Василий Карасев - Яхромский мост: Крах «Тайфуна»

Еще более нелицеприятно мнение современного исследователя, который относительно применения лыжных батальонов замечает, что «в армиях Западного фронта сплошь и рядом мы наблюдаем совершенно безобразное использование этого тонкого инструмента ведения боевых действий в зимний период» [981] Исаев А. В. Наступление маршала Шапошникова. – М.: Яуза, Эксмо, 2005. С. 166. .

Но все произошло так, как описано в настоящей работе. Клин, хоть и с большим запозданием, был взят. В результате прекратила свое существование так называемая клинско-рогачевская группировка противника, и в штабах из обращения исчезло последнее упоминание населенных пунктов расположенных на рубеже канала Москва – Волга. На этом мы заканчиваем наш рассказ.

Со времени описанных событий прошло более 75 лет. Сменилось два поколения. По историческим меркам это немного, но живых свидетелей остались уже единицы. Это способствует появлению уже не просто мифов, а историй в духе теории заговора. К таковым относится, например, утверждение о том, что во время искусственного наводнения погибли десятки тысяч жителей Подмосковья.

Возникают подобного рода фантазии и по поводу чисто военных событий. Не стоит приводить примеры и делать авторам лишнюю рекламу. Нужно только четко заявить, что в ноябре-декабре 1941 г. в северном Подмосковье не произошло ничего такого, что нельзя было бы объяснить соотношением сил противников, конфигурацией фронта, условиями местности и т. и. вполне объективными причинами. Все перечисленные и не перечисленные факторы обобщаются термином «оперативная обстановка». Она была напряженной, часто опасной, но никак не запутанной. Действия противника довольно уверенно «читались» командованием Западного фронта.

Дело в том, что, возобновив наступление на Москву в середине ноября 1941 г., немецкое командование оказалось в довольно узком «коридоре возможностей». Нехватка сил сделала слишком рискованным осуществление первоначального плана по окружению Москвы, а прямой штурм города не сулил легкого успеха. Поэтому противник склонялся то к одному, то к другому варианту действий. В конце концов, немцы стали искать решение на северных и северо-западных подступах к Москве. Но здесь сказалось преимущество советской стороны, заключавшееся во владении таким крупным центром как столица государства, куда сходилось множество шоссейных и железных дорог. Путем переброски резервов по ним удавалось вовремя парировать угрозы, которые возникали при локальных прорывах фронта.

Надо отметить и стойкость войск, которые изначально вели борьбу на подступах к столице. Их заслуги не всегда были оценены в должной мере, как это и случилось, например, с группой Захарова. И здесь конечно нельзя не сказать о силе воли проявленной нашими командирами и бойцами. Фраза, которую произнес X. ф. Мантейфель в горячке боя за Перемиловскую высоту, могли бы произнести, и, наверное, произносили, многие участники событий на нашей стороне. И у них хватило силы духа, чтобы воплотить лозунг «Мы держимся любой ценой!» в жизнь.

На протяжении трех недель можно было наблюдать, как передавалась эстафета борьбы с захватчиками от одних участников событий к другим. Сначала бои вели 30-я и 16-я армии. Несмотря на героические усилия, им приходилось отступать, но при этом они наносили немцам урон и выигрывали время для сосредоточения резервов. Затем эти резервы в лице 1-й УдА и 20-й А вступили в бой и окончательно остановили врага, но попытка отбросить его силами только этих армий не привела к успеху. Окончательный перелом наступил тогда, когда на арену вновь вышла 30-я А. Она сосредоточила свои основные усилия в месте, где противник был наиболее уязвим. Боевые действия этой армии затронули очень малую часть региона, однако ее продвижение оказало решающее влияние на положение двух резервных армий и позволило им выбить врага с территории северного Подмосковья. Надо упомянуть роль в наступлении 16-й А. Она обеспечивала левый фланг 20-й. Кроме того, в освобождении района приняли участие и части, уже формально не входившие в 16-ю А, но всего за неделю до этого воевавшие в ее составе.

Мемориальная доска на площади Кузнецова в Яхроме.

Следует отметить также роль Калининского фронта. Она была весомой. Помимо того, что этот фронт был источником пополнения армий северного крыла Западного фронта, его борьба за Калинин отвлекала значительные силы немцев. Это было существенной помощью и в оборонительный период, и при контрнаступлении. Наступление Калининского фронта началось 5-го декабря, и освобождение г. Калинина практически совпало с завершением боев за Клин.

Прежде, чем закончить повествование, вспомним о дальнейшей судьбе некоторых из действующих лиц, под руководством которых сражались войска в окрестностях Яхромы, Дмитрова, Рогачева, Клина и Солнечногорска.

Генералы В.И. Кузнецов и Д.Д. Лелюшенко всю войну командовали армиями и дошли до Берлина. Во время штурма вражеской столицы Кузнецов получил под начало ударную армию. Только она имела номер три. Здесь война для генерала Кузнецова закончилась. А вот 4-й гв. ТА Лелюшенко пришлось повоевать еще несколько дней. Совершив совместно с 3-й гв. ТА стремительный бросок на юг, его войска освободили Прагу.

Полковник П.А. Ротмистров вырос до генерала и маршала бронетанковых войск. Наиболее известно участие его танковой армии в сражении под Прохоровкой во время Курской битвы. Но в большей степени талант и мастерство были проявлены Ротмистровым в Корсунь-Шевчен-ковской операции. Здесь, соединившись с наступавшей навстречу 6-й гв. ТА А. Г. Кравченко, его 5-я гв. ТА замкнула кольцо окружения вокруг крупной группировки немецких войск, а затем в течение 20-ти дней отражала яростные попытки противника пробиться к окруженным.

Интересно отметить, что среди тех танковых командиров, кто прошел с боями по северному Подмосковью, было трое будущих командующих танковыми армиями. Это только что названные Д.Д. Лелюшенко и П.А. Ротмистров, а также командир 31-й тбр А. Г. Кравченко. К концу войны он командовал 6-й гв. ТА и был уже дважды Героем Советского Союза. Кроме того, под Москвой, рядом с ним в 16-й А в должности командира танковой бригады сражался и будущий командующий 1-й гв. ТА М.Е. Катуков. А танковых армий в конце войны было всего шесть. Нельзя не вспомнить и заместителя командующего 20-й армией А. И. Лизюкова, который тоже успел до своей гибели покомандовать танковой армией.

Имена этих генералов довольно широко известны. Другие участники событий не столь знамениты.