Френсис Мэсон - Золотой адмирал

Разведчики сообщили, что за этими преградами стоят две большие военные галеры и мощный галеас, принадлежащий военно-морскому флоту испанского короля. Из гавани ведет морской рукав, который отступает и кружным путем уходит назад в то болото, которое, как я уже говорил, непосредственно примыкает к морю.

Картахена, таким образом, надежно стоит на острове, и единственный доступ к ней — по широкой дамбе длиной свыше трехсот ярдов, на городском конце которой находится укрепление, обороняющее подъемный мост, и само дополнительно защищенное тяжелыми пушками форта «. Как думаете, Фульк, я выражаюсь достаточно ясно?

— Да, сэр Френсис, я бы сказал, просто восхитительно. — Фульк воспользовался этой возможностью, чтобы сменить перо, и обмакнул новое в свинцовый пузырек для чернил.

— «Днем 9 февраля я произвел демонстрацию под стенами города, в которой участвовало 25 кораблей всех размеров. Я подошел достаточно близко, чтобы вызвать их орудийный огонь с укреплений, но на их пустую пальбу даже не соизволил ответить».

Дрейк сделал паузу, отпил из оловянной кружки и вытер растрескавшиеся от солнца губы тыльной стороной ладони.

— «Сделав вид, что мы сильно расстроены мощью их укреплений, я отошел назад в море до тех пор, пока не достиг входа в тот самый коварный фарватер, что называется Ла-Бока-Чика.

Благодаря Божьей милости и моему опыту навигатора мне удалось провести свои корабли по этому маленькому проходу — и вот я оказался в водах лагуны Картахены. Развернув свои корабли, я стал на якорь примерно на середине этого тихого водоема, лицом к внутренней гавани.

Сразу же с наступлением темноты я посадил во все пинассы и шлюпки вооруженных людей, которые под командованием генерала Карлейля без малейших потерь высадились на песчаной косе в точке около моря. Этот песчаный полуостров зарос джунглями и кустарником и, по-моему, представлял собой самое слабое место в оборонительной цепи Картахены: эта цепь тянется прямо, в горизонтальной плоскости, примерно три мили и ведет в самые улицы.

Однако с приближением к городу полуостров этот сужается до 140 ярдов и поперек него в этом месте выкопаны полевые укрепления, вооруженные шестью тяжелыми пушками».

Адмирал снова помедлил, проследил за полетом летучих рыб: серебристо-голубые, они выскакивали из длинной сапфирового оттенка волны и, с плеском проносясь по воде, исчезали с таинственной неожиданностью.

— «Об этих защитных сооружениях я узнал из допроса пленных, взятых мною в Санто-Доминго. Тогда мы с превосходным и доблестным генералом Карлейлем решили немного выждать, пока не спадет вода, чтобы ваши солдаты смогли обогнуть эту грозную оборону. В глубокой тьме ваш храбрый генерал, — заметь, Фульк, Карлейль действительно храбр, храбрее его я не встречал никого, — повел своих солдат вдоль вышеупомянутой песчаной косы.

Полевой капрал Симпсон командовал лучниками и пикинерами, а полевой капрал Горинг — еретиками, с которыми шел генерал Карлейль. Позади старший сержант Пауэлл вел четыре роты с пиками — мою главную атакующую силу. Капитан Морган командовал моим арьергардом.

Как только ваша армия обогнула фортификации и пропитанные ядом палки ныряльщиков, генерал Карлейль просигналил мне, что готов штурмовать фортификации, выходящие на песчаную отмель. Тогда я приказал вице-адмиралу Фробишеру плыть вперед и вступить в сражение с фортами, охраняющими плавучее заграждение в виде цепи между двумя гаванями. Это, полагал я, в достаточной степени отвлечет гарнизон от генерала Карлейля, который успешно вел свои войска по низкой воде, при этом земляная насыпь защищала их не только от перекрестного огня двух галер, стоявших в лагуне, но также и от пушек, установленных в траншеях. Наши аркебузиры прокричали «ура!»в честь вашего величества, после чего дали залп и дружно пошли в атаку.

Тут все проходило иначе, чем у стен Санто-Доминго, так как враг с исключительным упорством отстаивал свои позиции, и если бы его солдаты носили стальные кирасы, как наши бойцы, а не простые куртки на вате, наша атака могла бы захлебнуться. Затем последовала очень милая потасовка, закончившаяся повальным бегством испанцев, во время которого полевой капрал Горинг захватил в плен некоего Алонсо Браво, испанского генерала, командующего в Картахене. Капитан Уильям Винтер с лихвой поучаствовал в рукопашной схватке рядом с вашим отличнейшим генералом Карлейлем. Увы, в этом бою полевой капрал Симпсон получил очень тяжелое ранение.

Каждый солдат как одного, так и другого подразделения нес свою службу с такой охотой, что противник не вынес яростного напора.

Ваши войска, всемилостивейшая из всех монархов, следуя моим указаниям, не дали врагу ни малейшей передышки и в тот же момент обрушились сзади на его земляные укрепления. Но лишь тогда сражение стихло, а вскоре и вовсе прекратилось, когда они пробились к центральной рыночной площади Картахены и генерал Карлейль сразил своей собственной шпагой испанского знаменосца. Итак, моя дорогая леди, победа и слава снова увенчали ваше оружие «.

Дрейк вздохнул, повторно глотнул горячего напитка из молока, вина, пряностей и протертой хинной коры, затем снова повернулся, чтобы внимательно оглядеть эскадру, идущую в кильватер за своим флагманом курсом на север. Улыбка воспоминаний тронула его губы, когда он узнал грубоватые очертания «Первоцвета». «Если бы не та попытка его захвата, — подумал вдруг Дрейк, — мне бы здесь век не бывать».

— «Но город, однако, достался нам нелегкой ценой. Не считая раненых, пало свыше двадцати восьми отважных солдат». Бог знает, их было немало, — добавил он. — Сколько, по-вашему, выжило после ранений?

Фульк Гревиль, нахмурившись, почесал ухо.

— Возможно, каждый четвертый, сэр Френсис. Но, уж точно, не больше — ведь такая была жара. — Он макнул перо в чернильницу, ожидая следующих слов адмирала.

— «Наутро я повел свой флот в атаку на форты, охраняющие плавучее заграждение и дамбу. К моей великой радости, они подняли белый флаг и сдались мне без единого выстрела. Вот так была захвачена Картахена, крупный столичный город Филиппа II на Испанском континенте».

Адмирал прервался, встал на ноги и прошагал по залитой солнцем палубе юта туда, где капитан Феннер с буссолью, астролябией и секстантом занимался определением градуса широты. Точному вычислению долготы предстояло еще подождать лет сто. Заметив рядом с собой адмирала, капитан Феннер сунул секстант под мышку и, кланяясь, снял с головы свою низкую широкополую фетровую шляпу, которую он неизменно носил на море.

— И как мы идем, Уилл?

— Идем полным ходом на северо-запад, сэр, но я сомневаюсь, встретим ли мы какие-нибудь суда. С тех пор как мы разграбили Санто-Доминго, достаточно было времени, чтобы встревожилось все Карибское море.