Сергей Беляк - Адвокат дьяволов. Хроника смутного времени от известного российского адвоката

Поэтому процитированные мною здесь фрагменты полного, оригинального авторского текста, думаю, дадут вам возможность не только насладиться встречей с Владимиром Жириновским и, возможно, узнать о нем и его коллегах чуточку больше, но и лишний раз убедиться в том, что в России, уже 20 с лишним лет пребывающей в смутном времени, давно назрела необходимость появления новых политиков.

Безусловно, кому-то отдельные высказывания Жириновского могут показаться «очень знакомыми». И эти люди, точно знаю, начнут искать различные аналогии и проводить исторические параллели. Подобным занимался в начале 90-х годов и Егор Гайдар, но, как известно, не очень успешно.

А вот писатель Лимонов, знавший Вольфовича куда лучше, чем Егор Тимурович, и неоднократно сам слышавший его поливы, наоборот, считал лидера ЛДПР «воинствующим обывателем», уничижительно называя его «директором продовольственной базы».

Вероятно, у кого-то будет еще и свое, отдельное, мнение на сей счет. Например, что Жириновский просто стебается, выступая на политической сцене по заданию каких-то таинственных «темных сил», по терминологии Паука, в качестве треш-исполнителя.

Между тем эпатаж и грубые шутки, которые особенно любимы россиянами за пределами кольцевых дорог Первопрестольной и культурной столицы, — то самое, чего всегда не хватало российским либералам и демократам. Но именно это изначально было присуще Владимиру Жириновскому, назвавшему свою партию, будто бы в насмешку над заседавшими в верховных советах СССР и РСФСР афанасьевыми, поповыми, шейнисами и юшенковыми, «Либерально-демократической».

Позднее это же взяли себе на вооружение Владимир Путин и Дмитрий Рогозин, а совсем недавно — Алексей Навальный и еще с полдюжины наших политиков. То ли еще будет!

Весной 2003 года, когда Лимонова после приговора перевезли для отбытия наказания из саратовской тюрьмы с правого берега Волги на левый — в колонию общего режима № 13 города Энгельса, я вернулся в Москву. За год без малого, что провел я в Саратове пока шел процесс на Лимоновым, у меня накопилась масса дел в столице: нужно было завершить так и не доведенные до конца несколько гражданских споров, написать отзывы по искам к Жириновскому о защите чести и достоинства, которые все чаще и чаще стали подавать в суды его политические оппоненты в надежде взять реванш за проигранные ему ранее дела, восстановить прерванные было связи со своими постоянными клиентами, обеспокоенными моим долгим отсутствием в Москве, а также восстановить связи с журналистами, поддержка которых по некоторым делам бывает просто неоценимой.

— Валентиныч! — как раз в те самые дни нашел меня в Госдуме депутат-ветеран от ЛДПР Евгений Логинов, — я думал ты все еще в Саратове, а ты здесь! Помощь твоя нужна.

— Помощь? — улыбнулся я, не очень-то серьезно относясь к Женьке, который в последнее время частенько и сильно поддавал. Мы были знакомы с ним еще с 1993 года, когда он, молодой офицер-политработник из Новосибирска стал депутатом Государственной думы первого созыва, пройдя в нее по спискам ЛДПР. Потом, в 1995 году, Женя, единственный на ту пору в этой партии, прошел в Думу уже по одномандатному округу в своем родном городе, и это его достижение никем из жириновцев не было повторено ровно десять лет — столько времени понадобилось властям, чтобы окончательно убедиться в благонадежности Жириновского и его партии!

За годы, проведенные в Думе, Логинов заработал у себя в Новосибирске репутацию истинно народного депутата и «безбашенного патриота». Рассказывали, как он в ответ на марши ветеранов СС в Риге и неофашистские шествия в других странах Европы провел как-то раз в День Победы 9-го мая по центральному проспекту Новосибирска костюмированную толпу «пленных эсэсовцев», погоняя их лично пинками и плеткой.

С 2000 по 2002 год в депутатской карьере майора Логинова был небольшой перерыв, во время которого он бухал и занимался «партийным строительством», или, наоборот — занимался и бухал. В 2002 году, после внезапной смерти одного из депутатов, Логинов, не выносивший рутинной штабной работы, снова с радостью занял освободившееся депутатское кресло, но побороть зеленого змия ему еще долго не удавалось.

В тот период или немного раньше, когда заканчивался второй срок его депутатских полномочий, я помню, как однажды заглянул к нему в кабинет по какой-то надобности. «Же-ня!» — произнес я, приоткрыв дверь, но Жени в кабинете не было. И только я огорченно произнес: «Эх!» и хотел было уйти, как из-за стола депутата появилась его рука. Она энергично взлетела, но потом тут же обмякла и снова исчезла под столом. «Я здесь!» — как бы говорила за депутата его рука, но сам он, сидевший на полу за столом, не в силах был произнести ни слова…

В 2004 году Евгений вернулся на военную службу, а в 2014-м, уже в звании отставного полковника, уехал добровольцем на Донбасс, где пригодились и его военные знания, и организаторские способности, и убежденность русского патриота.

— Так кому нужна помощь? — переспросил я. — Тебе?

— Нет, — ответил Логинов, — моим знакомым. Землякам из Новосибирска. Это бизнесмены, спортсмены. Молодые. Им нужна твоя консультация.

— По гражданскому делу или уголовному?

— Гражданскому. Защита чести и достоинства. Руководителя их спортивного клуба в газетах пропечатали.

— Ну, пусть звонят, — сказал я.

— Да они сейчас в Москве — здесь, в Думе, у меня. Сидят, ждут. Меня Вольфович вызвал, а я хотел у него спросить, как тебя найти. И тут ты. Как говорится, на ловца и зверь бежит.

— Ну, пусть подходят.

— Они ребята с деньгами, — наклонился ко мне Женька, если что — заплатят.

— Да ладно, — сказал я. — Пусть подходят. Я понял.

Но я ничего не понял. И не понимал еще очень долго, пока не слетал сам в Новосибирск.

Как оказалось, речь шла не просто о каком-то местном спортивном клубе, а о легендарном спортивном клубе этого города — «Первомаец» (по названию района, в котором он располагался), а его президентом являлся некто Андрей Старых, который, по данным милиции, числился одним из руководителей первомайской организованной преступной группы. Двумя другими руководителями ОПГ числились оба его заместителя по клубу — вице-президенты Олег Еременко (Ерема) и Олег Иванов (Чечен), прозванный так, как пояснил мне один из его товарищей, «за строгость характера». Впоследствии, когда я сам познакомился с этим харизматичным, немного взвинченным русским парнем, умеющим не только постоять за себя, но и держать свое слово, а потому и требовавшим от всех своих подчиненных и друзей неукоснительного выполнения обещаний или его поручений, я понял, откуда прилипло к нему это нерусское прозвище. Помните, у Лермонтова есть стихотворение «Казачья колыбельная песня»? А там такие строки: