Алексей Воронков - Марь [litres]

– Чего надо?..

У Володьки не было времени на пустые разговоры – тут же начал с главного.

– Лукин… я тогда поверил тебе, отпустил… Сделай доброе дело, освободи меня… – едва шевеля разбитыми губами, проговорил он.

– А как я тебя… вас, – поправил он себя, – освобожу?

– А ты попытайся… – давит на него Володька. Веревки, которыми он был привязан к дереву, сдавили ему запястья, отчего у него онемели руки. Да и ног он уже не чувствовал – те тоже были крепко перехвачены бичевой.

– Легко сказать… – усмехнулся тот. Завидев идущего к ним Аноху, метнулся в сторону.

– Что он тебе тут базарил? – еще издали кричит Лукину Анохин.

– На волю хочет… – предал старшину Лукин.

– На волю?.. – усмехнулся Аноха. Он подошел вплотную к Грачевскому и с силой ударил его кулаком по лицу. На какое-то мгновение Володька потерял сознание.

– Сволочь… – придя в себя и почувствовав на губах соленый привкус крови, тихо проговорил он. – Но ничего, тебе это еще припомнят.

Его слова развеселили Аноху. То был его праздник, и он торжествовал.

– Может, и припомнят, – улыбается он, – но ты этого, фраер, уж точно не увидишь. Намек понял?.. Ну вот, стой и не рыпайся. Не то я сейчас укорочу твой сучий язык… – он подзывает Лукина. – Лука, головой отвечаешь за этого мозгодуя. Ты понял меня?

Тот с преданностью голодного пса кивнул ему. Аноха ушел. Потоптавшись возле Грачевского, куда-то следом смылся и Лукин. Все, обреченно подумал Володька, моя песенка спета… Они убьют меня… Страшно! Как же это страшно умирать, еще, по сути, не успев ничего сделать!.. Но почему?.. Почему?.. Кто дал право этим негодяям отбирать чужую жизнь? Ведь не они мне ее дали… Какая несправедливость! Если есть на свете бог, почему он не поможет мне? Неужели он такой равнодушный? А может, ему все равно? Или же есть кто-то другой, коварный и жестокий, который сильнее бога и который только и ждет новых жертв? Вот и посылает на землю таких уродов, что готовы выполнить любую его волю… Или же так устроен мир, где зло всегда должно побеждать добро? Вот она загадка мироздания и попробуй отгадай ее.

Всю ночь бандиты наводили шмон в лагере. Они перевернули все вверх дном в поисках жратвы и чихны. Не забыли и про хозяйство Петьки Ракитина. Ворвавшись в палатку, где располагался медпункт, они собрали в кучу все медикаменты и заставили санинструктора объяснять предназначение каждого. Когда дело дошло до кодеина, которым Петька лечил пацанов от кашля, они выказали такую радость, что тут же проглотили по нескольку таблеток, после чего их повело. Вначале открыли пальбу в воздух, заставив пацанов, что следили за костром, испугаться и сбежать в тайгу, потом сделали несколько выстрелов по балкам, где томились в неясном выжидании остальные бойцы. А потом их совсем развезло. Они по одному стали выводить пленников на мороз и заставляли их рыть себе могилы. Те, выбиваясь из сил, кайлили землю, били ее ломами, терзали лопатами, но отказаться не смели. Потом их жестоко били и имитировали расстрел. При этом жиганы ржали, довольные жизнью.

Когда им надоело издеваться над пацанами, решили придумать себе другое развлечение.

– А может, хазы начнем жечь? – неожиданно предлагает Филин.

Его тут же поддержал Шепелявый.

– А давай вначале их бензинчиком!.. – предлагает он и тут же, прихватив на кухне ведро, бежит к бочке с бензином, которым бойцы заправляли пилы. Его шатает из стороны в сторону, он падает, потом встает, потом снова падает; его несет в сторону, потом в другую… Так и бежал, оставляя на снегу замысловатые зигзаги.

Следом за ним, выделывая точно такие же кренделя, поплелся Филин.

– Подожди, браток… Ну че ты так торопишься?.. Все равно они от нас никуда не денутся…

Бандиты уже не понимали, что делают.

– Грек, а Грек! – кричит вожаку Аноха. – Может, хватит с этими баранами цацкаться? Давай их всех в расход…

– А давай! – отвечает тот. – Все равно нам один конец…

– Это точно!.. Ну тогда я вначале со старшиной разберусь…

Он тут же исчез в предутренней мгле, решительный и возбужденный…

– Жги их, сучар! – где-то за спиной орал Шепелявый. – Жги!..

– Ну сейчас мы им устроим Варфоломеевскую ночь! – сжимая в руке топор, злорадствует Аноха. – На том свете помнить будут…Овцы!.. Бараны!.. А туда же!..

Но что это? Там, где еще недавно находился его главный враг, было пусто. Протер кулаком глаза – точно нет! Ни старшины, ни Лукина, который должен был охранять его. Одни только обрезки веревки валялись на снегу.

– Смылся, шакал! – заорал Аноха и в сердцах вонзил топор в лиственницу, к которой еще недавно был привязан Грачевский. – Кто?.. Кто ему помог?.. Грек!.. – зовет он подельника. – Всех вали, всех!.. Все они тут суки позорные!.. Не жалей никого!..

Выматерившись с досады, он неуверенной походкой отправился на поиски Грека… Упадет, снова встанет… Потом вдруг запнется обо что-то – и снова мордой в снег.

– Гре-ек! Где ты?

– Да здесь я, здесь… – слышит он рядом с собой его голос.

– Грек… Все! Старшина убежал… Надо других командиров валить… А то ведь тоже сбегут.

Сержантов держали под охраной в одном из недостроенных балков. Но, когда Грек с Анохой появились там, они никого не обнаружили. Со злости Грек выпустил длинную очередь по ближайшим кустам, которые уже начали проявляться в предутренней мути. Ему ответило раскатистое эхо.

– Ты бананчики-то прибереги, – посоветовал ему Аноха. – Еще пригодятся…

– Ясно дело… – промычал Грек, понимая, что «пушки» – это единственный сейчас их аргумент. Но и они без патронов ничего не стоят. Разве что «пужануть» кого.

Они немного потоптались возле недостроенного балка, пытаясь своими затуманенными мозгами проложить дорогу дельным мыслям, но это давалось им с трудом.

– Кто этих гадов охранял? – угрюмо спрашивает Грек.

– Да кто – Гузя с литовцем, конечно… – отвечает Аноха.

– Ну и где они? Тоже сбежали?..

В этот момент в той стороне, где были заросли чепуры, раздался стон.

– Кажись, Гузя… – насторожился Анохин. – Гузя, это ты?! – кричит он.

– Мы!.. – жалобно прозвучало в ответ. А следом появляются и Гузя с Алгисом.

– Вы че, в натуре?.. – рычит на них Аноха. – Где сержанты?

– Ноги сделали… – дрожащим голосом отвечает Гузеев. – А вначале они избили нас…

– Не понял!.. Они же связанные были, – говорит Грек.

– Видно, так связали… – усмехнулся Аноха. – Ну ладно, проехали. Надо что-то думать.

– Может, пора уходить?.. – неуверенно произнес Гузя. Его качало, словно маятник, отчего он не мог стоять на месте.

Грек вдруг зашелся в кашле. У него это давно… Видно, простыл, плутая по тайге, да так и не оклемался.