Юлия Латынина - Христос с тысячью лиц

Но самое главное наследие Иоанна заключается в том, что создал иудейский гностицизм как образ мыслей: как идею о том, что человек может стать Богом.

Ортодоксальный иудаизм, в том виде, в котором он сложился к моменту восстановления Второго Храма (сер. V в. до н. э.), ничего не говорил о бессмертии души. «Они не признают бессмертия души», – писал Иосиф Флавий о его последних носителях, саддукеях. Тому имелись серьезные теологические причины, превосходно изложенные в свое время Юстином Мучеником, который в данном случае выступал как приверженец не только христианской, но и иудейской ортодоксии.

Ведь бессмертная душа, тем более душа, вознесшаяся на небо, получившая там великое могущество и «родственная Богу» (как это изящно сформулировал сикарий Елеазар бен Яир), – и есть Бог. Вера в бессмертную душу несовместима со строгим монотеизмом. Мы можем предположить, что бессмертие души было вычеркнуто из Торы именно в результате монотеистических реформ. Это бессмертие Жреческий Кодекс попытался заменить долголетием: отсюда и дотошность, с которой он постоянно фиксирует необычайное долголетие патриархов.

Восстание Маккавеев во II в. до н. э. кончилось победой первых иудейских милленаристов, которые впоследствии развились в партию фарисеев. Во II в. до н. э. эти милленаристы, по указанным выше причинам, еще не веровали в бессмертие души. Вместо этого 2 Маккавеев, написанная около 124 г. до н. э., говорит о физическом воскресении тела.

Эта идея не противоречила монотеизму и долго оставалась излюбленным обещанием самых разных фанатиков. В частности, «Книга войны Сынов Света против Сынов Тьмы», которая, как мы полагаем, была написана во время восстания 40–37 гг. до н. э. против Ирода, содержала в себе исключительно идею физического воскресения.

Победа Ирода произвела в Сынах Света тяжелейший надлом. Им обещали победу Мессии и десять тысяч кистей винограда на каждой лозе, а вместо этого победил Сын Беззакония. «Мы надеялись быть главою, а сделались хвостом» (Енох. 19:131), – жаловались Сыны Света. Грешники дразнили их: ну и где же ваше воскресение? «Праведники умирают, как и мы, и какая им польза от их дел? Вот они, как и мы, умерли в печали и мраке, и какое преимущество имеют они перед нами» (Енох. 19:119).

Ответ на этот вопрос (если Иосиф Флавий в данном случае не допускает анахронизма) был дан в конце правления Ирода и окончательно сформулирован пророком Цадоком. Ответ заключался в том, что печалиться не надо: даже если физическое воскресение и физическое изобилие откладываются по каким-то неясным обстоятельствам, праведников ждет блаженство на небесах. Они станут там членами Совета Богов, сбросят с себя грешную плоть, облекутся в сияющие тела ангелов и будут сиять.

«Вы будете иметь великую радость, как ангелы небесные… вы будете светить, как светила небесные, и врата небесные отверзутся для вас» (Енох. 19:137–139).

Весь протогностический комплекс представлений о том, что смертные могут восходить на небо, что они могут становиться элим , что они могут получать Божественное знание, совлекать с себя одежды плоти и сиять, – этот комплекс предшествовал деятельности Иисуса на целое поколение.

Он был теологией Кумрана.

Он и был теологией иудейского милленаризма. Он был теологией, созданной Иоанном Крестителем.

Как следствие, настоящий, исторический Иисус полностью разделял весь этот комплекс убеждений. Он обещал своим последователям поставить их перед престолом Бога, и он обещал, что «сидящий на Престоле сделает их своей скинией» (Откр. 7:15).

Настоящий, исторический Иисус не только ревностно соблюдал закон. Он полагал, что именно ревностное соблюдение закона превратит тела его адептов в храмы, в которые может спуститься Святой Дух и позволит им увидеть Бога. «Если не будете соблюдать субботу как субботу, не увидите Отца» (Фм. 27).

Настоящий, исторический Иисус был не только зилотом.

Он был протогностиком, потому что он был последователем Иоанна Крестителя. Он обещал им престолы на небесах и утверждал, что те, кто стал скинией, где обитает Бог, «не будут знать ни голода, ни жажды» (Откр. 7:16). Он цитировал Книгу Стражей в доказательство того, что получившие вечную жизнь получат с ней и тело ангела: «ибо в воскресении не выходят замуж и не женятся, но пребывают, как ангелы Божии, на небесах» (Мф. 22:30).

Господь, поселившийся в Иисусе из дома Давидова, был для этих ранних иудейских милленаристов лишь частным случаем размещения Господа в человеке, – в телесной скинии, в храме из плоти и крови.

Иоанн Креститель сказал, что люди могут становиться богами, и это было основанием гностицизма. Он провозгласил Иешуа ха-Ноцри воплощением Господа, – и это было основанием христианства.

Мы начали эту книгу с утверждения о том, что Иисус и был наследственным лидером воинственной «четвертой секты». Но, спрашивается, чем же в таком случае он отличался от других воинственных пророков? История знает огромное число мегаломаньяков, и ни один из них – от римского Калигулы до Млимо матабеле – не остался в истории человечества как основатель новой религии.

Ответ заключается в том, что новую религию основало отнюдь не утверждение о том, что Иисус Мессия есть Господь. Ее основало утверждение Иоанна Крестителя о том, что каждый верующий может получить бессмертие.

Месседж этот удовлетворял вечную мечту человечества и высоко поднимался над породившей его средой. С высоты человека, сделавшегося членом Совета Богов, мелкие подробности земной жизни были уже не очень интересны. Этот месседж не просто придавал смысл поражениям и пыткам, – он превосходил их. Он делал их неважными. Он делал из «четвертой секты» религию, находящуюся по ту сторону ненависти и любви, добра и зла, мира и войны, по ту сторону материальной жизни.

Ибо, в конце концов, какая разница, проиграл ты восстание или выиграл, если ты все равно оказался в одеждах ангела на небесах?

Все последующие разновидности гностицизма явились ку-да позже. Решительное противопоставление вещного мира и мира духовного, провозглашение Бога Израиля Сатаной, многоэтажные гностические вселенные с их бесчисленными отпрысками Монады – все это было потом.

Вначале была простая и невероятная для ортодоксального иудаизма идея. Человек по имени Енох, седьмой сын Адама, поднялся на небо, превратился там в ангела и спустился вниз, чтобы предсказать приход Мессии и показать людям, что они тоже могут подниматься на небо. Что они могут становиться там бессмертными, богами, ангелами, святыми, членами Совета Богов и сиять.

И Енох, и Иисус обещали своим приверженцам одно и то же: и престолы на небесах, и Древо Жизни на земле. И то, что потом будет названо «ортодоксальным христианством», и то, что будет потом названо «ересью лжеименного гнозиса», проистекали из единого корня.