Джейсон Свэггер - Троица. Охотники на ведьм [СИ]

— Неудачный денек вы выбрали для нападения, подонки, — пробубнил Патрик, выпрыгивая из лодки рядом с краем озера. Его опытный глаз сразу заметил примятую растительность, незваные гости даже оставили свои следы на илистой поверхности берега. — Посмотрим, кто вы такие будете!

Он оставил лук и колчан со стрелами в лодке, а сам, обнажив лезвие кинжала, пошел по следу, низко пригнувшись к земле. Великий размер тела не помешал движениям слуги быть очень легкими и быстрыми. Он шел след в след за теми двоими, которые, должно быть, были оставлены на берегу, чтобы наблюдать за замком, но, по какой-то причине, покинули пост. Присмотревшись к их следам внимательнее, Патрик нахмурился. Их ноги были облачены в крепко сбитые и довольно крупные солдатские сапоги. Разбойники обычно оставляли иные следы. Хотя, кто знает, может быть в их рядах есть и бывшие солдаты, дезертиры или просто грабители, поживившиеся солдатским снаряжением где-нибудь на тракте. Как бы там ни было, сейчас он это выяснит.

До его напряженного, как тетива, слуха, донесся чей-то смех. Дозорные возвращались. Патрик отпрыгнул с их следа в заросли кустарника и тут же перекатился подальше, чтобы ненароком не попасться им на глаза. Как он и предполагал, врагов было двое. Кретины прошли мимо его укрытия, вытянувшись в полный рост, будто хотели, чтобы их заметили со стен замка. Впрочем, скорее всего, они и не ожидали, что в нем кто-то еще обитает. Что же, Патрик собирался сделать так, чтобы эта ошибка стала для них смертельной.

Оба солдата присели на корточки в зарослях и пытались разглядеть что-то сквозь ливень. Они громко переговаривались о чем-то и даже не слышали, как Патрик подкрался к ним бесшумной тенью. Их головы были покрыты капюшонами поверх островерхих шлемов, на спинах висели деревянные щиты с гербом из скрещенных друг с другом стеблей красных роз и ржаных колосьев, посреди которых был изображен меч.

Патрик застыл на месте. Он уже видел этот герб, очень давно, и он еще помнил, кому он принадлежал. Патрик был совсем юнцом, когда люди с высоко поднятыми штандартами, на которых красовалось это изображение, пришли под стены замка и принялись крушить его. Он собственными глазами видел смерти своих близких. Тогда Патрик бежал от них, но теперь решил, что будет драться.

Напрочь позабыв о скрытности, Патрик кинулся на врагов. Один из них получил мощный толчок ногой в спину, отчего, перекатившись через голову, полетел в озеро. Второй дозорный, опешивший от неожиданности, обернулся назад с застывшим выражением удивления на лице. Он даже не успел испугаться, приняв это за злую и неудачную в такой момент шутку товарищей по оружию. Кинжал Патрика вонзился ему прямо в лицо. Напарник убитого, отплевываясь от воды и поднимая кучи брызг, стал подниматься на ноги, но Патрик прыгнул на него, ухватился за его шлем и вернул солдата в прежнее положение, удерживая его под водой до тех пор, пока тот не перестал двигаться.

Слуга решил схоронить трупы прямо в озере, оттащив их на глубину. Но сначала он проверил их снаряжение: оба были облачены в кольчуги и носили на боку мечи из качественной стали. Сомнений не оставалось — это были люди графа фон Шеленберга. Но почему они решили вернуться?

Патрик продолжил путь, ориентируясь на незатихающие удары топоров неподалеку. Войдя в лес, он выпрямился во весь рост и стал передвигаться, прячась от дерева к дереву, пока не оказался у самого вражеского лагеря.

Враги расположились на опушке, расставив несколько палаток и рассевшись вокруг небольшого костра, разведенного в яме под навесом. Солдаты занимались своими делами: кто-то начищал до блеска оружие, кто-то хлебал горячий бульон, сваренный в котелке над огнем, другие и вовсе не показывали носа из палаток, откуда слышался гул их голосов. Патрик заметил нескольких латников в тяжелых доспехах, расхаживающих по лагерю с важным видом. Другие воины были снаряжены как те двое, которых слуга утопил в озере. Судя по всему, фон Шеленберг опять пришел не один и призвал кого-то на помощь. Помимо символики графа, Патрик приметил еще парочку неизвестных ему гербов.

Пора было возвращаться назад.

Он проделал обратный путь вдвое стремительней, теперь не осторожничая и не пытаясь скрываться. Надежно спрятав лодку, он вошел через потайную дверь и оказался на внутреннем дворе, где уже собрались немногочисленные жители замка.

Даймонд, облаченный в свой походный доспех рыцаря, подлатанный Патриком за время его отсутствия, стоял на стене рука об руку со старым Арнольдом, который тоже, несмотря на возраст, был во всеоружии. Мария облачилась в старый кожаный доспех Даймонда, оставшийся с еще совсем юных лет своего хозяина. Он пришелся девушке как раз в пору. Ганс и Диас тоже взобрались на стены, вооружившись тяжелыми дальнобойными арбалетами. Все они были готовы защищаться, но только Патрик знал, что у них нет шансов.

— Лорд Арнольд! — закричал Патрик старику на стене. — Это фон Шеленберг! Он вернулся. Я насчитал чуть больше тридцати человек, другие были в палатках. Их там не меньше полусотни.

— Он нашел нас, — прошептала Мария одними губами. — Господи!

Даймонд недоуменно глянул на дядюшку. Откуда они знают про графа? С момента, когда они прибыли в крепость, Даймонд не обмолвился и словом ни с Патриком, ни с дядей о том, что они похитили Марию со свадьбы. Ответ на его вопрос пришел сам по себе и сердце Даймонда на мгновение замерло. Он вспомнил всю историю с самого начала. Дядя не хотел говорить ему имя обидчика, разрушившего их дом и вырезавшего почти весь их род. Оказалось, что ублюдок, сделавший это, был у Даймонда на виду. Он был ближайшим союзником инквизитора, когда Даймонд еще работал на Троицу и зачастую находился в каком-нибудь шаге от него. Охотник мог убить Стефана фон Шеленберга уже с десяток раз, если бы только знал…

— Так это Стефан фон Шеленберг напал на нас тридцать лет назад?

Арнольд не смог найти сил, чтобы посмотреть Даймонду в глаза, и даже не отозвался, будто и не слышал его вопроса.

— Значит, первая жена графа, та, которая сбежала от него, это и есть моя мать? Мой отец похитил ее, а фон Шеленберг пришел, чтобы вернуть свою честь и отомстить за свой позор?

Старик все же ответил, но так и не взглянул на него:

— Все так. Твоя мать… она была очень красивой и очень несчастной. В этих стенах она обрела семью. Обрела покой и родила тебя, мальчик мой.

По сморщенному бородатому лицу старика текли слезы, хотя это мог быть просто дождь. Даймонд не знал, да и не хотел знать. Для него все встало на свои места. Его отец совершил недостойный поступок, а граф фон Шеленберг пришел в эти земли за женщиной, которая принадлежала ему. Он не сумел взять замок своими силами, и тогда за него вступилась церковь, которая не могла не осудить того греха, что сотворили родители Даймонда. А вот сам Даймонд стал плодом этого греха.