Сергей Беляк - Адвокат дьяволов. Хроника смутного времени от известного российского адвоката

Однажды осенью 1985 года, отдыхая в Крыму с друзьями, мы случайно познакомились с группой парней и девушек, которые оказались сотрудниками столичного управления КГБ. Эти молодые московские чекисты были комсомольскими активистами в своих подразделениях и заслужили бесплатные путевки в один из ведомственных домов отдыха, а мы ходили к ним туда по вечерам на танцы.

И поразило меня в этих ребятах не то, что в самый разгар горбачевского сухого закона они пили по-черному, неизвестно где доставая вино, а то, что на пляже, куда многие из нас приносили с собой магнитофоны, чекисты слушали исключительно блатняк. Тогда более приличный термин «русский шансон» для этой музыки еще придуман не был. (Не знаю, стоит ли пояснять, что именно в те годы в нашей стране танцы в клубах и парках стали называться «дискотеками», и проходили они под песни Аллы Пугачевой, Софии Ротару, разных советских ВИА и итальянских поп-исполнителей?) Ни западную рок-музыку, ни так называемый русский рок (именно в те годы был придуман и этот термин) молодые чекисты вообще не слушали. И когда я однажды заговорил о Ленинградском рок-клубе, один из моих новых знакомых с сарказмом заметил: «Пусть собираются, как тараканы, в одной банке». И только через пять лет отставной генерал-майор КГБ Олег Калугин раскрыл тайну, что, оказывается, легендарный Ленинградский рок-клуб создавался не без участия местного управления КГБ. А вот тот московский чекист про это уже явно знал и лукаво посмеивался надо мной и «бескомпромиссным русским роком» в свои пшеничного цвета усы, намоченные пивом.

Вот и бывшему чекисту Владимиру Путину до сих пор нравятся стилизованные под блатняк песенки группы «Любэ», а в Сочи он был замечен с женой на концерте нашего доморощенного «короля поп-музыки» Филиппа Киркорова.

Да, у каждого свои вкусы.

Сталин, например, тоже любил искусство. Но предпочитал, чтобы люди его видели в Большом театре или во МХАТе.

Хотя, конечно, сидеть в Большом и слушать длинную оперу — занятие утомительное. Возможно, у Сталина просто времени для этого было больше: он на рыбалку в Сибирь не ездил, на лыжах со всех гор, какие есть в России, не катался, в море за древними амфорами не нырял, на дельтаплане с журавлями стерхами не летал.

Но только не надо представлять Владимира Путина человеком с примитивными мещанскими вкусами и запросами! Нет, на мой взгляд, он хочет войти в Историю, и, поверьте, войдет. Возможно, очередным переносом столицы в Санкт-Петербург или еще чем-то [2] Я написал эти слова в декабре 2013 года. Но жизнь не заставила долго ждать: через два месяца в Киеве произошел госпереворот, а еще через месяц Путин объявил об историческом решении — воссоединении России и Крыма. . И на карте нашей страны еще обязательно появится какой-нибудь Путинград.

Эту историю, если бы ее не было в действительности, наверное, следовало бы придумать. Чтобы показать то, что творилось в России в те самые годы, когда в Москву из Санкт-Петербурга перебрался на постоянное жительство Владимир Путин. Тогда он еще не был президентом, он не был еще даже директором ФСБ. Но он уже был здесь и общался и с директором, и с президентом. И знал, в какое осиное гнездо стремится попасть.

В августе 1997 года газета «Коммерсантъ» сообщила, что спецслужбами России и Великобритании пресечена попытка незаконной поставки в нашу страну из Южной Америки рекордного количества наркотиков — 200 килограммов кокаина, спрятанного в банки из-под ананасового компота. Там же, в сообщении, указывалось, что все преступники задержаны.

«Всего по этому делу в России было арестовано семь человек, в том числе и один из братских преступных «авторитетов», неоднократно судимый Эдуард Жабин. Именно его ФСБ считает организатором поставки кокаина», — обрадовала читателей газета «Коммерсантъ».

Последнее утверждение меня сильно удивило, так как именно я занимался этим делом, защищая единственного человека, который был по нему арестован и обвинялся в контрабанде наркотиков. Этим человеком действительно был Эдуард Жабин — 25-летний мелкий предприниматель, заключивший контракт на поставку из Венесуэлы консервированных фруктов и проживавший в далекой Сибири. Но при этом Эдуард ни разу не был судим, имел жену и ребенка, и никто в его родном Братске, даже самый отмороженный мент, не назвал бы Эдуарда «авторитетом», тем более — «преступным». А других фигурантов по этому прогремевшему на весь мир делу никогда не было и в помине!

Но тем не менее вскоре в той же газете я с не меньшим удивлением, прочитал, что, оказывается, «за успешное проведение операции по поимке участников международной преступной организации, пытавшейся нелегально ввезти в Россию крупнейшую партию наркотиков», двое сотрудников ФСБ были удостоены наград Великобритании!

«Ай да молодцы! Круто! — подумал я тогда про наших чекистов. — Так надурить англичан — это надо уметь!»

И я сообразил, что публикации в «Коммерсанте» предназначались не нашим читателям, а читателям в туманном Альбионе.

Тогда же я понял, что европейцы и американцы, как лохи, верят всему, что пишут наши газеты, особенно популярные, типа «Известий» и «Коммерсанта». Опубликовал в них, к примеру, заказную чернуху про кого-нибудь человека, и глядишь, у того уже проблемы за рубежом: косо посматривают, проверки учиняют. А если тот подаст на газету в суд, то суммы морального вреда в России мизерные… С такой слепой верой газетным публикациям я позже неоднократно сталкивался и в Испании, и в ряде других стран Европы, где привыкли доверять прессе и где эффективно работает судебная система против лжецов-борзописцев. Да и взыскиваемые с них штрафы, не в пример российским, весьма значительны. Правда, не перестаю удивляться наивности европейцев, когда они верят откровенной белиберде, публикуемой их журналистами относительно России и русских. Впрочем, это уже — пропаганда , и в суды по поводу таких лживых, идиотских публикаций там никто не обращается, потому пишут и пишут, ну и соответственно читают и верят. Вот наши чекисты их приемом и воспользовались: верите сказкам про гуляющих по улицам Москвы медведям, поверите и про поимку банды международных наркоторговцев в майках с портретами Пабло Эскобара.

А «авторитета» Эдуарда Жабина, как особо опасного преступника, поместили в спецкорпус Матросской Тишины, где в 1991 году сидели члены ГКЧП, и где, как и в Лефортово, полностью отсутствует связь заключенных с внешним миром. В нашем деле, как полагали следователи, это было крайне важно. И высокий, спортивный и поначалу жизнерадостный парень почти полтора года просидел в этих исторических стенах.