Алексей Воронков - Марь [litres]

– Эх, не надо б тебе отсюда уезжать, – тяжело вздохнув, скажет Юозас, когда его сына вызовут повесткой в райвоенкомат.

– Почему? – насторожился Алгис.

– Да потому!..

– Но ведь все служат… – не понимает его сын.

Тот сокрушенно качает головой.

– Да не твоя это армия, слышишь? Не твоя!..

Эти слова сын вспомнит в тот день, когда в тайгу, где он охранял зону с уголовниками, придет письмо от Дайны, в котором она слезно будет умолять, чтобы он скорее возвращался: очень уж, мол, соскучилась.

С той поры парня будто бы подменили. До этого его в пример ставили сослуживцам, а тут вдруг сломался. Стал задумчивым, невнимательным. А однажды и на посту уснул. ЧП! Его на «кичу». Не помогло – снова что-то там нарушил. Опять «кича». И так несколько раз кряду, пока он не сбежал…

А устроить побег ему не составило труда. Подгадал, когда будет конвоировать на лесоповал тех двух духов, что готовы были вместе с ним удариться в бега, – вот и смылись втроем. Вместе с автоматом и двумя обоймами к нему.

Днями тогда еще было довольно тепло – тайга только готовилась погрузиться в зимнюю спячку. Притихла, насупилась. Однако ночью температура опускалась до нулевой отметки, и все вокруг покрывалось куржаком. А у них один бушлат на троих. Приходилось то и дело разжигать костер. Жратвы, что прихватил с собой литовец, хватило лишь на пару дней, после чего они стали голодать. Попытались охотиться – да куда там! Мелкую птицу, тех же рябцов, из автомата не возьмешь, а крупная дичь не попадалась. Как и во всяком деле, здесь тоже требовалась сноровка. Ну а Алгис и ружья-то до армии в руках не держал. Петли на зайцев, да, это они ставили с пацанами, но и всего-то.

Если так и дальше дело пойдет, мне несдобровать, глядя на то, как потихоньку зверели его спутники, думал парень. Он слышал, что опытные зэки порой специально берут в побег новичков вместо сухого пайка. Потому и зовут таких лопушков кто «баранами», кто «гамбургерами». Оттого литовец и был настороже, оттого и автомат не выпускал из рук. Для него теперь не ночь была, а настоящее испытание. Хотелось спать, но разве уснешь? Вначале ждал, когда эти жиганы, разомлев у костра, провалятся в сон, а потом и сам ложился. Спал чутко. Чуть что, тут же вскакивал на ноги. Короче, не позавидуешь такой свободе!..

Но делать было нечего. Коль уж сбежали, надо было выбираться из тайги. Однако про дорогу, что вела на Большую землю, нужно было забыть. Там теперь повсюду посты, да и местность вокруг прочесывается собаками. Пришлось углубиться в тайгу – там и заблудились. Правда, однажды наткнулись на лагерь старателей. Промывочный сезон закончился, и потому тут, кроме двух мужиков, которых оставили охранять барахлишко, никого не было. Этих несчастных зэки прикончили. То ли боялись, что те их выдадут, то ли это все из-за шмоток, в которых они потом появились в лагере строителей. Просили, чтобы Алгис из автомата их положил, вроде как кровью хотели его повязать, но, когда тот отказался, взялись за заточки, которые они прихватили с собой в побег.

– А ты что, фраерок, клешни свои боишься запачкать в крови? – в тот же вечер за ужином спросил литовца сухопарый зэк с кривым расплющенным, точно у боксера, носом, которого все на зоне звали Греком. Он сидел за двойное убийство и был в авторитете у пацанов.

А пожрать здесь было что. Два мешка картошки, сухари, сахар, консервы… Был и табачок, и спички, жаль только водки не было. Так бы они, может, и задержались здесь – чем не курорт? – но надо было пробиваться к Транссибу.

– Ну, что молчишь? – выскребая большим кухонным ножом тушеную телятину из консервной банки, повторил свой вопрос Грек.

– Да собздел он – что тут говорить!.. – усмехнулся его товарищ, невысокий юркий человек с густыми черными бровями и глубоким шрамом на правой щеке. Фамилии его Алгис не знал, знал только, что кличка у него была Филин и что за ним тоже числилось одно «мокрое» дело. – Для него ж это все в первый раз… Наверное, комсомольцем был? – спрашивает.

Алгис покачал головой.

– Нет, не был… Отец запретил, – говорит.

– Да ну! – удивился Грек. – А что это он вдруг? Ведь без этого вроде сейчас карьеру не сделаешь…

– Да знает он это… – Алгис как-то порывисто вздохнул. – Но… – он вдруг споткнулся. Говорить, не говорить? И все же решился: – Не любит он эту власть… Слыхали что-нибудь про «лесных братьев»?.. Ну вот, он один из них… За это потом и сидел…

Жиганы переглянулись. Ого, мол, с кем мы имеем дело!

– Выходит, ты из этих, из бундесов?.. Сын гитлеровского ублюдка, говорю? – ухмыляется Грек. – Да, повезло тебе, фраер, что ты не сидел с нами на зоне, а то бы отвечать пришлось за отца… У нас ведь хэндэхохов не любят… – с неподдельным патриотическим чувством произнес он.

– У, б…, козлы-предатели!.. – высыпав пачку чая в кружку и заливая его кипятком, процедил сквозь зубы Филин. – Дали б мне волю, я бы вас всех разом порешил. У меня отца на войне убили, понял, ублюдок?

С этой поры Алгис еще больше напрягся. Теперь у его спутников, если что, будет еще одна причина грохнуть его. Вроде как вредный родному государству элемент. «Если бы я знал… если бы я только знал!..» – Эта мысль теперь постоянно преследовала его. Нет, то, что он сбежал, – в этом он себя не винил. Просто не те люди ему попались в попутчики. А так бы все хорошо. Он бы добрался до Большой земли, сел на поезд – и домой. Там отец, и он бы его спрятал так, что ни одна сволочь его бы не нашла. Но до Транссиба еще добраться нужно. Мало того что их обложили со всех сторон, так еще эти людоеды у него под боком. Нет, за ними глаз да глаз нужен. Ведь он видел, как хладнокровно те убивали старателей. У Алгиса сердце чуть не остановилось от ужаса, а этим хоть бы что… И ведь ничего нельзя было сделать! Разве что из автомата по ним полоснуть, но так ведь испугался. Все-таки тоже живые люди…

Потом они снова шли… Это было для Алгиса страшное испытание. Он по-прежнему боялся ночью заснуть, потом целый день шел и постоянно клевал носом. Случалось, засыпал на ходу, случалось, падал, разбивал в кровь лицо и руки… Зэки видели это, но молчали. Лишь изредка многозначительно переглядывались. Алгис ловил эти их взгляды, и ему становилось жутко. Нет, его даже пугало не то, что эти люди могут лишить его жизни: самое страшное, что он никогда больше не увидит своей любимой Дайны…

Что было бы с ним дальше, неизвестно, только вдруг на пути им попался этот странный таежный десант, сильно смахивающий на легендарный «летучий голландец», который, подняв свои мертвые паруса, несся в этом океане вселенского хаоса куда-то навстречу своей призрачной судьбе.

Но прежде, чем объявиться в лагере, они решили немного осмотреться и понаблюдать. Посчитав, что военные никакой опасности для них не представляют, что это обыкновенные строители, решили выйти из укрытия.