Иван Оченков - Домъ, милый домъ [СИ]

Однако полюбовавшись делом своих рук Сёмка засомневался – всё ли он сделал правильно. Увы, единственным способом проверить это – было подключить звонок к элементам питания. Увы, они тоже были в разобранном состоянии, но, как говорится, семь бед – один ответ, и юный умелец полез в другой ящик, где были сложены части будущих элементов Лекланже. Их он тоже ещё не собирал, но, кажется, это было делом нехитрым. «В пористый цилиндр надо насыпать смесь толчёного кокса и перекиси марганца. В стеклянную банку налить раствор нашатыря…" – стал припоминать мальчишка пояснения Будищева, затем упрямо вздохнул, перекрестился, и принялся за работу. Тут важно было ничего не перепутать, но мальчишка, отдавшийся новому для него делу со всей страстью неофита, не знал сомнений. Быстро смешав части с чудным названием «ингредиенты» в однородный порошок, он засыпал их в цилиндр, вставил в него колбу и на мгновение застыл в благоговейном молчании. Два элемента питания были готов, а это было более чем достаточно для проверки. Оставалось только…

— Что стоим, кого ждем? — насмешливо поинтересовался Дмитрий давно уже наблюдавший за манипуляциями своего ученика.

— А! — вздрогнул тот, и посмотрел на наставника ошалевшим взглядом.

— Морковку на, — не удержавшись, ответил ему Будищев.

Вообще-то, обычно он шутил грубее, однако, пообщавшись в последнее время с чистой публикой, старался не употреблять крепких выражений. Впрочем, это у него получалось не слишком хорошо, и отставной унтер нет-нет, да и выдавал перлы, от которых покраснел бы любой бродяга.

— Я тут это… — начал было объяснять мальчишка, но скоро запутался, — ну…

— Баранки гну, — усмехнулся бывший гальванёр, а ныне владелец мастерской. — Что застыл? Подключай давай!

Делать было нечего, и малолетний энтузиаст электрификации принялся соединять звонок, кнопку и элементы Лекланже в единую цепь. Пока он работал, внимательно следивший за манипуляциями наставник молчал, и лишь когда всё было закончено, хмыкнул:

— Что стоишь? Жми!

Дрожащий палец нерешительно ткнулся в кругляш, и случилось чудо – мудреная электромеханическая машинка издала звон, прозвучавший для собравшего её мальчишки, как музыка горних сфер. Стянутые в тонкую нитку губы немедля расплылись в широкую улыбку и Сёмка, шмыгнув носом, с нескрываемым торжеством спросил:

— Ну как?

— Невероятно, но факт, — охотно признал его триумф Дмитрий. — Что я могу сказать, молодец!

— Ага. Я сейчас ещё одну соберу…

— Не торопись. У нас всё равно заказов пока нет, так что успеешь ещё.

— Как нет, совсем?

— Ну, брат, пятнадцать рублей – деньги немалые, а сторонники прогресса про нас пока ещё не знают. Так что, пока есть время, пойдем со мной.

— Куды это?

— Не «куды», а «куда», — строго поправил его Будищев. — Недалеко, так что пошли, хотя… блин, на кого ты похож? Ну, чухно чухном! Марш умываться и идём.

Идти и впрямь оказалось недалеко – в том же доме, только наверху, под самой крышей. Сёмка знал, что там, в маленькой каморке, обитала портниха по имени Анна, но прежде у неё никогда не бывал. Она оказалась нестарой ещё женщиной с немного усталым, но приятным лицом. Похоже, что их визит её не слишком обрадовал, но портниха не подала виду и приветливо спросила:

— Что вам угодно?

— Да вот, — Дмитрий подтолкнул вперед своего спутника. — Надо бы этого оболтуса приодеть, а то людям показать страшно.

— Вы хотите, чтобы я сшила новые вещи?

— Не сейчас, — улыбнулся Будищев. — Пока у нас более скромные планы. Вот тут я кое-что приобрел. Посмотрите, получится ли подогнать под него.

С этими словами он развернул большой бумажный пакет, на который Семка почему-то до сих пор не обратил внимания, и стал показывать содержимое Анне. Ученик с удивлением увидел там пару брюк, рубашку и самый настоящий костюм.

— Вы собираетесь отдать мальчика в гимназию? — удивленно спросила портниха.

— Да нет вроде. А почему вы так решили?

— Но это гимназический костюм!

— Что, правда? А я-то думал, что он мне напоминает…

— Ну так что?

— А в чём проблема?

— Ни в чём. Просто такие костюмы имеют право носить только учащиеся гимназий.

— И что, если поймают, в полицию заберут? — недоверчиво поинтересовался Дмитрий, не подозревавший о таких сложностях.

— Я не хочу в полицию! — испугался подобной перспективе Семён.

— Ничего, тебя долго не продержат, — поспешил успокоить его наставник. — Через неделю вернут и ещё полтину дадут в придачу – только заберите!

— Ну что вы пугаете ребенка, — с досадой прервала его Анна. — Просто если он будет ходить в таком виде, всякий инспектор гимназии или даже просто учитель, может потребовать у него гимназический билет и сделать замечание.

— За что?!

— За поведение. Или нарушение формы. Да мало ли.

— Ёлки-палки!

— Что, простите?

— Да ничего! Блин, хороший костюм, да ещё и впору… вроде бы.

— Это действительно неплохая вещь, и я могу её перешить. Просто будет не мундир, а пиджак или курточка.

— А что – вариант! — воскликнул Будищев, представив Сёмку в костюме. — Решено – пусть будет пиджак. Будет в нем сидеть и принимать заказы.

— Как это? — удивился мальчишка.

— Как-как, пером в журнал. В крайнем случае – карандашом.

— Так я это… писать не умею…

— Чего? Блин, откуда ты взялся на мою голову такой бестолковый!

— Я не бестолковый, — насупился ученик.

— Хватит! — решительно прервала их женщина. — Если вам нужно шить, то давайте я сниму мерку. Если не нужно, то извольте покинуть мою комнату.

— Слушайте, а у вас талант! — восхищенно воскликнул Дмитрий. — Я чуть по стойке смирно не стал, от вашей команды. Скажите, а вы умеете писать?

— Конечно, — удивилась такому быстрому переходу Анна. — А вам зачем?

— Ну, надо же кому-то принимать заказы? Вы – дама видная, с вами клиентам будет приятно пообщаться.

— Что ещё? — ледяным тоном поинтересовалась портниха.

— Да ничего. Разве что приглядывать за Сёмкой и другими, когда они появятся. Ну и, возможно, кашеварить…

— Это всё?

— Мне нравится ход ваших мыслей, но остальное – по взаимному согласию.

— Послушайте, — устало вздохнула женщина. — Мы мало знакомы, но мне иногда так хочется вас прибить.

— Это странно. Обычно такое бывает после нескольких лет супружеской жизни.

— Паяц! — уничтожающе посмотрела на него Анна и обернулась к мальчику. — Иди сюда, пожалуйста, я сниму с тебя мерку.

Когда Дмитрий с Семёном возвращались к себе, ученик вдруг хлопнул себя по лбу кулаком и с раскаянием в голосе воскликнул:

— Совсем запамятовал, к нам же господин Барановский приходил, Владимир Степанович. Сказывал, что поговорить с тобой хочет.