Владимир Трошин - Княжич [СИ]

— Вся надежда только на вас джентльмены! — сказал он Андрею и Василию, вооруженных луками и турецкими саблями. Чтобы не вызвать подозрения у пиратов, Поля переодели в одежду мертвого янычара. Андрей с сэром Джоном, должны были идти на абордаж, до поры прячась за фальшбортом корабля, а Василий, как искусный стрелок из лука, поддерживать их своей стрельбой с высокой носовой надстройки фелуки, во время штурма шебеки.

Все получилось так, как рассчитывал сэр Джон. Фелука незаметно подкралась к вражеской шебеке. Сэр Джон убрал паруса. Фелука, набравшая до этого скорость, по инерции шла рядом с шебекой. Пиратский кормчий удивленно взирал на турка-рулевого фелуки, неизвестно откуда появившейся рядом с бортом его судна. Взлетели в воздух приготовленные кошки и, вцепившись в борт шебеки, накрепко прикрепили к нему фелуку. Без крика на борт шебеки перепрыгнули с изготовленными к бою саблями сэр Джон и Андрей. Кормчий, бросив руль, выхватил из ножен саблю и тут же упал на палубу, сраженный стрелой меткого стрелка. Вахтенный матрос, перед тем как пасть от стрелы Скурыдина, успел что-то крикнуть в кубрик команды. Из него выскочили двое, вооруженные саблями и пистолетами, но ничего не смогли сделать под градом стрел Василия. Благоразумно решив, что храбрость им здесь не поможет, они бросились обратно, закрыв за собой дверь кубрика. С юта, из каюты капитана, по нападающим было произведено несколько неточных выстрелов изрядно перебравшим граппы предводителем пиратов. Перепрыгнув через борт шебеки, Василий пришел на помощь Андрею и сэру Джону. Брусом для ремонта такелажа, он подпер дверь кубрика команды. Втроем они выломали дверь капитанской каюты. Пьяный Педро судорожно перезаряжал пистолеты. Выбив ударом палаша, оружие из рук капитана, сэр Джон приставил клинок к его горлу.

— Где Джейн? — в ярости закричал старый моряк, увидев, что девушки в каюте нет.

Санчес понял английский сэра Джона без перевода. Острие клинка упирающееся в его шею не оставляло сомнений в намерениях пожилого джентльмена.

— В трюме! — дрожа от страха, ответил он, показав пальцем вниз кормовой части шебеки.

В это время палуба начала резко крениться. Сэр Джон с друзьями бросились наружу.

Штормовой ветер наполнял паруса неуправляемой шебеки, клоня ее на подветренный борт. Было слышно, как в трюм, через пушечные порты поступает вода. Сэр Джон, а за ним и Василий бросились к открытому люку кормового трюма. В полной темноте, под шум рвущихся внутрь корпуса грохочущих водопадов, по горло в воде они, продвигались навстречу голосу молящей о помощи Джейн. Сбив замок на двери, они освободили ее. Если в высокой кормовой части еще присутствовала воздушная подушка, то помещение перед выходом на палубу было полностью затоплено. Обезумевшая Джейн отказывалась нырять в черную воду, а сэр Джон, потерявший много сил, с трудом держался за какую-то выступающую балку, боясь упасть в воду. Времени на размышления не было. Вот-вот полузатопленное судно пойдет на дно. Схватив упирающуюся девушку за талию, Василий нырнул с ней в толщу воды. Хорошо, что светлый квадрат выхода на палубу был близок. Сопротивляющаяся девушка чуть не утопила Скурыдина. У люка его подхватили руки Андрея.

— Лучше возьми девчонку! — прохрипел Василий и, поручив ему Джейн, опять нырнул в воду. Скурыдин подоспел на помощь сэру Джону вовремя. Воздушная прослойка уже сошла на нет. Несмотря на рост и вес, подводная транспортировка сэра Джона прошла для Василия легче, потому что он, в отличие от Джейн не сопротивлялся, а как мог, помогал ему. На палубу они выбрались, когда по ней уже гуляли волны.

— Быстрее на судно! — поторопил Андрей. Все бросились на фелуку. Василий, вспомнив о матросах запертых в кубрике, вернулся назад и ударом ноги выбил брус, придерживающий дверь. Задержка лишила его возможности перебраться на борт фелуки. Ее уже отнесло на достаточное расстояние от тонущей шебеки. Василий, не раздумывая, бросился в воду и поплыл за ней. Маячившему среди волн пловцу, Поль кинул выброску. Только с третьего раза она попала в руки юноши. Поднятый на фелуку Васька радостно улыбался, забыв о пережитых трудностях: густо покраснев, в благодарность за спасение, его поцеловала Джейн!

Сэр Джон приказал ставить паруса. С еще державшегося на плаву корабля пиратов раздавались вопли о помощи, призывы не бросать их на верную смерть и, наконец, проклятья. "Поделом вам за все ваши черные дела!" — думал сэр Джон, не обращая внимания на их крики. Он смотрел вперед, на то, как красиво режет волны форштевень набирающей ход фелуки. В душе он называл ее "Чайкой".

Пришло время решать, в какой порт им идти. По просьбе сэра Джона, Андрей и Василий облазили всю фелуку в поисках провизии и воды. С пресной водой экипажу фелуки повезло. Ахтерпик, кормовая балластная цистерна, был заполнен еще неиспорченной пресной водой. Из припасов, нашли только обгрызенные крысами галеты, большую глиняную емкость с оливковым маслом, корзину сушеных фиников и небольшой запас муки в металлическом, плотно закрывающемся от мышей и крыс, ящике. К тому же, имелся захваченный Василием у янычар на берегу, котелок с похлебкой и краюха хлеба. С такими запасами, не испытывая мук голода можно было дойти до порта Пальма, а оттуда, не бедствуя (в кошельке сэра Джона имелись в достаточном количестве золотые монеты, на которые можно было приобрести свежий провиант), с караваном судов Левантской компании, идти в Англию. Конечным пунктом морского путешествия сэр Джон избрал Лондон, город в котором находился его роскошный особняк.

Время до порта Пальма прошло незаметно. Сэр Джон предоставил девушке, положенную ему капитанскую каюту, а сам разместился в кубрике вместе с Полем, Андреем и Василием. Друзья по очереди стояли рулевыми, внимая указаниям сэра Джона, Поль готовил нехитрую еду, состоящую из пресных лепешек. Заметив симпатию своего друга к Джейн, Андрей упросил ее давать уроки английского языка Василию. Джейн добросовестно отнеслась к просьбе Андрея, и они втроем проводили целые дни, Андрей и Василий, стоя на вахте, а Джейн, присев где-нибудь рядом с ними. Ее нисколько не смущало то, что юноши, в жалкой рабской одежде не англичане и родом из далекой, неизвестной ей страны. Андрей переводил вопросы девушки, а Василий отвечал на них. Скурыдин оказался способным учеником. Пусть Джейн озорно смеялась над его произношением, а Андрей хмурился, на четвертые сутки ежедневных занятий он уже обходился без переводчика. Наверное, на этом сказалось его общение с англичанами в детстве.

Вскоре на горизонте показались вершины гор островов Балеарского архипелага. Фелука с беглецами вошла в порт самого крупного из них острова Мальорка. Сэр Джон, Джейн и Поль, на двухвесельной лодке, стоявшей на шкафуте фелуки, съехали на берег, доверив охрану судна юношам. Очень быстро они вернулись. Кроме них на борт судна, поднялся неизвестный юношам, человек. Им оказался местный портной, который по просьбе сэра Джона приехал снять с них мерки для пошива одежды и обуви. Он должен был сшить для них и француза простую матросскую одежду для работы на судне и парадную, достойную настоящих джентльменов. К вечеру подошла барка, с провизией, закупленной сэром Джоном. Вместе с Полем, друзья принялись сгружать на борт клетки с курами, бочки с солониной, емкости с маслом, мешки с крупами, галетами и мукой, солью и сахаром, корзины с фруктами и небольшой бочоночек вина. Сэр Джон даже купил четыре пистолета и несколько бочонков пороха для молчавших во время схватки с пиратами пушек. Андрей с Василием подумали, что вино приобрел для себя сэр Джон, но повар пояснил им, что его будут добавлять в воду, для того, чтобы предохранить их от расстройства желудка. Отдельно занесли на камбуз несколько мешков с древесным углем для корабельной печки. В этот день они впервые легли спать на сытый желудок. Следующий день они занимались осушением цистерны с питьевой водой и ее чисткой. Через два дня опять подошла баржа, на этот раз с питьевой водой. Целый день бадьями они переносили воду из емкости на барже в уже подготовленный для ее хранения ахтерпик. Несколько раз на борт фелуки для примерки поднимался портной. В новой одежде, даже еще не сшитой, друзей нельзя было узнать. Джейн увидев их в этой одежде ахнула, а Поль всплеснул руками: до того невероятным было превращение юношей из жалких оборванцев в грязных лохмотьях, в гордых и независимых, прекрасно одетых молодых мужчин. Сам Поль с переодеванием мало, чем изменился. Одежду портной шил долго, но к отходу купеческого конвоя из порта Пальма он все же успел. Джейн очень хотела пройтись с юношами по улицам городка, но сэр Джон не разрешил. Боясь нападения на фелуку, он категорически запретил им съезд на берег.