Джон Джейкс - Рай и ад. Великая сага. Книга 3

Чарльз подумал об этом. Лагерь находился к востоку от гор с таким же названием, в глубине Индейской Территории.

– И как следствие, никто точно не знает, где затаились люди из клана Собак. Они постоянно передвигаются, чтобы избежать столкновения с военными. На запад за горы, вверх по течению Суитуотер, дальше на север, где она сливается с Красной рекой… возможно, они даже просочились в Техас, как мы слышали. В общем, ни вы, ни армейские никогда не узнаете, откуда они могут совершенно неожиданно появиться.

– Спасибо, я это запомню.

Чарльз повертел в пальцах крест, висевший поверх его пончо. Медь почти почернела от непогоды, и Чарльз не мог объяснить Грирсону смысл этого странного украшения, а тот посматривал с явным любопытством. Чарльз никогда не проявлял религиозного пыла, но почему-то весь разговор продолжал вертеть крест.

– Вот еще что, полковник. Поход на Уошито не был моим.

– Хотите сказать, что не хотели туда идти?

– Я очень жалею, что согласился. Я видел газеты. Читал, что генерал Шеридан сказал о Черном Котле. Он назвал его старым, вышедшим в тираж ничтожеством. Вождем убийц и насильников. Это грязная ложь.

Грирсон не стал спорить.

– Кого бы вы хотели взять?

– Сержанта Маджи, если он согласится. И Серую Сову, если вы его отпустите.

– Добро, – кивнул Грирсон.

Форт Хейс оставался одним из самых бедных и плохо оснащенных гарнизонов в Канзасе. Взвод Айка Барнса зимовал здесь в совершенно неприспособленных казармах, больше похожих на лачуги с каменными дымоходами, с которых сыпалась известка. В домике на шестерых, где жил Маджи, земляная крыша была настолько тонкой, что ему с товарищами пришлось закрепить под ней все запасы парусины, чтобы грязь, тающий снег, а также случайно заползшие туда в поисках тепла гремучие змеи не сыпались им на головы.

Поздним вечером, уже после отбоя, Маджи сидел на своей узкой кровати и под храп и бурчание пустых животов, зажав между ног зажженную лампу, стоявшую на земляном полу, отчищал какой-то тряпкой крапинки ржавчины со ствола своего старого кремневого пистолета калибра ноль тридцать пять, сделанного в Германии. В ложе пистолета было просверлено специальное отверстие для шомпола, а с помощью крючка в торце рукоятки оружие можно было прикрепить к поясу или к перевязи.

Он купил этот пистолет за три доллара после долгих поисков именно такой модели. Мешочек для пороха, который он сшил сам из обрезков кожи, лежал рядом на одеяле вместе с пятью свинцовыми пулями, точно подходившими под размер дула.

Увлеченный своим занятием, Маджи не обратил особого внимания на то, как открылась дверь и в хижину, впустив сильный порыв ветра с дождем, вошел первый сержант Уильямс в непромокаемой накидке, с которой стекала вода.

– А ну, закрой эту гребаную дверь! – проснулся кто-то. – О, сержант, извините… – И снова лег.

В слабом свете лампы сверкнули очки Уильямса.

– Свет пора гасить, Маджи, – сказал он. – Что ты делаешь с этим старьем?

– Не… Оружие новое. Фокус старый. – Других объяснений не последовало.

– Ладно, давай выйдем, – сказал Уильямс. – Ты сейчас из черного в белого превратишься, когда увидишь, кто вернулся.

Дрожа от холода в одном нижнем белье, Маджи увидел капитана Барнса, который стоял в предусмотрительно накинутом на плечи плаще, держа в руке фонарь, чтобы осветить гостя.

– Выскочил из темноты, словно призрак! Ты только полюбуйся на него, Чародей!

Старый солдат хотел обрадовать его, и лицо Маджи-чародея действительно расплылось в его неповторимой улыбке, которая быстро погасла, когда он увидел лихорадочно блестевшие глаза Чарльза, обведенные черными кругами, и его грязные руки.

– Привет, Чародей, – хрипло произнес Чарльз.

– Чарли-шайенн! С ума сойти!

– Пойди оденься, Чародей, – сказал Барнс. – Я разбудил Ловетту, она уже варит кофе. Чарльз приехал за помощью. Он сам тебе все расскажет.

– Конечно, – кивнул Маджи. – Вы пришли куда надо. Я ведь ваш должник.

После того как мужчины поговорили, Ловетта Барнс сытно накормила Чарльза и расстелила ему тюфяк возле печки. Он проспал шестнадцать часов, и никакие звуки вокруг ему не мешали. Маджи-чародей сразу согласился поехать на Индейскую Территорию, не сомневаясь ни секунды. Как и Серая Сова. Они оба мало изменились, хотя глубоких морщин на лице прибавилось и у того и у другого. Но ведь и у Чарльза их стало больше…

У маркитанта они запаслись провизией. Чарльз купил еще двух запасных лошадей, всего их теперь было шесть. И вот в середине марта, когда вернулся яркий солнечный свет, а из Техаса и с Залива подул теплый ветер, три всадника выехали на юг через Смоки-Хилл. В первую ночь пути Чарльз спал крепко, но ему приснился страшный сон, в котором все они скакали по усыпанному бледными звездами небосводу. Их лица были испачканы кровью. Они были мертвецами на Висячей Дороге.

ИНАУГУРАЦИЯ

Начало новой эры мира и процветания.

Улисс С. Грант официально вступает в должность президента.

Он произнес короткую выразительную речь.

Высказаны претензии к экономике и честному сбору налогов.

Церемония встречена беспрецедентным проявлением энтузиазма.

Специальные донесения в «Нью-Йорк таймс»,

Вашингтон, 4 марта, четверг

Церемония инаугурации восемнадцатого президента Соединенных Штатов генерала Улисса С. Гранта завершилась с блеском, и теперь мы видим самые благоприятные предзнаменования для успешной деятельности правительства, которое передано в надежные и патриотичные руки…

ТЕТРАДЬ МАДЛЕН

Март 1869-го. Грант теперь президент. Враждебность к нему здесь вполне понятна, но в целом люди в стране настроены оптимистично. Ведь его военные кампании всегда были успешны, а сейчас он постоянно говорит о необходимости мира после четырех горьких лет; ожидания от его президентства очень высоки…

Перед рассветом четвертого марта хвост северо-восточного снегопада зацепил и столицу. Возле эркерного окна своей спальни в особняке на Ай-стрит Стэнли Хазард почесывал солидный живот и смотрел на противный мелкий дождь, грязные лужи на дороге и ползущий по земле туман. День начинался не очень приятно, каких же еще сюрпризов ему ждать от сегодняшних событий?

Эндрю Джонсон на вступлении в должность присутствовать не будет. Грант с презрением отверг его дипломатические попытки примирения после скандала со Стэнтоном и заявил, что не сядет в одну карету с мистером Джонсоном и разговаривать с ним не станет. Министры пришли в смятение. Значит, должно быть два экипажа? Две отдельные процессии? Вопрос разрешился, когда мистер Джонсон заявил, что останется во время церемонии в своем кабинете, чтобы подписать последние законопроекты и проститься с бывшими подчиненными.