Френсис Мэсон - Золотой адмирал

«Должно быть, что-то случилось, — забеспокоилась Кэт и заставила свои ноги идти быстрее. — Иначе бы ребятишки возились и играли во дворе, как двуногие щенята».

Слегка вспотев, молодая женщина преодолела невысокий подъем по расползшейся от грязи коровьей тропе, ведущей к коттеджу. И тут ее сердце подскочило, как у оленя, раненного стрелой: она услышала низкий и плотный голос мужчины и сразу же узнала его.

«Генри, Генри! — ударила в голову мысль. — Мой Генри вернулся!»

Бросив узел, она пустилась бежать, все время выкрикивая его имя и сдерживая слезы охватившей ее радости.

При звуке ее голоса появились одетые в лохмотья чумазые юные Фостеры, а с ними мужчина — темнобородый парень, нисколько не похожий на ее мужа. Кэт остановилась, закрыла лицо руками и от горького разочарования зарыдала. Она бы этого не сделала, не будь она такой измученной и расстроенной. Распрямясь, Кэт овладела собой, помахала детям рукой и, повернувшись, пошла назад, чтобы забрать свой узел. Вторично приближаясь к коттеджу, она уже почти не плакала.

Сияя от гордости, к ней выскочила Полли, шлепками прогоняя со своего пути путающихся под ногами малышей.

— Ой, голубушка, это мой брат, Гарольд. Вчера только прибыл в порт.

Кэт попыталась прореагировать соответствующим образом на дородного черноглазого парня с чересчур большой черной бородой, внешность которого из-за отсутствия левого уха казалась несколько перекошенной. К ее удивлению, Гарольд Мэтсон ухмыльнулся, подошел и дружелюбно, словно тисками, сдавил ее пальцы, после чего освободил ее от узла.

— Дядя Хэл был в Новом Свете, в Новом Свете, — пропел старший из мальчиков.

— …в Новом Свете, в Новом Свете, — хором подхватил выводок миссис Фостер. — Он нам рассказывал о туземцах. Дядя Хэл говорит, что там, в Америке, все дети, даже девочки, ходят голые, голые, голые.

— В Америке? — Кэт вызвала улыбку на губах, уже утративших свой темно-вишневый цвет, который так нравился Генри Уайэтту. — В испанских колониях, хотите вы сказать?

— Нет, — вступил в разговор Мэтсон, ведя за собой стайку племянников и племянниц, — я говорю об острове Уоккокан, который я посетил, когда служил у сэра Ричарда Гренвилля. — Он пожал плечами и шлепнул сестру по обширному заду. — Уоккокан, в моем представлении, — всего лишь бедная земля, поэтому, поскольку мы не встретили ни одного испанского судна, Пол, я привез тебе только парочку маленьких жемчужин. Правда, блеск у них что надо. Эх, как бы хотелось привезти тебе их целый мешок, теперь, когда бедняги Джона уже нет с нами.

— Жемчужины! — ахнула Полли Фостер. — Ты сказал «жемчужины»?

— Ну да. Вот они.

Обе женщины и четверо малышей с восхищением уставились на эти радужные кремового цвета шарики, одиноко лежащие на широкой мозолистой просмоленной ладони.

— Как же красиво! — выдохнула Кэт, в то же самое время воображая себе, что, может, и ее Генри раздобыл теперь что-нибудь подобное, где бы он ни был. Похоже, никто не слыхал, куда направился Дрейк после того, как покинул острова Зеленого Мыса.

По всему Лондону и по Гринвичу ходили слухи, и было их много. Вот Золотой адмирал нападает на богатые португальские колонии в Индийском океане. А вот он идет курсом на Молуккские острова, где лежат обширные богатства Португальской Ост-Индии. С такой же торжественностью распространялись слухи, что Дрейк идет к Магелланову проливу с намерением повторно добиться ослепительного успеха, сопутствовавшего ему при нападении на владения короля Филиппа в Западном океане. Многие уверенно провозглашали, что армада сэра Френсиса пошла в Карибское море. Определенно никто ничего не знал, заключил свой рассказ Гарольд Мэтсон.

— Дай Бог тебе счастья, Хэл, — вздохнула Полли. — Эти жемчужины дадут мне огонь и еду на много недель вперед. Ты очень добр к своей бедной сестре. — Поцеловав смущенного брата в загорелую обветренную щеку, она заплакала слезами благодарности. Но, заметив удрученное лицо Кэт, засияла улыбкой.

— Голубушка, гляди веселей. Скоро вернется твой Генри, до отказа нагруженный богатствами и украшениями.

— Почему ты так уверена? — поневоле спросила Кэт.

— Да что ты! Никто еще из плававших с сэром Френсисом не возвращался с пустыми руками, коль служил ему верно и хорошо.

— Ей-богу, я бы лучше пошел с Дрейком вместо этого скряги сэра Ричарда Гренвилля, — проворчал Мэтсон, усаживаясь перед крошечным очагом, в котором горел сырой плавник, давая мало тепла, зато наполняя комнату едким голубоватым дымом.

Моряк пошарил в кошельке, прикрепленном к поясу отрезком просмоленной веревки, и извлек крошечную серебряную монетку. Он жестом подозвал к себе самого старшего паренька, Джона, сопливого мальчугана лет семи.

— А ну-ка сбегай вместе с Хелен на перекресток и купи мне на эти шесть пенсов нежную и сочную курочку. Погоди-ка! — придержал он мальчишку рукой. — И пусть трактирщик наполнит до краев — запомни, до краев — вон тот кувшин лучшим что ни на есть элем.

В тот вечер в доме Фостеров пировали, и младшие вместе со старшими, вытаращив глаза, слушали рассказ Мэтсона о том, как он в качестве помощника капитана одного из семи судов, отправленных сэром Уолтером Ралеем к берегам Нового Света под командованием сэра Ричарда Гренвилля, совершил плавание к тому же участку побережья, где за год до этого некий капитан Амадас со своим экипажем встретил самый дружелюбный прием со стороны туземцев, населяющих остров Роанок.

Пока этот чернобородый малый все дальше углублялся в свой рассказ, самый большой чугунок Полли Фостер мирно булькал на огне, и когда густой желтый жир от курицы всплыл на поверхность, она удалила его и всыпала в прозрачный бульон смесь бобов и гороха.

— А вы откуда будете, мэм? — спросил Хэл Мэтсон Кэт, разрезавшую на бутерброды одну из принесенных ею булок. Кусочек сыра она, к счастью, тоже припасла еще заранее.

— Я-то? Я из небольшой деревушки, о которой вы вряд ли слышали, она в Хантингдоншире.

— В Хантингдоншире?

— Да, из поселения Сент-Неотс.

Дым, выбивавшийся в комнату из плохо сложенного очага, до слез разъедал ей глаза.

Мэтсон поднес к заросшим усами и бородой губам наполненный элем коровий рог.

— Сент-Неотс? Постойте-постойте! Где же я слышал это название? — Волосатый кадык Хэла трижды дернулся, прежде чем он опустил рог на стол. — Боже мой, теперь вспоминаю. От одного из колонистов, когда мы высадились на одной из скверных песчаных отмелей у берегов Виргинии. Он был родом из того же местечка. Может, припомните такого могучего светловолосого парня, вечно готового шутить и смеяться?

— А имени его вы не припомните? — спросила Кэт, наморщив гладкий белый лоб. Она ведь если и не знала, то хотя бы слышала обо всех, кто жил в том уголке Хантингдона лет пятнадцать, а может, и больше.