Джулия Бойд - Записки из Третьего рейха. Жизнь накануне войны глазами обычных туристов

Чудеса на этом не заканчивались: «Улицы Берлина широкие и чистые, с аккуратными рядами деревьев одинаковой высоты по обеим сторонам. Здесь никогда не увидишь лошадиного навоза посреди дороги, а на тротуарах не валяются бумажки, что жителям Парижа трудно себе представить… На каждом подоконнике с небольшой кованой решеткой стоят горшки с цветами, и, когда смотришь издалека, кажется, что множество садов спускаются с неба и растут на выступах стен».

Хотя китайские студенты и восхищались Берлином, их нельзя было назвать наивными. Они уже достаточно долго прожили на Западе, чтобы понять предрассудки европейцев. «Мы открывали окна и высовывали наши желтые лица, чтобы насладиться прохладным ветерком, – писал Ши Мин. – Мы знаем, что народы и национальности «третьего сорта» не могут претендовать на положение высших рас. Бог допустил эту несправедливость, он не должен был делать людей с разным цветом кожи».

Студентов поразила разница между француженками и немками. Во Франции, отмечал Ши Мин, женщины «носят одежду сотен цветов и разные виды обуви. Невозможно встретить двух одинаково одетых женщин». Немки же надевают «на свои большие ноги туфли на плоской подошве и идут тяжелой поступью по улице, точно верблюды». Женщины в Германии выглядят так, словно «одолжили одежду у тетки».

Китайские туристы выявили и еще одно существенное различие. В Берлине и окрестностях города было много мест для занятий спортом, и женщины тренировались так же активно, как и мужчины: «В шортах и майках, с голыми ногами, обутые в шипованные ботинки, они занимаются спортом, как мальчишки, забыв, что они юные леди. Если вдруг начнется война, немки смогут в ней участвовать, в отличие от женщин Китая или Франции».

Ши Мин был наблюдательным человеком и потому прекрасно понял положение евреев: «Они не имеют никакого влияния ни в одной правительственной организации. Хотя они богаты, они не в состоянии себя защитить. Полицейские часто ведут себя по отношению к ним бесцеремонно. Сегодня заполните формуляр, завтра заполните квитанцию. У них нет свободы передвижения. Все, что они могут делать, – послушно следовать специальным «правилам для евреев» и жить, как невестка».

Ши Мин пришел к выводу, что невозможно понять, насколько люди действительно верят в гитлеризм. Но постоянные нацистские приветствия вызывали у студента отвращение. Что касается нацистов в целом, Ши Мин записал следующее: «Они имеют о себе очень высокое мнение. Они идут по улице, расправив плечи, задрав вверх нос (немецкие носы короткие и маленькие), и действительно походят на людей высшей расы».

Полицейские часто останавливали студентов и спрашивали, не японцы ли они. Студенты краснели и признавались в том, что они китайцы. «Немцы не любят японцев, но уважают их, – писал Ши Мин. – Доброжелательно относятся к китайцам, но смотрят на них свысока». Ши Мин близко к сердцу принимал плачевное положение в собственной стране и потому добавил: «Нет необходимости разбираться в причинах или винить их».

В первые годы существования Третьего рейха любой серьезный путешественник помимо Дахау посещал также и трудовой лагерь. Еще в 1931 году во времена Веймарской республики в Германии появилась «Добровольная служба труда», главной целью которой стала борьба с безработицей. Нацисты воспользовались этим начинанием, создав «Имперскую службу труда» (Reichsarbeitsdienst). Добровольная трудовая повинность вскоре превратилась в обязательную: с принятием соответствующего закона в 1935 г. все юноши и девушки в возрасте от 19 до 25 лет должны были полгода отработать в трудовом лагере. В один из таких лагерей отправился новозеландец Джеффри Кокс [413] Reichsarbeitsdienst была важным средством социализации всей молодежи в нацистском духе – независимо от социального происхождения (в том числе сыновья и дочери высокопоставленных чиновников и партийных функционеров) все юноши и девушки должны были провести положенный срок в трудовом лагере. Наподобие того, как в СССР отправляли студентов на сельхозработы («на картошку»). Эту обязанность молодые люди воспринимали, как правило, с энтузиазмом, пониманием и предвкушением радости новых возможностей общения. .

7 августа 1934 г. он написал своему брату: «Собираюсь поработать в трудовом лагере. Начинаю сегодня днем. Пребывание в Германии было изумительным. Позже напишу тебе подробнее. Но если я когда-нибудь по-настоящему почувствовал жизнь, то это произошло в последние две недели» [414] Cox to his brother, 7 August 1934, p.c. .

Кокс вполне комфортно провел три недели в трудовом лагере под Ганновером. Конечно, приходилось часто отдавать нацистские приветствия и много маршировать в тускло-серой униформе с лопатой на плече, словно это была винтовка. Однако для крепкого молодого новозеландца работа не оказалась сложной. Кокс копал канавы в заболоченной местности, вырубал подлесок и делал вязанки. Большинство товарищей по работе были родом из Ганновера и Рурской области. Когда командир не наблюдал за ребятами, они «загорали или ловили в зарослях вереска змей». Кокс стал еще более подтянутым. Так он описывал свое времяпрепровождение: «Мы начинаем работать в 7 утра в сельской местности, напоминающей Восточную Англию. Маршируем по полям. На горизонте виднеются леса, все еще подернутые дымкой. В полдень облака ползут по широкому и синему северогерманскому небу. Мы работаем, убираем комнаты в бараке, играем в футбол, ночью прокрадываемся на улицу, чтобы набрать груш из расположенного поблизости крестьянского сада. Очень быстро я ощутил товарищескую атмосферу молодежи» [415] Cox, p. 137. .

В лагере не было военной подготовки как таковой, но Коксу очень хорошо удавалось одно упражнение – «пробежать сто ярдов, проползти еще десять и бросить муляж гранаты с длинной рукояткой в начерченную в пыли мишень». Когда Кокс заявил, что это и есть часть военной подготовки, его товарищи запротестовали. Разве он не знает, что это просто спортивное упражнение, которое выполняют в каждой немецкой школе? Хотя товарищам Кокса нравилась армейская сторона лагерной жизни, – многие предпочитали проходить строевое обучение, а не играть в футбол во второй половине дня, – никто из них не был ярым нацистом. Кокс подвел итоги своего пребывания в лагере, написав статью в британский журнал «The Spectator». Он пришел к выводу, что Имперскую службу труда Германии нельзя обвинить в том, что в лагерях занимаются подготовкой к войне. Однако в стране делалось все возможное, чтобы в случае войны «немецкая молодежь была бы и физически, и морально подготовлена к ведению боевых действий» [416] The Spectator , 1 November 1934. .

Кокс был активным и инициативным молодым человеком, он стремился извлечь максимум из своего путешествия в Третий рейх. А вот для неуверенного в себе Энтони Тойнби – старшего сына британского историка Арнольда Дж. Тойнби – нацистская Германия была худшим из возможных мест пребывания.