размышляли. Карл — всегда стремился постичь нечто важное, а они обе слушали и оценивали, неизменно поддерживая его выводы. Плотские утехи были потом — мелькали и проходили, ничего не меняя в содружестве троицы...

Едва заметный холодок, наметившийся тем невесёлым утром между Ланой и Бореас, был целиком и полностью отнесён на счёт пьяных, распоясавшихся соратников. Ночной знакомец-язиг посчитал лучшим для себя удалиться, не связываясь с невменяемыми, малознакомыми людьми. Бореас и Лана не препятствовали тому: проводили его, а сами отправились снимать, вытаскивать, помогать непутёвым своим соратникам. Сенаторский дворец нашли не сразу — пришлось женским головкам премного потрудиться, прежде чем доставили доказывавшую ни пойми что братию в нужное место.

— Почему ты, Бореас, ушла? Он ведь такой сильный! — спрашивала во дворце расстроенная Лана.

— Не нравится мне здесь. Думаю, вот-вот произойдёт что-то, и Карлу станет трудно.

— Уже происходит... — Лана указала на закрытую дверь, за которой бушевал обычно спокойный Карл.

— Мы улеглись слишком рано, подумав, что своё дело сделали. Пойдём и поможем ему! — Бореас резко встала с зелёного ложа в покоях Петрония Лая.

Сам сенатор, строго-настрого наказав прислуге никому, даже Карлу, дверь не открывать, потайным ходом ушёл из дворца в сенат. Но кто мог удержать варваров?..

Уложив последнего буяна, Карл поблагодарил своих подруг и помощниц и отправился спать тоже.

— Карл, тебя зачем-то звал Север.

— Когда? — без сил обернулся к Бореас Карл, досадуя, что весть эта совсем некстати.

— Вчера вечером.

— Он уж и забыл про меня с тех пор, — утешил себя гот, радуясь, что нашёл для личного успокоения сносную отговорку.

— Он нас всем показывал.

— Гм... А где вы были ночью?

— Купались в реке, — живо ответила Бореас.

Цепкий взгляд командира остановился на ней. Но ей таить было нечего, и она задумчиво смотрела в его глаза. Лана, не уловив мимолётного движения обоих, подтвердила слова Бореас, правда, голос её прозвучал неуверенно и пискляво, и она осеклась.

— Боюсь, что мы потеряем здесь многих... — сказал Карл, уходя.