Уилбур Смит - Когда пируют львы. И грянул гром

Вернувшись в комнату, Шон зажег лампу и прошел в пустую комнату Даффа. На прикроватном столике лежала книжка – «Двенадцатая ночь». Он взял ее и вернулся к себе. Пристроившись с книгой поближе к лампе, попытался читать, хотя не понимал и половины прочитанного. Но он продолжал чтение, пока не стало светать. Когда небо за распахнутыми дверьми балкона из черного сделалось серым, Шон отложил книжку. Встал, побрился и, одевшись, по черной лестнице спустился во двор гостиницы.

Мбежане он нашел на конюшне.

– Оседлай-ка мне серую.

– Куда это ты собрался, нкози?

– Дьявола убивать.

– Тогда я иду с тобой.

– Не надо, я вернусь до полудня.

Он направил лошадь к «Глубинным горизонтам». Подъехав к зданию администрации, привязал лошадку. В кабинетах было пусто, его встретил только один заспанный клерк:

– Доброе утро, мистер Кортни. Могу я вам чем-то помочь?

– Да. Принесите комбинезон и каску.

Шон направился к шахте номер три. За ночь почву прихватило морозцем, под ногами хрустело. Солнце едва показалось над хребтом Витватерсранд. Шон остановился у ангара подъемника и обратился к машинисту:

– Утренняя смена уже спустилась?

– Полчаса назад, сэр, – ответил машинист, явно удивленный тем, что видит перед собой хозяина. – Ночная смена закончила в пять часов.

– Хорошо. Опусти меня на четырнадцатый горизонт.

– С четырнадцатого все ушли, мистер Кортни, там сейчас никто не работает.

– Да, я знаю.

Шон направился к стволу шахты. Зажег карбидовую лампу и, пока ждал клеть подъемника, смотрел на долину. Воздух был чист, солнце висело низко, и предметы, выступающие резким рельефом, отбрасывали длинные тени. Уже много месяцев он не появлялся здесь в такое время и почти забыл, как выглядит раннее, свежее утро с его мягкими, нежными красками.

Наконец поднялась и остановилась перед ним клеть. Шон глубоко вздохнул и вошел в нее. Опустившись до четырнадцатого горизонта, он вышел и нажал кнопку, отправляя клеть обратно наверх. Теперь он остался глубоко в недрах земли один. Он пошел по туннелю, прислушиваясь к эху своих шагов.

Скоро Шон почувствовал, что вспотел, к тому же начала подергиваться щека. Дойдя до конца туннеля, он пристроил лампу на выступе скалы. Проверил в кармане, на месте ли спички, и задул лампу. Его снова окружила плотная, непроницаемая тьма.

Самыми неприятными были первые полчаса. Два раза он доставал спички и собирался зажечь лампу, но каждый раз усилием воли заставлял себя класть их обратно. От пота рубаха в подмышках намокла и холодила кожу; темнота, казалось, заполняет открытый рот так плотно, что было трудно дышать. Приходилось бороться за каждый вздох: он с усилием втягивал воздух в легкие, удерживал его там и выпускал обратно. Сначала он сознательно выверял каждый вдох и выдох, но потом медленно, постепенно разум подчинился ему, организм стал послушным.

Шон понял, что победил.

Он подождал еще минут десять – спокойно, умиротворенно посидел, прислонившись спиной к стенке туннеля, и дыхание его было легким и свободным. Потом снова зажег лампу.

Вернувшись к подъемнику и нажав кнопку вызова клети, Шон улыбался. А достигнув поверхности земли, вышел из клети и закурил сигару, щелчком отправив спичку в квадратное черное отверстие шахты.

– Вот и все, моя милая дырочка, – сказал он и зашагал к зданию администрации.

Ему неоткуда было знать, что шахта номер три «Глубинных горизонтов Кэнди» возьмет у него нечто не менее ценное, чем мужество, и уже навсегда. Но случится это еще через много лет.

К октябрю строительство Ксанаду было почти закончено. И в один прекрасный субботний день Шон, Дафф и Кэнди, как всегда, отправились туда.

– Подрядчик на полгода опаздывает – теперь он говорит, что закончит к Рождеству. У меня не хватило духу задать вопрос, к какому именно Рождеству, – заметил Шон.

– Это все из-за Кэнди с ее новыми идеями – пришлось много переделывать, – сказал Дафф. – Совсем замучила беднягу, у него в голове все перепуталось.

– Надо было с самого начала советоваться со мной, и ничего такого бы не было, – поставила их на место Кэнди.

Экипаж свернул и въехал в мраморные ворота. Они огляделись. Зеленели ровно подстриженные лужайки, а палисандровые деревца, выстроившиеся вдоль подъездной дорожки, подросли и уже достигали плеча.

– А что, мне кажется, название вполне подходит – садовник знает свое дело, – удовлетворенно проговорил Шон.

– Только не вздумай называть его садовником в лицо – устроит забастовку, а виноваты будем мы, – улыбаясь, сказал Дафф. – Он не садовник, а ученый-садовод.

– Если говорить о названиях, – вмешалась Кэнди, – не кажется ли вам, что «Ксанаду» звучит несколько как бы это сказать, странно, что ли?

– Нет, мне не кажется, – сказал Шон. – Это я его выбрал. И я думаю, это чертовски хорошее название.

– Звучит как-то не совсем благозвучно… почему бы не назвать Ясные Дубки?

– Во-первых, потому, что в округе на пятьдесят миль не найдешь ни одного дуба, а во-вторых, потому, что название уже есть: Ксанаду.

– Ну ладно, не сердись, я всего лишь предложила. Не хочешь – не надо.

Застройщик встретил их в конце подъездной дорожки и повел по дому. Экскурсия продолжалась около часа, потом они отпустили его и вышли в сад. Возле северной границы имения они нашли садовника с группой туземцев.

– Как дела, Жубер? – приветствовал его Дафф.

– Неплохо, мистер Чарливуд, но нужно еще время, сами знаете.

– Вы уже проделали неплохую работу, черт возьми.

– Приятно слышать от вас эти слова, сэр.

– А когда начнете выкладывать мой лабиринт?

Лицо садовника выразило удивление, он бросил быстрый взгляд на Кэнди, раскрыл рот, снова закрыл и еще раз посмотрел на Кэнди.

– О, я сказала Жуберу, чтобы насчет лабиринта он не волновался.

– Зачем? Я с детских лет мечтал о лабиринте. С тех пор как ребенком побывал в Хэмптон-Корте, я всегда хотел, чтобы у меня был свой лабиринт.

– Лабиринт – это глупо, – сказала Кэнди. – Места занимает много, а смотреть не на что.

Шон подумал, что Дафф сейчас ввяжется в спор, но тот не стал делать этого. Они еще немного поговорили с садовником, потом через лужайку перед домом направились к часовне.

– Даффорд, я забыла в коляске зонтик, ты не принесешь? – попросила Кэнди.

Дафф ушел, и Кэнди взяла Шона под руку:

– Это будет чудесный дом. Мы будем здесь очень счастливы.

– А вы уже назначили день свадьбы? – спросил Шон.

– Мы хотим сначала закончить дом, чтобы можно было сразу въехать. Думаю, это случится где-то в феврале.

Они подошли к часовне и остановились перед ней.

– Прекрасная церковка, – мечтательно проговорила Кэнди. – И как это Даффорду в голову пришла такая прекрасная мысль – собственная церковь!