Кристиан Жак - Фараон [litres]

– Конечно, это ошибка!

– Очень хочется верить. Завтра мы с тобой вместе проверим склад. Если соглядатай не ошибся, кто-то из твоих людей ворует!

– В это я не верю. Но если окажется правдой, расхитителя я найду.

– Это наша первейшая задача. Спокойной ночи!

Действовать нужно было быстро, очень быстро. Проверка выявит хищения, и правдоподобно объяснить Лузи ничего не сумеет. Тройной Подбородок обвинит его в краже, а затем будут суд и суровая кара. О мести Тутмосу придется забыть.

Однако положение не такое уж отчаянное – если, конечно, не сидеть сложа руки… Посреди ночи сириец вышел из дома и двинулся по улице, то и дело оглядываясь: с Тройного Подбородка станется приставить к нему слежку.

Успокоившись на этот счет, Лузи направился в северную часть столицы, где в уютном доме, окруженном небольшим садом, проживал его начальник. Здесь все дома были двухэтажные, по обе стороны улицы.

Лузи сильно рисковал, но выбора у него не было. Есть во дворе собака или нет? Спит ли Тройной Подбородок в одной комнате с женой? Есть ли в доме дети? Прислуга? Ничего этого он не знал, и времени выяснить не было. Но если не вмешается прямо сейчас, попадет на каторгу!

Убедившись, что за ним не следят, сириец перелез через невысокую ограду и оказался в саду.

Собака не залаяла.

Пригибаясь к земле, он подбежал к деревянной двери и толкнул ее.

Та даже не скрипнула.

На первом этаже – кухня, кладовая, рабочий кабинет, столовая, гостиная и еще одна комнатушка, откуда доносился громкий храп престарелого слуги.

Лузи взбежал по лестнице. Тут было три комнаты. Дверь в первую приоткрыта: там спят два подростка. Во второй – тучная женщина, лицом вниз.

В третьей – Тройной Подбородок. Спит на спине с открытым ртом. Кровать крепкая, из мебели есть еще ночной столик и сундуки для одежды.

И множество подушек. Несколько – под головой у толстяка, остальные разбросаны по постели.

Лузи схватил подушку и прижал к лицу Тройного Подбородка, крепко и безжалостно. Руки его с сильными пальцами в который уже раз превратились в смертельное оружие.

Жертва его несколько раз дернулась, взмахнула конечностями и затихла. Столько Лузи вложил в свое деяние ярости, что смерть наступила быстро.

В доме по-прежнему было тихо.

Убийца крадучись убрался прочь.

Старик как раз вышел от Минмеса, с которым обсуждал поставки вина, когда увидел, что к малой зале для приемов спешным шагом направляется Тьянуни. И как только это у него выходит – каждый раз мина еще угрюмей, чем накануне?

«Это не к добру!» – буркнул он себе под нос. Северный Ветер, конечно, знает наверняка, но, уже предчувствуя ответ, Старик отправился к Антефу, чтобы встряхнуть того как следует, а заодно проверить, в порядке ли царский шатер и дорожная мебель.

– По моим сведениям, государь, дело очень серьезное.

– Опять город взбунтовался?

– Не один, а множество, и не это самое страшное. Армия Митанни предприняла контратаку и отвоевывает потерянные позиции. Лобовое столкновение представляется мне неизбежным, и остановить захватчиков надо как можно скорее.

– Пусть царский глашатай объявляет десятую кампанию! Все войска привести в боевую готовность.

Новость эта не так плоха, как кажется. По-правде говоря, я этого ожидал, и даже рад. Наконец открытое столкновение! После серии военных неудач митаннийцы вынуждены действовать, демонстрируя тем самым свою мощь и доказывая, что мой переход через Евфрат – событие незначительное, без серьезных последствий.

С первого своего похода я знал, что этот момент настанет и нужно готовиться: тренировать и обучать солдат, хорошо их кормить и платить достойное жалованье.

Так, значит, в Сирии, далеко от Двух Земель, решится будущее Египта…

Беременность царицы с некоторых пор очевидна, и главный придворный лекарь ежедневно ее осматривает вместе с самыми опытными повитухами. Специальное питание, массажи, необходимые лекарства… Государыня окружена заботой. Но праздности Меритре не любит, поэтому продолжает управлять Домом Царицы, только перемещаться старается меньше.

В Фивах все понимают, что эта кампания станет решающей и что многим воинам суждено погибнуть. И все же мой выбор люди одобряют.

Пора уезжать, но Меритре настаивает на том, чтобы попрощаться лично.

– Излишне напоминать вам об осмотрительности, но я в который раз это сделаю.

– Осмотрительность – не всегда лучшая советчица.

– Силы митаннийцев превосходят наши?

– У них отличное оружие, а вот точная численность солдат мне неизвестна. Главное отличие: они – мерзавцы, мечтающие нас завоевать, а мы защищаем свою страну и хотим уберечь ее от варварства. Следуйте советам главного лекаря и щадите себя.

На лице царицы внезапно появляется тревога.

– А если…

– Если я погибну в битве? Первый министр применит закон Маат. Вы станете регентом царства и созовете Совет семи мудрецов, который, с вашего одобрения, изберет нового фараона, причем ни его возраст, ни происхождение не важны. Заботьтесь лишь об одном – о сохранении Египта, его культуры и ценностей.

Этот поход протекает в более напряженной обстановке. Солдаты нервничают, между собой разговаривают мало. На каждом этапе Тьянуни передает мне донесения своих шпионов. Я опасаюсь засад и одиночных столкновений, призванных нас ослабить, замедлить продвижение.

Ничего подобного не происходит. Зато я получаю важнейшие сведения: враг сосредоточил свои основные силы возле маленького местечка Арана близ Алеппо, а его перепуганные жители затаились за городскими стенами.

Сирия понимает, что в битве при Аране определится победитель, но кто это будет? И прежде чем пасть к его ногам, все предусмотрительно соблюдают нейтралитет.

На военном совете мы изучаем подробные карты, составленные в ходе предыдущих военных кампаний.

– Местность подходящая, – заключает Джехути. – Колесницам будет где развернуться.

– То же можно сказать и о вражеских колесницах, – сокрушается Минмес. – И лучники у них отличные.

– Наши не хуже, – напоминает ему Маху. – Прежде чем атаковать, мы перестреляем их как можно больше.

– Снаряжение у солдат в порядке, это проверено и перепроверено, – добавляет Тьянуни.

– И наши храбрецы рвутся в бой! – воспламеняется Джехути. – Они осознают важность своей задачи.

Определить диспозицию для войска не представляется трудным, и возможных западней я не вижу. Разве что противник выведет один отряд в качестве приманки, пока остальные заходят с тыла. Дозорные скоро подтвердят или опровергнут эту догадку.

Утро сегодня туманное, веет свежий ветер, и ничто не предвещает песчаных бурь. Солдаты отлично позавтракали, и командиры приступили к построению.