Эмерсон Хаф - Крытый фургон

— О, Уильям Бэнион, почему же ты похитил моё сердце?

То, что уцелело от лагеря переселенцев после опустошительного пожара и ливня, лежало в полном беспорядке. Но, если бы Уильям Бэнион не успел заблаговременно разжечь встречные искусственные пожары, которые преградили дорогу большому огню, то от него бы вообще ничего не осталось. Двести оставшихся фургонов, вокруг которых сгрудились несчастные первопроходцы, представляли собой островки отчаяния, нищеты и горя. Похоже, путешествие в Орегон закончилось катастрофой ещё до того, как оно толком началось.

Сгорбившиеся вокруг редких костров обросшие бородами мужчины молча пялились друг на друга или вообще смотрели в сторону. Весь боевой дух и прежнее воодушевление исчезли напрочь.

Калеб Прайс медленно прошёлся вдоль фургонов, рассматривая дрожащих от холода мужчин и измождённых женщин, прижимающих к себе плачущих детей. Даже собаки, спрятавшиеся под днищами фургонов, тявкали на него как-то угрюмо.

В конце концов он отыскал фургон, в котором находился когда-то служивший в армии горнист.

— А ну, выходи! — обратился к нему Прайс. — И сыграй сначала «Сюзанну», а затем сигнал общего сбора. Нам надо провести совещание.

Через некоторое время совещание началось. Джесси Уингейт, почувствовавший, что встретит там оппозицию, решил уклониться от присутствия на совещании.

— Нет смысла долго говорить, друзья, — сказал Калеб Прайс. — И нет смысла обманывать самих себя. Дела обстоят таким образом, что с нашим предприятием практически покончено. Все мы, в том числе и я, с симпатией относимся к Уингейту. Но ясно, что Джесси — это не тот человек, который может вести наш караван. Что же нам делать?

Он повернулся к Саймону Холлу, но Холл только покачал головой. Затем Прайс вопросительно посмотрел на Келси, но Келси лишь невесело рассмеялся:

— Сам я мог бы довести до Орегона не больше дюжины фургонов. А здесь их две сотни. С этим мог бы справиться Вудхалл, но его сейчас не видно. Он или затерялся где-то в просторах прерии, или его там убили. Калеб, ты должен пойти во главе каравана.

Калеб Прайс задумался.

— Нет, — сказал он наконец, — сейчас не то время, чтобы кто-то из нас попытался взяться за подобное дело, когда есть те, кто может сделать это гораздо лучше. Жизни наших женщин и детей угрожает опасность, и мы не имеем права рисковать подобным образом. Нам нужен гот, кто действительно лучше всех остальных. Нам нужен тот, кто думает быстрее и лучше других и всегда приходит к правильному решению в нужное время. Только за таким человеком мы могли бы пойти. — Калеб Прайс обвёл глазами присутствующих: — Кто бы мог являться таким человеком?

— Я готов признать, что самый лучший план переправиться через реку Кроу предложил именно Уильям Бэнион, — проронил Келси. — Кстати, он сумел успешно переправиться через все вместе со всеми своими людьми.

— Всё верно. И теперь они находятся ниже по течению в десяти милях от нас. А Молли Уингейт рассказала мне, что именно Бэнион начал искусственно разжигать небольшие пожары, чтобы преградить дорогу главному огню. Это спасло и его собственные фургоны, и большую часть наших. — Калеб Прайс покачал головой: — Идеи, которые приходят в голову слишком поздно, никуда не годятся. Нам нужен человек, который способен выдвигать верные идеи именно тогда, когда это нужно.

— И ты считаешь, что этот человек — Бэнион? — подал голос Саймон Холл.

— Да, — кивнул Прайс, — я считаю, что Бэнион — как раз такой человек. Я просто не вижу на месте старшего каравана никого друг ого, кроме него.

— Вудхалл никогда за это не проголосует.

— Но его здесь нет.

— И Джесси Уингейт не будет от этой идеи в восторге.

— Ему придётся согласиться с этим.

Калеб Прайс выдержал паузу.

— На этом совещании присутствуют представители всех переселенцев. По нашим правилам, решение принимается большинством голосов. Кто-нибудь хочет внести предложение?

Снова наступила тишина. Затем поднялся Саймон Холл. Это был солидный человек, владелец трёх фургонов.

— Я с самого начала был против того, чтобы вместе с нами ехали миссурийцы, — сказал он. — Они представляют собой неорганизованный сброд, не привыкший ни к порядку, ни к дисциплине. Но если есть человек, способный справиться с такими людьми, значит, он способен справиться и со всеми другими. Бывший офицер с опытом путешествий по Дикому Западу — именно такой человек, я считаю, нам и нужен. Поэтому я предлагаю образовать комитет в составе трёх человек и направить его к людям из штата Миссури, чтобы пригласить их присоединиться к нам, и попросить майора Бэниона возглавить наш объединённый караван.

— Я готов это поддержать, — сказал один из первопроходцев.

Прайс увидел, что ещё не меньше дюжины людей кивнули в знак согласия.

— Итак, вы слышали предложение, — сказал Калеб Прайс. — Прошу всех, кто за него, встать.

Поднялись почти все — за редким исключением. Это были суровые, в основном плохо одетые бородатые мужчины. Прайс внимательно оглядел их и сказал:

— Итак, все видели, как прошло голосование. Я хотел бы, чтобы здесь присутствовал Джесси Уингейт, но он так и не пришёл. Кто же поедет к Бэниону? Уингейт поедет?

— Нет, Уингейт к нему не поедет, — сказал Келси. — Он выступает против кандидатуры Бэниона. Говорит, что во время службы в армии Уильям допустил какие-то порочащие его поступки... что-то в этом роде.

— Зато во время путешествия нашего каравана по прерии Уильям проявил себя с самой лучшей стороны, — сказал Прайс. — Мы выбираем не смотрителя воскресной школы, а старшин каравана, который должен следить за тем, чтобы он двигался со средней скоростью двенадцать миль в день. Ты, Холл, и ты, Келси, поедете к Бэниону со мной. Посмотрим, что можно будет сделать. Ясно одно: необходимо что-то делать, иначе нам придётся просто возвращаться обратно. Лично я не хотел бы поступать подобным образом.

Они оседлали коней и поскакали к колонне людей из Миссури.

Впереди колонны скакали два человека — Билл Джексон и Уильям Бэнион. Уильям ехал на своём чёрном испанском жеребце. Его лицо побледнело и осунулось. Было видно, что он почти совсем не спал. Калеб Прайс прямо сообщил Уильяму, чего они от него хотят.

Бледное лицо Уильяма порозовело. Он задумался.

— Джентльмены, — произнёс он некоторое время спустя, — вы не знаете, чего вы от меня требуете. Сейчас мне будет трудно заниматься этим.

— А для нас будет больно наблюдать, как наше имущество исчезает, и нам приходится идти вперёд пешком, — возразил Калеб Прайс. — Мне будет совсем не радостно видеть всё это. Дело не в том. майор Бэнион, что вам или мне что-то будет больно или трудно. А дело в том, что стоит вопрос о выживании наших женщин и детей. Вы прекрасно это знаете.