Владимир Трошин - Княжич [СИ]

В порту стояла тишина. В бухте виднелись черные очертания силуэтов корпусов и мачт, стоящих на якорях судов. На некоторых из них горели кормовые огни. Вдоль каменного причала, прячась за складскими помещениями, беглецы пробрались к основанию мола.

Сэр Джон от радости схватился за сердце: фелука начальника порта стояла на месте. Точнее ее можно было назвать полушебекой. Двухмачтовое, палубное судно, было в два раза короче настоящей шебеки. Тем не менее, она имела хорошее, для такого маленького судна вооружение: в доступном взгляду бывалого моряка борту фелуки, четко обрисовывались прямоугольники двух закрытых пушечных портов. Оно было явно не местной постройки. Берберы строить такие суда не умели. Скорее всего, его по заказу построили где-то в Голландии, прекрасно зная, в чьи руки оно попадет! У борта фелуки, покачивалась, привязанная к ней фалинем(69) небольшая шлюпка. Но как попасть на судно? Рядом с фелукой, по стенке мола, прогуливался часовой, да и из домика начальника порта, сквозь деревянные жалюзи не закрытого ставнями окна просачивался свет лампы. Там кто-то был! Сэр Джон поманил рукой к себе Андрея и Василия.

— Справитесь вдвоем? — спросил он у Андрея.

Юноша перевел вопрос своему другу.

— Если не мы, то кто? — ответил Василий Андрею. — Должны справиться. Надо только подумать.

Посовещавшись, друзья решили узнать, какая опасность таится для них в домике начальника порта. Неслышно ступая, улучив момент, когда стражник отвернется в сторону моря, от склада, за которым они прятались, друзья подкрались к домику. От духоты ставни на окне были неосторожно открыты. Сквозь жалюзи окна они увидели внутри помещения дремлющего на скамье янычара. Очевидно, это был один из тех восьмидесяти воинов, которых они на галерах доставили в Алжир для службы в гарнизоне бея. Василий подошел к

двери и осторожно потянул ее на себя. Дверь была закрыта изнутри. Нечего было думать о ее взломе. Она была массивна и крепка. Зайдя за дом, друзья опять посовещались. После короткого, почти неслышного разговора, Василий, спустившись к основанию мола, пополз по узкой полоске берега к месту, где стоял часовой, а Андрей, приготовив нож, застыл за домом, на случай если янычар из домика попытается выйти наружу.

Ползти Василию было тяжело. Постоянно попадались острые камни, которые резали кожу сквозь одежду. Он уже чувствовал теплоту вытекающей из ран крови и жжение, разъедающей раны соленой морской воды. Где-то наверху послышался звук шагов часового. Скурыдин замер. Часовой прошел, не заметив его. Прижавшись к стене мола, юноша присел на корточки. Шаги опять стали приближаться. Василий встал во весь рост и увидел ноги часового. Часовой тоже увидел, словно из-под земли появившуюся у его ног, голову человека. Он хотел закричать, но не успел. Василий, схватив противника за ноги, резко дернул их на себя. Пролетев над ним, часовой упал в воду. Юноша бросился на него, навалился на его голову и держал ее в воде до тех пор, пока не прекратились судороги стремившегося вырваться из его жестких объятий тела врага. Василий снял с часового его вооружение лук, колчан со стрелами, длинный острый кинжал в ножнах и поспешил к домику. Навстречу ему вышел Андрей. Подойдя к окну, Василий, заправив в лук стрелу, нацелился ею в просвет между деревянными рейками жалюзей и, натянув тетиву, выстрелил в спящего янычара. Тот дернулся, схватив рукой, древко стрелы вонзившейся ему в грудь и сполз со скамьи на пол.

— Сэр Джон! Корабль наш! — крикнул Андрей прятавшемуся за складом французу и сэру Джону.

От стены склада отделились две темных тени и бросились к фелуке. Андрей хотел последовать за ними, но Скурыдин остановил его.

— Помоги сломать решетку! — попросил он от друга, пытаясь вырвать жалюзи из окна.

Вдвоем им это удалось. В образовавшийся проем пролез Василий и открыл изнутри дверь. Андрей вбежал в помещение. Весь пол был залит кровью янычара.

— Отнеси оружие на корабль! — передавая Андрею, саадак и две сабли караульных, потребовал Василий. Сам он, схватив котелок с похлебкой и котомку с хлебом, устремился за Андреем. На фелуке француз с сэром Джоном ставили паруса. Надо было спешить, пока с берега дул еле заметный ночной бриз(70). На палубе, вспомнив о чем-то, Василий опять потянул друга за собой. Спрыгнув с мола вниз, он принялся раздевать утопленного им часового. Андрей помог ему. Сверху их поторопил голос сэра Джона. Забрав одежду мертвеца, они поднялись наверх. С высокой стенки мола было видно, как со стороны города к морю и порту бежали люди с факелами. Очевидно, во дворце бея обнаружили пропажу пленницы. В бухте на пиратских судах копошились матросы.

— Быстрей! — поторопил друзей сэр Джон. Фелука, медленно набирая ход, ползла вдоль стенки мола. Друзья на ходу запрыгнули на борт корабля. Когда они уже огибали мол, на него бросились поднятые по тревоге янычары. Град стрел посыпался в наполненные ветром паруса и на палубу выходящего в море корабля. Но они опоздали. Фелука уже была недосягаема для преследователей.

Сэр Джон не боялся погони. При таком ветре, на таком быстром и мореходном корабле, он мог уйти от любого судна бросившегося им вдогонку. Он боялся другого: потерять корабль Санчеса! Обманщик мог пойти как в Сале, порт на Атлантическом _побережье Марокко, так и в Голетту. Приказав французу, стоявшему на месте кормчего, держать курс на восток вдоль берега, для осмотра горизонта он поднялся на верхушку грот-мачты(71). Впереди по курсу маячили паруса одинокого трехмачтового судна. "По виду это шебека(72). Идет в Тунис. Это может быть только корабль негодяев! — решил он. — Я его все равно догоню!".

Санчес вел себя беспечно и о том, что его преследует судно с беглецами, не подозревал, считая его обыкновенным купцом. Он не сомневался в том, что головы обманутых им бедолаг, уже насажены на колья на центральной площади Алжира. Его больше волновала другая проблема. Девчонка отказалась принимать пищу. "А не отдаст ли она богу душу от голода, пока мы дойдем до Туниса? — размышлял он. — Может ее накормить насильно? Жаль, что на борту нет Ходжи-Атара, поставщика гаремов. Он умеет разговаривать с такими девицами!". Подумав, он решил отложить кормление пленницы до завтра, тем более ветер посвежел, началась сильная качка и судно стало зарываться носом в волны. Приказав матросам взять рифы73 на парусах всех трех мачт, Санчо проследил выполнение команды и пошел к себе в каюту. Там у него стояла не тронутая бутыль крепкой итальянской граппы.

Усиление ветра обрадовало сэра Джона. Теперь он мог надеяться на то, что легкая фелука к заходу солнца догонит более тяжелую на ход шебеку пиратов. Темнота может им помочь во внезапности нападения. Собрав команду вокруг кормчего француза, которого, оказывается, звали Полем, сэр Джон распределил обязанности каждого. За неимением артиллеристов, пушки он решил не применять. Из оружия, на фелуке, кроме бесполезных пушек, англичанин нашел только старый, ржавый абордажный палаш.