Юлия Латынина - Христос с тысячью лиц

Будучи допрошен Пилатом о причине своих магических успехов, Иисус сослался на древние египетские книги, которыми он обладает. Он заявил, что эти книги пророка Валаама, сына Фегора. Однако, когда Пилат на него надавил, Иисус раскололся. Он признался, что книги эти никакие не древние египетские, а написаны неким Иохананом Красильщиком . После этого Иисуса вместе с Иохананом отправили на суд императора Тиберия в Рим, где оба гоиса объявили себя сыновьями Бога.

Нетрудно заметить, что перед нами – совершенно точное изложение возможного провенанса Книги Стражей. Кумранские сектанты утверждали, что их удивительные магические книги, дающие им власть летать, прогрызать гору, etc., вынесены из каких-то неведомых далей: из Рая, с неба, или, в крайнем случае, из Египта, где действительно могли сохраниться остатки дореформенного яхвизма (ср. сообщение Филона Александрийского о секте Спасителей, у которых есть книги основоположников их секты, «древних мужей»).

А на самом деле эти их книжки были написаны Иохананом Красильщиком.

Итак, у нас для христиан две новости: одна – хорошая, другая – плохая.

Хорошая новость заключается в том, что все четыре евангелиста были совершенно правы. Могущественный пророк Иоанн Креститель действительно крестил Иисуса. Более того, он, вероятно, помазал его в Мессии.

Это была очень торжественная церемония. При этом-то помазании, вероятно, и грянул гимн: «Ты сын мой, я ныне родил тебя». Иоанн объявил во всеуслышание, что видел Святую Руах, нисходящую в Иисуса. Он провозгласил Иисуса Господом Славы, Вечным Царем, Святым и Великим, который «сойдет, чтобы посетить землю с милостью» (Енох. 5:28/25:3).

Он признал его Второй Властью в Небе. Это было очень существенное свидетельство. Ведь об этом свидетельствовал не кто иной, как сам Цадок, новое воплощение ставшего ангелом Еноха – а не какой-то там ком с горы.

Плохая новость заключается в том, что ни при каких обстоятельствах могущественный родоначальник «четвертой секты» Цадок не мог провозгласить Мессией пророка любви и мира. И ни при каких обстоятельствах это провозглашение не могло ускользнуть от внимания римских властей.

Таким образом, как мы видим, у Иоанна Крестителя, он же Цадок, он же Енох, оказалась богатая – совершенно захватывающая биография.

Точнее, этих биографий целых две. Одна из них – реальная.

Иоанн/Цадок начал свою деятельность не одновременно с Иисусом, а на поколение раньше его. Он руководил движением тридцать лет.

Он разработал ритуал ежедневного крещения людей, служившего искуплением их грехов. Он вывел людей в пустыню, где они вступили «в Новый Завет с Господом». Он сделал из них праведников, святых, хранителей Завета и Совершенных в Пути.

Иоанн/Цадок радикально реорганизовал доставшийся ему человеческий материал на основе новых объединяющих ритуалов, беспрекословного подчинения начальству, общности имущества и военного мистицизма.

Вступление в общину требовало долгой подготовки (Иосиф Флавий стажировался у пророка Бануса три года). По окончании курса этой подготовки новичок принимался в общину путем ритуального омовения, смывающего с него грех.

Степеней посвящения было несколько, и высшие члены общины, сосуды, наполненные Святым Духом, отстояли от нижних так высоко, что после прикосновения к ним омывались, словно дотронулись до нечистого животного.

Все вступившие в Новый Завет должны были передать «все свои знания, силы и имущество в Общину» (1QS, 1, 11). Они должны были совершать ежедневные омовения, смывающие с них грех. Они должны были «есть вместе и молиться вместе (1QS6, 2–3)». От них требовалось беспрекословное подчинение мебаккеру общины. Нарушивший устав карался смертью или, в легких случаях, изгнанием. Изгнание тоже часто приводило к смерти, потому что член общины, лишенный имущества, предпочитал скорее умереть в пустыне, нежели погубить душу контактом с неверными.

Полноправные члены общины молились до рассвета, затем работали пять часов, затем очищались в воде, надевали чистую, обязательно белую одежду и собирались на общую трапезу, во время которой, как во время Тайной вечери, «священник первым простирал руку, чтобы благословить первые плоды хлеба и новое вино» (1QS6, 4–6).

Все это вместе – ритуальные очищения, скудная диета, фанатическое соблюдение закона, совместные трапезы и гимны – приводило участников общины в измененное состояние духа, в котором они считали себя инструментами Бога и соратниками ангелов. Ангелы присутствовали среди них во время богослужения. Если Тора отрицала для смертного даже саму возможность видеть лицо Бога, то книги сектантов описывали их самих, праведников и святых, стоящими у трона Господа. В битву против неверных с ними должны были идти ангелы и Сын Человеческий, грядущий на облаках.

Все эти тайны были известны Иоанну, потому что он был Енох, взятый живым на небо, или воспитанник Еноха, до 22 лет живший в Раю.

Почему Иоанн взял себе в качестве революционного псевдонима именно Еноха? Внимательное изучение мандейских книг позволяет дать ответ и на этот вопрос. Дело в том, что мандеи называли Еноха первым жрецом .

Жреческий вопрос был больным местом для ортодоксального иудаизма. Жрецы Яхве могли происходить только из рода Ааронова. Жреческий Кодекс так сурово блюл этот момент, что он даже выкинул из истории об Аврааме историю о совершении им жертвоприношений. Согласно Жреческому Кодексу Авраам не мог приносить жертвы Богу, потому что он не был потомком Аарона!

Назвав Еноха первым жрецом, а себя его аватаром/преемником, посвященным в жрецы, Иоанн Креститель тем самым полностью делегитимизировал всю грандиозную машину официального жречества.

Иоанн/Цадок/Енох оказал на современный мир не меньшее влияние, чем Мессия Иисус.

Он был родоначальником всех дальнейших сект гемеробаптистов (т. е. ежедневных крестителей) – масбофеев, ессеев, оссеев, сампсеев, сабеев, мандеев и т. д. Он был предшественником двух существующих ныне мировых религий – христианства и ислама, который до сих пор практикует ежедневное пятикратное омовение, запрещает поклоняться изображениям и соблюдает некоторые пищевые ограничения, наложенные на себя сектантами после падения Храма: а именно, запрет на вино.

В отличие от Иисуса, который рано перестал восприниматься как пророк одних только евреев, Иоанн/Енох оказал огромное влияние на развитие самого иудаизма – и не на одно только революционное отребье, каким Иосиф Флавий пытается представить «четвертую секту», но и на самый что ни на есть иудейский мейнстрим.

Именно он превратился в последующих мистических иудейских текстах в верховного агнела Яхоэла/Метатрона, которому Бог вручил судьбы мира. Воспоминание об этом событии донес до нас даже Ориген, который сообщает о «поверии, существующем относительно Иоанна Крестителя и гласящем, что он… будучи ангелом, воплотился во плоти, чтобы стать свидетелем света» {672}.