Александр Бушков - Паруса и пушки [litres]

Однако вскоре партнеры вдрызг разругались. То ли они схватились меж собой за первенство в алхимическом дуэте, то ли Ди, строгого пуританина, разозлили выходки Келли – тот менял женщин как перчатки, устраивал пьяные дебоши и прочие безобразные выходки. То ли всё вместе. Кончилось тем, что Ди вернулся в Англию (чем, не исключено, спас себе жизнь). Келли по каким-то причинам поссорился с фон Розенбергом (не исключено, и он понял, что его дурачат) – и вернулся в Прагу, где ухитрился вновь войти в доверие к императору и влиятельным придворным.

Джон Ди прожил в Англии еще много лет, работал на Уолсингема, был в милости у Елизаветы и закончил дни в возрасте восьмидесяти одного года в достатке и в звании ректора Манчестерского колледжа.

Келли повезло гораздо меньше, точнее, категорически не повезло. Он вообще-то сделал для императора золото, причем ради «чистоты эксперимента» настоял, чтобы всю работу провели Рудольф и его придворные, а сам он ни к чему не притронется – некоторые говорят, что он мошенник, так что эти злые наветы он решительно опровергнет.

Так и поступили – Рудольф со своими алхимиками достал из привезенного Келли громадного деревянного ящика инструменты и химикаты и согласно инструкциям отсутствовавшего Келли поставил на огонь тигель, собственноручно приготовив «эликсир» (у него был опыт алхимических трудов). Запечатал дверь своей личной печатью и, выждав оговоренное время, вернулся в лабораторию. На дне тигля обнаружилось несколько немаленьких слитков золота.

Нет никакого двойного дна. На сей раз Келли сработал гораздо тоньше. В ящике было потайное отделение, где спрятался его младший брат, низенький, худощавый, умевший уместиться в тесном пространстве. Оставшись в одиночестве, он подбросил в тигель золото и снова спрятался. Ящик увезли назад в дом Келли, и никто ничего не заподозрил.

Келли три года морочил императору голову, уверяя, что для получения большого количества золота нужно благоприятное сочетание звезд и многочисленные эксперименты – которыми он старательно и занимался: что-то кипело, что-то воняло, что-то шипело и трещало. Эти три года Келли провел при дворе, на положении фаворита. Рудольф даже пожаловал ему богатые поместья и возвел в рыцарское достоинство. Жизнь, кажется, удалась – но Келли сам себе все испортил. Параллельно с «научными экспериментами» он пил и дебоширил в лучшем пражском трактире. По пьянке поссорился с кем-то из придворных, состоялась дуэль, и Келли убил своего противника…

Рудольф был даже непримиримее к дуэлянтам, чем впоследствии кардинал Ришелье и, беспощадно их наказывая, исключений ни для кого не делал. Келли бросили в тюрьму. Рудольф очень быстро рассудил хозяйственно: к чему тратить деньги на алхимические секреты, если Келли и так у него в руках?

Алхимика стали старательно и жестоко пытать, добиваясь, чтобы он выдал секреты волшебных эликсиров и изготовления золота. Как ни старались мастера активного следствия, успеха не добились. Никаких секретов Келли выдать не мог, потому что никаких секретов и не было… В конце концов Рудольф махнул рукой и отступился, даже велел держать Келли на «льготном режиме», снабжать книгами, бумагой и письменными принадлежностями – может быть, надеялся все же узнать что-то. Но на свободу не выпустил. В тюрьме Келли и умер…

Английская спецслужба продолжала успешно работать. Второе место досталось испанцам, объединившим в подобии английской конторы отделения нескольких государственных учреждений, занимавшиеся разведкой и контрразведкой, а также агентов-одиночек. Значительные успехи у них были – испанцы завербовали в Англии агента, регулярно поставлявшего им отчеты о заседаниях Тайного Совета, в том числе и самых секретных (надо полагать, не простого писаришку). А в 1613 г. официально и открыто ввели должность, именовавшуюся по-испански Espia Mayor – то есть Главный Шпион. Я же говорю, в те времена люди не стеснялись называть вещи своими именами…

Третье место заняли наши соотечественники – при царе Алексее Михайловиче был создан Приказ тайных дел, подобно ведомству Уолсингема занимавшийся разведкой, контрразведкой и политическим сыском. Приказ был и навсегда останется самой загадочной спецслужбой мира. После Уолсингема осталось и дошло до нашего времени немало бумаг, позволяющих узнать о разведывательных операциях английских агентов на континенте – и имена этих агентов, писавших обширные отчеты. Что до Приказа тайных дел, сохранились некоторые бумаги касательно политического сыска. А вот все отчеты о разведывательных и контрразведывательных операциях писались по установленному образцу: были анонимными и состояли из одной-единственной строчки: «Что ты, великий государь, повелел учинить, то исполнено». И всё. Так что имен и подробностей мы никогда уже не узнаем…

После смерти Уолсингема секретную службу возглавил сын лорда Берли (тоже к тому времени покойного) Роберт Сесил. И как частенько потом случалось с главами спецслужб в разные времена и в разных странах, повел свою собственную игру за спиной королевы…

Королева старела, ей уже было около семидесяти, и многим было ясно, что печальный конец не за горами. Было широко известно, что королева собирается распорядиться, чтобы после ее смерти английский престол достался Иакову Шестому Шотландскому – однако никаких официальных указов об этом оглашено не было. Была реальная опасность, что претендентов на трон, как в былые времена, и в самой Англии найдется несколько. Да вдобавок Филипп Второй перед смертью завещал свои права на английский престол дочери, принцессе Изабелле, – что прибавляло английским государственным деятелям головной боли. Вот Сесил и решил заранее поставить на шотландского короля, чтобы обеспечить потом себе разные милости. Наладил шифрованную переписку с Иаковом, давал ему советы, что предпринять в случае внезапной смерти Елизаветы, делился планами действий, которые собирался предпринять сам. Риск, конечно, был страшный – Елизавета, узнай она об этом, непременно обвинила бы Сесила в государственной измене со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но она так ничего и не узнала…

Как водится, и об этой тайной переписке сложили потом красивую легенду. Якобы, когда Сесил сопровождал королеву в загородной поездке, их догнал почтарь и сообщил Сесилу:

– Письма из Эдинбурга, сэр!

Сесил оказался в тяжелом положении: не вскрой он почты, это могло вызвать подозрения у королевы, а распечатать не мог – один бог знает, что там написано… Сесил нашел выход. Разрезал конверт, понюхал его и заявил, что прочитает и покажет королеве потом – мол, письмо пахнет скверными духами. Елизавета, любившая тонкие ароматы, дешевого парфюма терпеть не могла и писем читать не стала.