Джейсон Свэггер - Троица. Охотники на ведьм [СИ]

— Что теперь? — голос Марии дрожал еще сильнее, чем руки.

— А теперь успокойся. Сделай глубокий вдох и медленно выдохни.

Не особо веруя в то, что это поможет, девушка последовала совету.

— Теперь режь. Тебе нужно разрезать мою плоть и обнажить наконечник.

Мария сомневалась. Даймонд видел это в ее бегающем из стороны в сторону взгляде и застывшей на лице гримасе боли, будто ей предстояло перенести эту сложную операцию на собственной шкуре. Он ухватил ее за руку, сжимающую кинжал, и придвинул острие ближе к ране.

— Режь, — твердо повторил он. — Если этого не сделать, до рассвета я истеку кровью.

— Да, сейчас!

Она сделала еще несколько вдохов и выдохов и вонзила острие в плоть своего защитника. Даймонд сжал зубы, но не издал ни звука, чтобы еще больше не испугать и так напуганную девушку.

— Молодец, у тебя хорошо получается, — процедил он. — Продолжай.

Мария увидела, как из свежей раны засочилась кровь. Окровавленная сталь наконечника уже показалась наружу, но надрез нужно было увеличить. Сморщив нос, Мария продолжила. Даймонд стойко терпел боль, зажмурив глаза и стиснув зубы.

— Все, — сообщила девушка с облегчением. — Я вижу наконечник.

Даймонд дотронулся пальцем до запачканного кровью кусочка острой стали.

— Отлично. Но это не все. Нужно избавиться от наконечника, чтобы вынуть стрелу. Обломать его не выйдет — стрелы делаются на славу. Но если ты поработаешь кинжалом, то у нас все получится.

— Что еще я должна сделать? — спросила Мария, собрав волю в кулак.

— Сейчас. Погоди, дай мне немного отдышаться, и мы продолжим.

Даймонд зарылся лицом в траву и полежал так некоторое время, чувствуя, как каждый удар сердца отдается в раненой ноге. Мария, чуть не плача, смотрела на его мучения. Тем временем преследователи внизу разбили лагерь. Снизу потянуло ароматом жареного мяса. От этого запаха у девушки заурчало в животе. И это несмотря на то, что она только что резала человеческую плоть острым кинжалом? Мария мысленно пожурила себя за чувство голода и постаралась собраться.

— Я готов, — Даймонд приподнял голову. — Тебе вряд ли когда-нибудь приходилось пилить дерево, но…

— С чего бы это? — оскорбилась девушка. — Я помогала отцу работать во дворе. Моя мать была крестьянкой, я никогда не гнушалась тяжелой работы.

Даймонд не смог сдержать усмешки, которая больше походила на всхлип.

— Что же, тогда я очень этому рад. Потому что тебе придется припомнить прежние навыки. Но вместо пилы у тебя есть только этот кинжал. Попробуй отпилить наконечник, Мария, а потом я наконец вытащу эту проклятую стрелу из своей ноги.

Мария взялась за дело, с удивлением отметив, что ее руки перестали дрожать. Она уже привыкла к виду крови и мяса, к тому же при тусклом ночном освещении это зрелище имело не такой уж и страшный вид. Больше беспокойства у нее вызывал внешний вид Даймонда. Его лицо приобрело бледный оттенок, а дыхание стало каким-то редким и сбивчивым, будто ему надавили на грудь и не давали как следует вдохнуть.

— Не поддается, — пожаловалась Мария, водя лезвием вперед-назад по древку стрелы.

— Надави сильнее.

Ощущения были такими, будто Мария пилила его кость. Даймонд зарылся лицом в ладони и притих. Внезапно на него навалилась слабость, постепенно сковывающая разум и притупляющая боль. Перед глазами замаячили размытые тени, в нос ударил запах горящей плоти, как тогда, на аутодафе, устраиваемых мастером инквизитором. Даймонд услышал их крики. Женщины, мужчины, дети, старики. Они горели в священном пламени, некоторые из них верили, что оно очистит их грешные души и предаст их Господу. Другие просто хотели поскорее умереть, перестать существовать, чтобы не чувствовать боли и унижений. А кто-то и вовсе не понимал происходящего до самого своего конца.

«Пора платить за свои грехи, Даймонд».

Это была не Мария. Ее нежный голос не шел ни в какое сравнение с этим грубым, искаженным звуком, хлопнувшим по ушам охотника. Это было животное. Даймонд увидел его белую голову и широко расставленные рога. Голова неуклюже покачивалась на мощном туловище с широченной грудью и мускулистыми, округлыми плечами.

Это был Бафомет. Детская страшилка, о которой рассказывал дядя, и о которой он читал в записях своего предка тамплиера.

— Проснись, Даймонд, — Мария потрясла его за плечо. — Его больше нет.

— Что?! Кого больше нет? Ты тоже видела?

Мария вытянула руку и раскрыла ладонь, в которой находился наконечник стрелы, покрытый кровью.

— Ты уснул. Я долго пилила, а потом смогла обломать его. А потом я вынула стрелу и перевязала твою ногу, кровь больше не идет, но тебе нужно к врачу.

Даймонд протер глаза и выглянул наружу. Небо посветлело, над лесом поднялась еле осязаемая дымка тумана. Листва деревьев покрылась манящей влагой. У Даймонда пересохло в горле, а листья, казалось, были совсем рядом, стоило только спуститься немного ниже по утесу и протянуть руку. Даймонд отвел взгляд и с тяжелым вздохом повалился на спину.

— Ты отлично справилась. Спасибо.

Мария сонно кивнула и прилегла рядом. Ее глаза слипались.

— Мне ужасно хочется спать, — пожаловалась она, прежде чем провалиться в сон.

Даймонд не уснул. Он еще долго лежал, сосредоточенно вслушиваясь в окружающие звуки. Лес под ними просыпался. Но веселое пение птиц и первые солнечные лучи, пробившиеся сквозь листву, разбудили также и солдат фон Шеленберга. Даймонд рискнул подвинуться ближе к краю и посмотреть вниз. Люди графа так и не предприняли второй попытки добраться до беглецов — не хотели терять людей. Но и отступать они не собирались. Кто-то вновь развел по-домашнему потрескивающий костерок и принялся готовить завтрак.

Даймонд почувствовал голод и обрадовался этому чувству. По его богатому опыту это значило, что самое тяжелое позади, и он пойдет на поправку. Как ни странно, Мария справилась даже лучше, чем он ожидал. Сделай он эту операцию по удалению стрелы самостоятельно, было бы куда больнее и пролилось куда больше крови. В любом случае предпринимать побег было еще слишком рано. С таким ранением он не пробежал бы и десятка шагов, да и дать бой нескольким десяткам человек, вооруженных явно лучше, чем он, Даймонд не смог бы. Оставалось ждать и набираться сил, несмотря на усиливающиеся жажду и голод.

Голоса снизу стали громче. Даймонд высунул голову наружу, быстро окинув округу внимательным взглядом. С этой вершины, вдалеке, виднелся графский замок. Они так и не смогли оставить его позади. Его громадные башни и массивные стены до сих пор преследовали их даже до этого убежища в утесе.

Мария проснулась, когда солнце встало достаточно высоко, чтобы его лучи проникли через маленький заросший травой проход и приласкали ее щеки своими теплыми прикосновениями. Девушка отвернулась от солнечного света и хотела уже вновь погрузиться в сон, но тут осознала, что слышит монотонный, повторяющийся снова и снова стук, будто чрезвычайно сонный, еще не проснувшийся до конца дятел, лениво ударял клювом по стволу дерева. Мария сладко зевнула, потянулась, открывая глаза и сразу припоминая события прошлого дня. Ей показалось, что бесконечная беготня и лазание по скалам были просто дурным сном, но ломота во всем теле, отвыкшем от подобных испытаний, говорила об обратном.