Джулия Бойд - Записки из Третьего рейха. Жизнь накануне войны глазами обычных туристов

Как и многие из тех, кто воевал в Первую мировую, Домвиль считал, что мир можно сохранить только при помощи союза Великобритании и Германии. Несмотря на то, что поездка вице-адмирала в новую Германию прошла прекрасно, спустя две недели после прибытия в Берлин он с облегчением сел на самолет и улетел в Англию.

Через три недели после того, как Домвиль благополучно вернулся в свою лондонскую квартиру, в Берлин прибыл экзотический гость. Махараджа из индийского княжества Патиала сэр Бхупиндер Сингх отправился в столицу Германии с целым автопарком, многочисленными женами и детьми (последних было как минимум 88 человек). Сингх был истинным махараджей – экстравагантным, осыпанным драгоценными камнями. Он прекрасно играл в крикет и имел звание почетного подполковника британской армии. Сингх присутствовал на праздновании юбилея короля Георга V, после чего отдыхал на курорте во Франции. Оттуда махараджа написал полковнику Нилу в Министерство по делам Индии, проинформировав его о своих дальнейших поездках. Сингх планировал посетить короля и королеву Бельгии, королеву Голландии (он «еще не имел удовольствия нанести ей визит у нее на родине»), а также хотел познакомиться с «молодым диктатором, г-м Гитлером». Махараджа писал Нилу, что «будет очень рад встретиться с Гитлером, чтобы самому составить о нем мнение» [473] Domvile, Diary, 7–14 August 1935, Dom 52. .

Несмотря на некоторые изначальные колебания, Берлин дал свое согласие. Махараджа покупал в Германии медицинское оборудование для больницы, а немецкие дизайнеры интерьера занимались украшением дворцов Сингха. В княжестве Патиала работало несколько граждан Третьего рейха. Таким образом, для визита махараджи существовали все экономические предпосылки. Кроме того, нацисты осознали, что знакомство с Сингхом даст им возможность проверить прочность английского господства в Индии. И так, несмотря на то, что личным врачом махараджи был еврей, нацисты согласились принять Сингха и даже организовать ему личную встречу с фюрером.

Аудиенция с Гитлером началась не лучшим образом: махараджа стал жаловаться на то, что во время своего прошлого визита в Берлин немецкий доктор взял с него астрономическую сумму в 15 тысяч фунтов за простую консультацию. Это не понравилось фюреру. Настроение Гитлера улучшилось, когда махараджа с энтузиазмом начал отзываться о новой Германии.

Сингх приветствовал растущее влияние Германии в Индии. Он предложил перевести генеральное консульство из Калькутты в Дели или Симлу, «ближе к цели». Махараджа говорил, что, хотя Германия не может конкурировать с Японией в производстве «базарных товаров», немцы могут дать фору Англии в изготовлении сложных технических устройств.

Опытный интриган Сингх, без сомнения, прекрасно понимал, что он делает, когда просил молодого дипломата барона Дитриха фон Мирбаха посоветовать ему хорошего немецкого юриста, способного написать новую конституцию для Патиалы [474] Закон об управлении Индией 1935 г. был принят в Лондоне всего за несколько недель до поездки махараджи в Германию. Подробнее о визите махараджи в Германию см. в отчете фон Мирбаха, Auswärtiges Amt Poitisches Archiv, Berlin, R77444. . Учитывая нежелание британского правительства идти на сближение с Германией, начальство Мирбаха наверняка обратило внимание на просьбу махараджи.

В 1930-х гг. в Третий рейх приезжали многие участники Первой мировой войны. Их отношение к нацистскому режиму существенно различалось. В то время как все ветераны хотели предотвратить начало новой войны, некоторые из них (такие как капитан Питт-Риверс) попали под влияние Гитлера и полностью потеряли способность трезво оценивать ситуацию. Многие другие, как, например, подполковник Кросфилд, позволили своей проницательности притупиться под натиском нацистской пропаганды. Честные люди, наподобие Кросфилда, после посещения Германии должны были задаться вопросом: почему несправедливые законы и политика жестокого подавления и беспощадного преследования всех оппозиционеров неприемлемы для Великобритании, но приемлемы для Третьего рейха?

Трагедия заключалась в том, что, закрывая глаза на острые проблемы, эти бравые солдаты лишь приблизили конфликт, который они так отчаянно пытались предотвратить.

Свобода самовыражения настолько важна для любого писателя, что остается только удивляться тому, как много известных литературных деятелей XX века симпатизировали нацистам. Сложно представить, что такие писатели, как Эзра Паунд, Перси Уиндем Льюис и лауреат Нобелевской премии норвежец Кнут Гамсун, открыто поддерживали режим, при котором публично сжигали книги, пытали и убивали людей за то, что они просто выражали свое мнение. Среди тех, кого обвиняли в симпатии к нацистам, оказался Томас Элиот. Еще один нобелевский лауреат, Уильям Батлер Йейтс, поддерживал ирландских «синерубашечников» [475] Синерубашечники – профашистская организация в Ирландии в 1930-х гг. . Даже если обвинения против этих литераторов надуманны или сильно преувеличены, остается вопрос: как любой иностранный писатель в принципе мог поддерживать жестокую диктатуру, при которой насаждалась цензура и подавлялись любые неугодные мнения?

Этот вопрос, похоже, мало волновал английского писателя Генри Уильямсона, получившего в 1928 г. Готорденскую премию за книгу «Выдра по имени Тарка». Он видел в гитлеровской Германии лишь то, что хотел видеть. В Первую мировую войну Уильямсон, будучи пехотинцем, участвовал в Рождественском перемирии 1914 года. Это событие убедило его в том, что, вопреки всей пропаганде, он, по сути, был заодно со своим врагом. Спустя 15 лет после окончания войны на родине Уильямсона все еще продолжалась депрессия. А в Германии Гитлер вел немцев в новое светлое будущее, при этом возрождая национальные традиции. Нацистская идеология «кровь и почва» представляла долгожданный призыв к традиционному укладу жизни. Уильямсона, который бесконечно любил природу, такое обращение к мистическому прошлому привлекало своей романтикой. В Гитлере писатель видел лидера, который разделял эти взгляды. Кроме того, Уильямсон считал, что Гитлерюгенд вдохновляет молодых людей.

В начале августа 1935 г. Уильямсон, который тогда жил в Девоншире, получил письмо от писателя и своего старого друга Джона Хейгейта с приглашением посетить съезд НСДАП в Нюрнберге и предложением покрыть все дорожные расходы [476] 1 August 1935, HWLEA. A summary of this letter was provided by Anne Williamson. By 1935 Heygate had published Decent Fellows (1930), White Angel (1934) and Talking Picture (1935). . Сам Хейгейт после своих приключений в Тироле, где он распространял нацистскую пропаганду, вернулся в Берлин и продолжил работу на киностудии. Хейгейт объяснил Уильямсу, что приглашение поступило от Императорского ведомства по делам печати, безусловно, реального источника денежных средств. Ничуть не смущенный тем, что такой правительственный департамент (название которого зловеще звучало на немецком языке) вообще существует, Уильямсон охотно принял предложение.