Патрик О'Брайан - Салют из тринадцати орудий [ЛП]

— И это вполне обоснованно. Уверен, я на твоём месте ни за что не был бы так сдержан. Стивен, а почему бы тебе не сменить банк на Смитов, братьев Смит, с которыми мы ужинали перед отплытием? Что до меня, так я никогда не брошу «Хоарс» — рано или поздно они выполняют всё, что я прошу, и так хорошо обходились со мной, когда у меня вообще не было денег. Но у меня всё же есть счёт в банке Смитов, потому что это удобно, особенно для Софи. На твоём месте я бы без разговоров забрал деньги у твоих моржей и положил всё к Смиту.

— Придётся мне так и сделать, Джек. Как только золото окажется на борту «Дианы», я напишу им письмо, в котором каждая юридическая формальность будет исполнена в тройном экземпляре. И составлю его с помощью адвоката. Войдите.

Это Люси пришла узнать, чего джентльмены желают на ужин. Миссис Броуд полагала, что пирожки с олениной и яблочный пирог будут как нельзя кстати. Стивен согласился, но Джек сказал:

— Господи, Люси, в меня больше ничего сегодня не влезет. Ну разве что немного яблочного пирога и кусочек сыра. И Люси, попроси, пожалуйста, Киллика подняться, если он внизу.

Через мгновение появился Киллик, в его глазах читалось беспокойство.

— Киллик, заскочи к Роули и возьми пару новых эполет, — сказал Джек — Доставь их завтра рано утром и закажи карету на полвосьмого. У меня назначена встреча в Адмиралтействе. Вот, держи деньги.

— Так все в порядке, сэр? — воскликнул Киллик, его сварливое лицо осветилось радостью. Он протянул руку и сказал: — Если позволите, я так рад за вас, сэр, рад всем сердцем. Но я знал, что так и будет — я давно это говорил — ха-ха-ха! Я всем парням говорил, что всё будет в порядке. Ха-ха-ха! Это будет хорошим уроком ублюдкам.

— Кстати, о еде, — вставил Стивен, — ты придешь завтра в «Блейкс», поужинать с сэром Джозефом, мной и мистером Фоксом в полпятого? Это, говоря твоим языком, будет шестнадцать тридцать?

— Если освобожусь в Адмиралтействе к этому времени, буду рад к вам присоединиться.

— Это не приглашение, Обри, ты все еще остаешься членом клуба и должен заплатить свой взнос

— Я знаю, и было очень любезно со стороны комитета написать мне об этом. Но я поклялся, что ноги моей там не будет, пока меня не восстановят. И «Газетт» выйдет завтра утром, ха-ха. Я заплачу свой взнос с удовольствием.

Чтобы успеть решить все вопросы в Адмиралтействе к ужину, Джеку Обри необходимо было приехать туда первым. В какой-то момент это стало практически невыполнимой задачей. Вскоре после полуночи Киллика принесли обратно в «Грейпс» на носилках, пьяным даже по меркам моряков, не способным ни говорить, ни даже шевелиться. Он был весь в грязи, кто-то вырвал клок его редких седых волос и лишил части одежды, деньги его пропали, и ни новых эполетов, ни тех, что он брал в качестве образца, у него при себе не оказалось.

Роули не жил над своей мастерской, так что как ни молоти в дверь, его не добудишься. А его конкурент обитал далеко за Лонгакром, в другой стороне от Уайтхолла. Тем не менее, благодаря характеру Джека и усердию запряженной в экипаж лошади, он прибыл весь в мыле, зато одетый по форме, точно ко времени, назначенному ему в Адмиралтействе. Здесь, в знакомой приемной, у него осталось время остыть и насладиться ощущением от вновь надетого мундира.

Софи оказалась права: белые бриджи и синий сюртук свободно болтались на месте былого пуза. Зато с плечами и высоким жестким воротником все в порядке. Других офицеров было мало, да и те — лейтенанты с одним эполетом, не рискующие произнести ничего кроме «Доброе утро, сэр» в ответ на «Доброе утро, джентльмены». Так что Джек взялся за «Таймс». Газету он открыл наудачу, и в глаза бросилась перепечатанная колонка из «Газетт». Её, как выяснилось, нельзя не перечитать еще раз.

— Капитан Обри, пожалуйста, сэр, — обратился к нему пожилой служитель, и мгновение спустя адмирал Саттерли, сердечно поприветствовав Джека самыми добрыми поздравлениями, рассказывал о текущем состоянии «Дианы»:

— Ее отдали Бушелю для службы в Вест-Индии, в море ей нужно было выйти в следующем месяце. Бушелю предложили командование ополченцами в Норфолке. Это ему неплохо подходит — у его жены там поместье. Есть преимущество для нас, с учетом поджимающего времени — он почти никого не может забрать с собой. Кают-компания полная, есть несколько толковых уоррентов. А вот в мичманской берлоге не хватает опытных помощников штурмана. Тем не менее, по-моему, припасов у него довольно много. Но все еще не хватает шестьдесят-семьдесят матросов, по крайней мере, как я слышал. Вот список всех офицеров. Если желаете внести какие-то изменения, сделаю все, что смогу в то малое время, что есть в нашем распоряжении. Но на вашем месте я воздержался бы от решительных перемен. Они не служили под командованием Бушеля достаточно долго, чтобы ревновать к его понижению, и все знают, кто в первую очередь захватил «Диану», и кому принадлежат естественные права на нее. Изучите список, пока я подпишу письма.

Список оказался содержательным, он включал возраст офицеров, места службы и старшинство. В целом — молодежь. Тридцатитрехлетний Джеймс Филдинг оказался самым старшим и по возрасту, и по званию. В море он провел двадцать один год, десять из них — лейтенантом, но большую часть времени на линейных кораблях, блокирующих вражеские порты. Сражений он видел очень мало — к Трафальгару опоздал на неделю: «Канопус» отправляли за свежей водой и провизией в Гибралтар и Тетуан.

Второй лейтенант, Эллиот Бампфилд, очевидно имел огромные связи — его произвели задолго до законного возраста. Но как офицер он почти моря не видел — до этого назначения полученная в бою между «Сильфом» и «Фле» рана держала его на берегу. Третий — молодой Диксон, его Джек знал. Потом следовали хирург Грэхэм, казначей Блай и штурман Уоррен — все служили на уважаемых кораблях. То же касалось главного канонира, плотника и боцмана.

— Что ж, сэр, — озвучил свое мнение Джек, — у меня есть только два замечания. Первое — третий лейтенант — сын офицера, с которым у меня были разногласия на Менорке. Не хочу сказать ничего плохого о молодом человеке, но он в курсе разногласий и встал на сторону отца. Это естественно, без сомнения, но корабельную жизнь омрачит.

— Диксон? Его отца звали Харт, пока он не унаследовал Бивли, как мне помнится, — ответил адмирал, бросив сложный для расшифровки взгляд. Может, понимающий, может, в душе удивленный, может, внутренне неодобряющий. В любом случае, Саттерли очевидно в курсе, что Обри — один из тех, кто наставлял капитану Харту рога в Маоне.

— Именно так, сэр.

— Кого можете предложить взамен?

— Я несколько оторвался от флотских реалий, сэр. Могу ли я обменяться несколькими словами с вашими людьми и узнать, нет ли под рукой кого-нибудь из моих воспитанников?