Кристиан Жак - Фараон [litres]

Из донесений следует, что повстанцев мало и вооружены они плохо, поэтому я веду лишь половину своей армии. Джехути с Маху опасаются нубийских лучников, отлично обученных и беспощадных в бою, причем последнее – следствие приема дурманящих снадобий. Благо мы можем рассчитывать на опыт наших солдат на местах, а именно – на гарнизон крепости Бухен, которая считается неприступной благодаря своим высоким и прочным зубчатым стенам.

Пока мы плывем, я вполне могу насладиться отдыхом, на котором так настаивал главный придворный лекарь… Узнав заранее о моем прибытии, наместник и придворные не скрывают, как они довольны. Слухи распространяются быстро, так что иные племена передумали бунтовать, а сами мятежники затаились на своей территории. Разумеется, они рассчитывали на победу митаннийцев, мою гибель и хаос, который поспособствует воплощению их чаяний.

Божество-покровитель Бухена – одна из ипостасей сокола-Гора. Не о его ли всевидящем взоре говорится в «Восьмом часе ночи»? Я преподношу ему переносную ладью и изваяние бога Гора, которые отныне будут использоваться во время утреннего ритуала в его святилище. Мастера «Золотого жилища» [98]наделили эту статую магической силой, и теперь она будет оберегать Нубию. Новые храмы скоро увидят свет, дабы освятить эти земли…

Ночью тут прохладно, зато дни очень жаркие. Я быстро утомляюсь, и это заметно, однако мой нынешний лекарь, не менее настойчивый и деятельный, чем его наставник, помогает мне преодолевать усталость.

– Уже близко! – сообщает Маху. – Сейчас высадимся, потом один дневной переход – и мы у логова мятежников в Миу.

После изучения карт напрашивается очевидное решение: окружить противника и всей своей массой атаковать.

Для меня приготовлен удобный паланкин. Недостатка в носильщиках нет – каждый рад послужить царю и получить надбавку к жалованью.

В полдень вдалеке вдруг что-то поблескивает, слышен глухой стук…

Это солнечный луч отражается от рога огромного зверя, который несется прямо на меня.

Носорог.

Я знаю о его существовании по рисункам, но своими глазами вижу впервые.

Перепуганные носильщики опускают паланкин на землю. «Чудовище невозможно остановить!» – думают все. Но только не мой друг Маху…

Первое копье вонзается зверю в голову, второе – в бок. Он меняет направление и попадает под град стрел, после чего его приканчивают мечами.

Я обнимаю друга:

– Ты снова спас мне жизнь.

– Это моя работа, и я ею горжусь!

– Вижу врага! – закричал нубиец.

Вождь племени Алланд поежился:

– И много их?

– Подходят со всех сторон!

– Мы их перебьем, – заверил его Меркаль. – Наши воины непобедимы!

– Эпитет, более подходящий для египетского солдата. Они победили митаннийцев, и Тутмос цел и невредим. Ты уже слышал? Говорят, он голыми руками убил носорога!

– Вранье!

Прибежал часовой:

– Мы окружены. Отступать некуда.

– Мы прорвем строй противника во многих местах, развернемся и ударим с тыла! – пообещал Меркаль.

– Египтян десяток на одного, – возразил часовой. – И во главе войска идет сам царь! Нам не устоять.

– Тогда нападем первыми!

– Хватит! – отрезал Алланд. – Мне умирать не хочется. Единственное решение – сложить оружие и умолять фараона о пощаде.

После добровольной сдачи мятежники предстали перед трибуналом в Бухене и были приговорены к общественно полезным работам – все, за исключением двух вождей племен, которым предстояло двадцать лет провести в тюрьме.

Близ четвертого порога Нила я приказал установить стелу с напоминанием, что тут проходит южная граница Египта, а северная – по реке Евфрат.

Границы царства за пределами Двух Земель обеспечат им безопасность. Сирийцы и нубийцы отныне знают, что я не колеблясь подавлю в зародыше любую попытку к бунту.

На обратном пути не обошлось без неприятностей. Навигацию затрудняли сильные ветры, опасные течения и атаки разъяренных гиппопотамов, которые водились тут стаями.

Восемь великих часов, запечатленных в моем вечном жилище, истекли. Тот продиктует мне еще четыре часа, а потом призовет к себе, и я предстану перед божьим судом.

Я с чувством огромного облегчения возвращаюсь в Фивы. И узнаю`, что первый министр с Менхом Младшим приготовили мне сюрприз – освящение в Карнаке объединенного Дома Золота и Серебра. Это прекрасное строение с фасадом, выполненным в форме пилона, где будут храниться сокровища, преподносимые богу Амону. Жрецы, освятив дары и обязательно включив их в опись, отправят их в хранилища под сводчатой крышей, а потом по мере надобности их будут перераспределять.

Мне надлежит открыть главную дверь и опечатать ее своей печатью; каждый носильщик кланяется и слагает свою драгоценную ношу перед алтарем. Золото в слитках и песке, бруски серебра, вазы с благовониями, ляпис-лазурь, бирюза и другие полудрагоценные камни – первые поступления в эту новую сокровищницу имеют высокую ценность и свидетельствуют о процветании Двух Земель.

Процессия движется более двух часов, и меня начинает одолевать усталость, однако я не подаю вида. Когда же сокровищницу наконец должным образом запирают и всюду выставляют караулы, я увлекаю Менха Младшего и Минмеса на свободное от построек место, в самом сердце огромного Карнакского храмового комплекса.

– Амон принимает в своем жилище всех богов, – напоминаю я им. – Здесь мы проведем ближайшие мистерии Осириса.

Менх Младший удивлен.

– Для самой тайной церемонии ваш храм вполне подойдет. Но для окончания ритуала нужно озеро, по которому поплывет ладья торжествующего Осириса.

– Мне это известно.

Минмес уже все понял…

– Ты хочешь, чтобы мы тут создали священный водоем?

– Причем самый большой во всем Египте. И это – первоочередная задача.

Помимо составления «Анналов » Тутмоса, который перечитывал все тексты, прежде чем они обретали статус официального документа, забот у Тьянуни хватало. Он получал донесения от агентов в Ливане, Палестине и Сирии, анализировал их, классифицировал и делал выводы, которые впоследствии представлял царю.

Своему царю… Ибо служение Тутмосу было единственной целью его существования. Как не почитать государя, исполняющего свой долг перед страной с усердием и решимостью, ставшими залогом ее целостности? Судьбой Тьянуни дарована возможность быть в числе приближенных Тутмоса, активно содействовать его правлению…

Правлению, которому угрожают не только внешние враги, на сегодня обузданные, – пусть даже не навсегда, а на время. Есть враги и внутри страны, не менее опасные. Задача Тьянуни – их выявить, пресечь любую попытку заговора против фараона.