Анатолий Терещенко - Русь – неделимое будущее…

Гитлер на совещании экономического штаба «Восток» 2 мая 1941 года заявил:

«Продолжать войну можно будет лишь в том случае, если все вооруженные силы Германии на третьем году войны будут снабжаться продовольствием за счет России».

Итак, войны развязываются не из-за идеологии или чего-то еще, а в первую очередь из-за экономических выгод и сфер влияния. Все те, кто производит оружие, всегда рады войне, а кроме оружия армии нужны еще пропитание, техника, горюче-смазочные материалы, медикаменты и т. п.

Накануне Второй мировой войны Англия не давала возможности развиваться экспорту Германии и, будучи сильной морской державой, не позволяла ей выйти на многие мировые рынки. Для Германии выход был один — война.

Но в результате на войне нажились США. После тотального экономического кризиса тридцатых годов, так называемой Великой депрессии, Америка во главе с президентом Франклином Рузвельтом, приняв программу «нового курса», поборола экономический хаос. Летом 1934 года Сталин, указывая на «инициативу, мужество и решительность» в борьбе с всеохватным кризисом американского президента-реформатора, объективно заметил:

«Несомненно, из всех капитанов современного капиталистического мира Рузвельт — самая сильная фигура».

Другие страны, такие как Италия, Япония и, конечно, Германия, выбирались из кризиса путем милитаризации экономики, и эта милитаризация стала причиной необходимости войны, что и произошло. Подготовка к боевым действиям заставляла власти двинуть технический прогресс и создать новые модели и типы оружия и боеприпасов.

Именно в 1945 году янки подмяли под себя Европу, но и СССР немного отхватил, хотя цену он отдал за это гораздо большую, чем Штаты. Победителям Второй мировой достались в числе прочего технологические разработки побежденных.

Если отбросить ширму борьбы с терроризмом и за «истинную» — американскую демократию, видим, что США сражались и сражаются за ресурсы, точнее — за нефть и газ. Но вернемся к предвоенным и военным годам.

Кстати, Америка подставляла свои «материнские груди» для питания экономики и Германии, и Советского Союза. Красная империя получала много вооружения из-за океана по ленд-лизу. Сразу надо оговориться — не бесплатно. Платили за эту крайне необходимую помощь очень хорошую цену ЗОЛОТОМ. Надо помнить нам всем, что там, где стреляют, где рвутся бомбы, снаряды и ракеты, там кто-то обязательно зарабатывает деньги — большие деньги.

1 сентября 1939 года войска Третьего рейха всей своей мощью брони и огня обрушились на Польшу, ставшую по вине своего недальновидного и агрессивного руководства первой масштабной жертвой Второй мировой войны.

Ровно через год после начала войны известный французский писатель и публицист Жорж Бернанос скажет смело пророческие слова: «С прошлого сентября я думаю о Гитлере как о мертвеце».

Итак, после начала Второй мировой войны нападением и быстрым разгромом Польши Гитлер, понимая, что в перспективе Германии предстоит иметь два фронта — Восточный и Западный, попытался наладить отношения со страной Туманного Альбиона. Но Англию напугали агрессивные устремления Германии во внешней политике. Видя, что британцы в последующем стали сторониться его, Гитлер решил действовать силой авиационных ударов по Лондону. Здесь тоже определился прокол — британская авиация оказалась на высоте. А Черчилль из предполагаемого союзника для борьбы с СССР превратился в заклятого врага.

Сенсационный перелет «совести партии» Рудольфа Гесса в Англию 10 мая 1941 года свидетельствовал, что надежды Гитлера на установление связи с Лондоном через показ силы имели продолжение. Но и он потерпел провал, породив одну из главных исторических загадок XX века, обросшую за семьдесят с лишним лет многочисленными конспирологическими теориями.

Французский писатель, участник Первой мировой войны Жорж Бернанос выступал рьяным противником буржуазного мышления, которое, по его мнению, привело к падению в 1940 году Франции с достаточно сильной армией. Будучи противником нацизма и находясь в эмиграции в Бразилии с 1938 по 1945 год, в своих печатных выступлениях он искренне поддерживал французское движение Сопротивления. Хотя оно было не таким массовым, как о нем пишут сегодня.

Писатель считал, что 1 сентября 1939 года нападением на Польшу фюрер подписал себе приговор. Но бандит был еще в плену голодных мыслей о «вновь приобретенных восточных областях»: он готовился сделать земной рай себе и своим согражданам, а покоренным народам — ад.

По мере продвижения на восток Гитлер изнашивался материально, но сознавался, что у него «всегда жила мысль о том, чтобы бить». Естественно, бить своих противников и внутри страны, и на фронтах. Его агрессивные идеи обожествляла нацистская паства. Так, газета «Фелькишер беобахтер» о выступлении Гитлера 9 ноября 1935 года писала: «Он стоит, как монумент, уже превышающий масштабы земного». Но уже через несколько лет после нападения на Советский Союз выяснится, что этот монумент непрочен, а живому фюреру приходилось не раз менять брюки…

Гитлеру пришлось заниматься изодранными штанами не 20 июля 1944 года во время покушения на «любимца богов» графа, полковника Клауса Штауффенберга в ходе проведения операции «Валькирия», а гораздо раньше. Они затрещали по швам после проигранных сражений под Москвой, в боях за Сталинград, в броневом огне в районе Прохоровки на Курской дуге. При обороне Берлина он приготовил себе пулю.

Его к такому позору готовила немецкая история. Фюрер твердил о «громадной государственной роли германских элементов» и «более низкой культуре русских». Но эти постулаты не его личная выдумка. На этом убеждении воспитывались целые поколения немцев задолго до Гитлера.

Как писал Александр Клинге в своей книге «Гитлер без лжи», отношение к славянам, и русским в частности, как к варварам берет свои истоки в раннем Средневековье, когда немцы продвигались на восток, очищая от славянских племен территории нынешней восточной Германии и западной Польши. Племена западных славян — к примеру, пруссы — уничтожались под корень.

Представление о России — Московии — как об отсталой стране, населенной варварами, проходило сквозь века. Даже Петровские реформы с разворотом России в сторону Запада ничего в этом не меняли. Подъем Российской империи наши «партнеры» приписывали исключительно воздействию иностранцев, приглашенных на русскую службу.

Статусом непререкаемой научной истины в европейской исторической науке до сих пор пользуется так называемая норманнская теория, которая гласит, что славяне совершенно неспособны создать собственное государство и потому вынуждены были пригласить скандинавских князей во главе с уже не раз упомянутым выше Рюриком.