Джулия Бойд - Записки из Третьего рейха. Жизнь накануне войны глазами обычных туристов

Также убедительны и поэтичны и городские зарисовки Вулфа: «Кремово-желтый трамвай, чистый и сверкающий, как новенькая игрушка, пронесся мимо, издавая шипящий звук от соприкосновения колес с рельсами. Если бы не этот звук, трамвай ехал бы совершенно бесшумно. Он был продуман до мелочей, как и все остальное, что производят немцы. Даже мелкие булыжники, которыми вымостили трамвайные пути, были идеально чистыми, словно каждый камень подмели метелочкой, а зеленые ковры бархатистой травы по обеим сторонам от путей напоминали газоны в Оксфорде» [499] Ibid. .

Несмотря на то, что Марта Додд и другие друзья Вулфа пытались раскрыть глаза писателя на нацистский режим, он не хотел расставаться с идиллическим представлением о Германии точно так же, как не хотел, чтобы на него вообще влияли чьи-либо взгляды. Вулф вернулся в Америку, так и не расставшись со своими представлениями о стране. Однако семена сомнения все же упали на благодатную почву и начали прорастать.

Спустя год Вулф снова приехал в Германию. Из-за ограничений вывоза валюты писатель мог использовать деньги, полученные от продажи его книг в Германии, только на внутреннем рынке и поэтому решил провести в этой стране длительный отпуск. После окончания отпуска Вулф сел в Берлине на поезд, отправлявшийся в Париж, чтобы потом из Франции отплыть в США. В пограничном городе Аахен поезд остановился на 15 минут. Именно здесь произошли события, кардинально изменившие отношение Вулфа к Германии. Во время поездки Вульф познакомился с несколькими пассажирами, и в ожидании отправления писатель вместе с новыми приятелями прогуливался по перрону. Вернувшись в купе, Вулф понял, что случилась беда: «Вы еще не знаете всех обстоятельств, но сразу чувствуете, что произошла трагедия… Даже до того, как что-то проясняется, по очертаниям плеч, спин и голов вы понимаете, что случилось нечто ужасное». Вскоре выяснилось, что нервный низкорослый попутчик Вулфа, с которым писатель проболтал все утро и которого про себя прозвал «нервно-суетливым», оказался евреем. Он пытался вывезти из страны значительную сумму денег. Арестовавший этого пассажира пограничник был, по словам Вулфа, человеком «с высокими острыми скулами, напыщенным выражением лица и темными усиками». Писатель обратил внимание на его бритую голову и толстые складки у основания черепа и на толстой шее». Вулф не особо любил евреев, но в тот момент «дрожал от убийственной ярости, причину которой не мог до конца понять». Вот как он описывал свое состояние: «Я хотел бить его по толстой шее со складками, я хотел превратить его раскрасневшееся и тупое лицо в месиво из крови и мяса. Я хотел изо всех сил пинать его ногами, хотел угодить носком ботинка прямо в мясистую щель между его неуклюжих ягодиц. Но я понимал, что совершенно бессилен. Все мы были бессильны… я ощущал полное бессилие, словно был скован по рукам и ногам, не в состоянии даже шевельнуться и пробить стены этой позорной, но нерушимой власти» [500] New Republic , 24 March 1937, pp. 202–207. .

Однако у Вулфа было оружие, которое есть у каждого писателя, – перо. Рассказ «Должен вам кое-что рассказать» был напечатан в журнале «New Republic» через несколько месяцев после возвращения писателя в Америку. Вулф знал, что публикация не пройдет для него бесследно: его книги в Германии запретят, и он уже больше не сможет приехать в страну, которую страстно любит. Рассказ Вулфа заканчивается трогательными строками прощания: «Этой древней немецкой земле со всей ее правдой, славой, красотой, магией и ее трагедией, этой темной земле, этому древнему краю, который я так долго любил, я сказал «Прощай» [501] Ibid. .

В октябре 1935 г. швейцарский литератор и философ Дени де Ружмон начал преподавать литературу во Франкфуртском университете. Парижские друзья-ученые де Ружмона были крайне удивлены его решением, но тот объяснил, что Гитлера нужно изучать на его собственной территории. Швейцарец хотел увидеть Гитлера глазами последователей фюрера и жертв режима. Де Ружмон был не таким темпераментным, как Томас Вулф, и принялся изучать нацистскую Германию с завидной объективностью. Он хотел понять, как нацизм влияет на обычных людей и их повседневную жизнь. Результатом наблюдений и тщательнейшего анализа де Ружмона стало произведение «Немецкий дневник». Чтобы убедиться в правильности своих выводов, де Ружмон подождал два года и опубликовал свое произведение только в 1938 г.

Швейцарец приехал в Германию в полном убеждении, что «гитлеризм» – это правое движение. Однако после общения с самыми разными людьми уверенность де Ружмона исчезла. Прожив во Франкфурте несколько недель, он задал себе вопрос: это правый или левый режим? [502] Denis de Rougemont, Journal d’Allemagne (Paris: Gallimard, 1938), p. 19. Швейцарец не понимал, почему те, кто обычно придерживается правых политических взглядов, – промышленники, адвокаты и доктора, – решительно осуждали национал-социализм. По их мнению, национал-социализм был не оплотом борьбы с коммунизмом, а завуалированным коммунизмом. Эти люди говорили, что от нацистских реформ выиграли только рабочие и крестьяне, в то время как ценности среднего класса уничтожались коварными методами. Их обложили непомерным налогом, семейной жизни был нанесен непоправимый урон, родительский авторитет был подорван, религия отодвинута на задний план, а образование исчезло.

На федералиста де Ружмона стенания среднего класса не произвели особого впечатления. По его мнению, средний класс сам был виноват в том, что вовремя не решал социальные проблемы, возникшие в период Веймарской республики, так что теперь не стоило жаловаться на Гитлера: «Когда задаешь им вопрос, как они собираются с этой ситуацией бороться, – писал де Ружмон, – они ничего не отвечают. Я заставляю их признать, что коричневый большевизм, который они приравнивают к коммунизму, все же лучше, чем большевизм красный» [503] De Rougemont, p. 17. .

Эми Буллер сочла бы критику де Ружмона несправедливой. Она имела связи с высшим эшелоном англиканской церкви и движением студентов-христиан. По церковным делам Эми часто приезжала в Германию в период между двумя мировыми войнами и беседовала с десятками представителей среднего класса. В вышедшей в 1943 г. книге «Тьма над Германией» Буллер рассказывает о мучениях, которые испытывали многие немцы, пытаясь понять, как противостоять нацизму. Проблема заключалась в том, что Гитлер стремительно и безжалостно подавил всю оппозицию, оставив несогласным выбор между ссылкой или гибелью. Если человек не желал ни того, ни другого, он должен был идти на компромисс со своей совестью. Одна молодая учительница сказала Буллер, что многие ее коллеги предпочли бы концлагерь ежедневной пытке воспитания молодежи в духе нацизма, но боялись, что тогда пострадают не только они, но и их близкие [504] Amy Buller, Darkness over Germany (London: The Right Book Club, 1945; first published 1943), p. 4. .