Василий Карасев - Яхромский мост: Крах «Тайфуна»

Между тем оберет Мантейфель «под охраной нескольких человек отправился для рекогносцировки местности на близлежащий холм, с которого он и сопровождавший его офицер могли видеть город и мост через канал» [186] Куровски Франц. Указ. соч. С. 175. .

Трудно сказать, где находилась точка, с которой велось наблюдение. Более всего для этой цели подошла бы вершина холма севернее Елизаветино (отметка 236.1), либо его склон, обращенный к Яхроме. В наши дни он порос лесом, а перед войной в ходе строительства канала его берега и ближайшие окрестности были очищены от растительности. Картину, которую увидел перед собой Мантейфель, нетрудно представить и сейчас.

Особенности местности делают ее удобной для обороняющегося на восточной стороне канала при отражении атаки с запада, а для обороняющегося на западной стороне – от атаки с востока. Помимо естественной и искусственной водных преград (реки и канала) обороняющийся владеет господствующими высотами, что позволяет контролировать всю лежащую впереди местность. Только овладев высотами на противоположной стороне, противник мог начать свои действия в направлении Дмитрова и Загорска.

Немцы не знали, какие силы будут противостоять им при попытке образовать плацдарм. Но было ясно, что если мост будет взорван, то даже слабый заслон сможет нанести атакующим большие потери, поскольку у переправившейся пехоты не будет поддержки танков. Прямой путь к мосту перекрывала линия окопов, расположенная перед городом. А в том, что он заминирован, у противника не было никаких сомнений. Понимая все трудности, связанные с выполнением поставленной задачи, командир боевой группы рассчитывал, в основном, на быстроту и внезапность. В связи с этим кажется, что дальнейшие действия противника очевидны: немного передохнуть, и вперед. Надо сказать, что и штаб дивизии по радио требовал немедленных действий [187] NARA. Т-315. R. 411. L. 371 , а изрядно промерзшее воинство стремилось добраться до теплого жилья и рвалось в бой. Как вспоминает Мантейфель, «…офицеры, унтер-офицеры и рядовые солдаты боевой группы просили меня вести их на штурм моста в тот же вечер» [188] Куровски Франц. Указ. соч. С. 176. .

Братская могила в Горшково. Сюда были перезахоронены павшие в боях на рубеже р. Дятлинки 27.11.1941 г. (из Зверково, Пулихи и Юрьева), а также погибшие из окрестных деревень: Кончинино, Лишенино, Матвеево, Нестерово, Пулиха, Савелово, Спиридово, сел Сысоево и Подмошье, пос. фабрики 1 Мая. Всего похоронено 34 человека, известно 11 имен.

Возможно, кому-то покажется, что ирония здесь неуместна и автор слишком дал волю своей фантазии. Перед лицом смерти в бою холод кажется чем-то второстепенным. Однако люди, повоевавшие зимой, так не думают. Особенно это касалось солдат вермахта в конце 41-го года. По воспоминаниям Ганса Лейбеля, бывшего в тот день под Яхромой, солдаты и офицеры Мантейфеля располагали только легкими короткими шинелями и узкими сапогами [189] Карль П. Восточный фронт. Книга первая. Гитлер идет на Восток. 1941–1943. – МлИзографус, Изд-во Эксмо, 2004. С. 153. .

А вот свидетельство командира 6-й стрелковой бригады 6-й тд генерала Рауса, относящееся к эпизоду, который произошел пару недель спустя: «Остаться в открытом поле – значило обречь на верную смерть солдат, не имевших теплой одежды. Поэтому полковник фон Вальденфльс приказал отступить к более удаленной деревне» [190] Раус Э. Танковые сражения на Восточном фронте. – М.: ACT: ACT МОСКВА, 2006. С. 155. .

Известно, что зимой 1941—42 г. Красная Армия часто несла большие потери, атакуя в лоб какую-нибудь деревеньку, и это не всегда было следствием плохой тактической выучки или неумных требований начальников, а часто происходило из-за стремления поскорее обрести теплый ночлег. Это касалось и немецких войск. Вот замечание того же автора о зимней кампании: «…Все бои разворачивались вокруг деревень, которые представляли собой укрытие от мороза. Группы деревень образовывали собой естественный рубеж, за который сражались атакующие и защищающиеся, полностью забыв об иных тактических факторах. Если русские не успевали днем захватить деревню, они поспешно отступали на ночь к ближайшему населенному пункту, находившемуся в их руках» [191] Раус Э. Указ. сон. С. 157. .

Сначала Мантейфель не прислушался к голосам тех, кто требовал действовать немедленно: «К сожалению, я был вынужден с тяжелым сердцем отказать им в этой просьбе и принял решение штурмовать мост на следующее утро, чтобы дать возможность всем частям соединения выдвинуться вперед и организовать ведение огня всеми участвовавшими в атаке подразделениям » [192] Куровски Франц. Указ. соч. С. 176. . Несомненно, немецкого командира волновала опасность того, что мост через канал в любой момент может быть уничтожен. Однако, видя эту опасность (отсюда выражение «с тяжелым сердцем»), он предпочел продолжить профессиональное выполнение своих обязанностей и тщательно подготовить предстоящие боевые действия. «Тянувшиеся гуськом» войска еще не вышли на исходные позиции, а в топливных баках танков оставался минимум горючего.

Тем не менее, в отличие от мнения нижних чинов, игнорировать приказ своего начальства X. фон Мантейфель не мог. В 21.10 штаб дивизии счел необходимым его подтвердить и заодно отвести аргумент об отсутствии горючего: «Операция ударных групп может производится даже пешком. Она настоятельнейше необходима, так как утром может стать невозможной. Главное плацдарм» [193] NARA. Т-315. R. 411. L. 371. .

Побуждаемый нетерпением дивизионного командования и собственных подчиненных, X. фон Мантейфель собрал в 23.00 на командном пункте 2-го батальона на восточной окраине Астрецова всех оказавшихся поблизости офицеров, унтер-офицеров и даже рядовых, чтобы изложить им свой план и выбрать из добровольцев главного исполнителя замысла. Никто из исполнителей своими глазами местность, на которой предстояло действовать, не видел. Поэтому они полностью доверились тому, что смог рассказать командир группы. Впрочем, согласно его воспоминаниям, это доверие было безграничным, и боевая задача была воспринята с энтузиазмом. Никого не смущало, что воевать придется ночью. «Каждый хотел быть первым! Из числа офицеров, был тогда выбран обер-лейтенант Райнек» [194] Die 7. Panzer-Division im zweiten Weltkrig. Einsatz und Kampf der «Gespenster-Division» 1939–1945. (Bearbeitetfon: General der Panzertruppen A.D. Hasso E. V. Manteufel). C. 234. .

Командир 2-й тд Р. Файель.