Александр Пумпянский - Диктаторы и террористы [Хроники мирового зла] [litres]

Где Босния, где Норвегия и где Новая Зеландия? Психиатры должны ставить свои диагнозы. Но это зараза, которая не знает расстояний.

«Международный Трибунал для преследования лиц, повинных в серьезных нарушениях международного гуманитарного права, совершенных на территории бывшей Югославии с 1991 года». Таково полное название этого суда в Гааге. По-французски трибунал – это просто суд, так что калька неточна. По-русски правильней было бы называть его Международный уголовный суд для бывшей Югославии. (Не следует путать с Международным Уголовным Судом и Международным Судом Справедливости, которые тоже находятся в Гааге. У них иная юрисдикция, и они действуют на постоянной основе).

Суд по Югославии создан по решению Совета Безопасности ООН (резолюция 827 от 25 мая 1993 г.) Судей избирает Генеральная Ассамблея ООН. В его ведении четыре самые страшные области: тяжкие нарушения Женевских конвенций 1949 года, нарушения законов и обычаев войны, геноцид и преступления против человечества…

Здесь судят конкретных людей, а не организации и не правительства. Максимальное наказание – пожизненное заключение.

Первое слушание произошло 8 ноября 1994 года. Обвинения были выдвинуты 161 фигуранту многоликой Югославской трагедии.

Шесть генеральных прокуроров и несколько составов судей сменились за эти годы.

Первоначально Суд по Югославии планировал закончить рассмотрение всех имеющихся дел к 2009 году, а к 2010 году – все апелляции. Затем назывались конец 2013 и 2014-го соответственно, после чего он должен был распуститься. Этого не случилось. Держали «висяки» – Караджич, Младич и Хаджич. Эти последние герои слишком долго были в бегах. История тоже не стояла на месте, пока они были в бегах. Уже давно все были бы рады забыть эти имена, но без легальной точки не обойтись. К концу 2017 все точки поставлены.

С самых первых заседаний деятельность Суда находилась в перекрестье острейшего общественного интереса. Карающая десница, столь зримо и весомо настигавшая военных преступников, удовлетворяла общечеловеческий запрос на справедливость. Неотвратимые приговоры порождали надежды на рождение нового бескомпромиссного гуманитарного права. И… все эти годы в адрес Суда раздавалась страстная и очень пристрастная критика. Главная претензия – в политической ангажированности.

На скамье подсудимых этого международного суда оказалось больше сербов, чем хорватов, босняков, косоваров, вместе взятых. Вердикт «виновен» был вынесен фактически всему политическому и военному руководству Сербии той поры, а симметричные фигуры из иных станов так или иначе ушли от суда, пусть даже и в мир иной… У этой арифметики есть свое объяснение, но холодная арифметика не для пассионарного сознания, испытавшего боль и унижение.

Два казуса действительно заметно выламываются из заявленной логики справедливости.

Суд по Югославии оправдал косовского Рамуша Харадиная. В 1999 году он командовал Армией Освобождения Косова. В 2005 году в пору ооновского управления краем был избран премьер-министром Косова. Сто дней спустя ему были предъявлены обвинения в преступлениях против человечности. Сложив с себя премьерские полномочия, Харадинай стал гаагским подсудимым. Прокурор Карла дель Понте без стеснения называла его «гангстером в форме». За действиями АОК тянется шлейф убийств, пыток, насилий, приводивших к изгнанию мирного сербского населения, было доказано на процессе. Однако после почти четырех лет отсидки второй процесс в Гааге признал Рамуша Харадиная лично невиновным. Это был шок.

И точно так же Суд в Гааге отменил обвинительный приговор хорватскому генералу Анте Готовине. Первоначально он приговорил его к 24-летнему тюремному заключению. Но Апелляционная панель суда тремя голосами против двух освободила генерала от всех обвинений. Это случилось в ноябре 2012 года после семилетнего пребывания в камере Швенингена.

Интересна логика этого решения.

В основе приговора бывшему командующему операцией «Шторм» в Сербской Краине лежало обвинение в том, что устрашающее и неразборчивое применение военной силы по его приказу привело к трагическому исходу сербского населения из края. Судьи Апелляционной панели, однако, решили, что нет достаточных доказательств того, что, отдавая приказы своим войскам, генерал планировал именно эти последствия. В них – этих приказах нет ни слова об этнических чистках.

То есть этническая чистка целого края по факту была. И она стала результатом действий вооруженных сил под командованием генерала Готовины. Но причинная связь между одним и другим, по новой судейской позиции, документально не доказана. Как заявил председатель Международного суда американский судья Теодор Мерон, «у нас нет легальных стандартов, чтобы отличить незаконные военные цели от законных».

Именно эта формальная логика регулярно торжествовала в Гааге в последние годы. Ровно на том же основании были сняты обвинения и с косовского Рамуша Харадиная. Впрочем, судья Мерон был самим собой и на процессе бывшего начальника штаба югославской армии сербского генерала Момчило Перишича. Первоначально он был приговорен к 27 годам лишения свободы. Но 28 февраля 2013 года был оправдан Апелляционной палатой и немедленно освобожден из-под стражи.

Самое драматическое событие многолетнего Суда по Югославии произошло 27 ноября 2017 года. Слушалась апелляция шести хорватских военных. В 2004 году им были предъявлены обвинения в участии в пытках и массовых убийствах мусульман в Боснии в 1993 году. Четыре года назад они были признаны виновными и приговорены к срокам от 20 до 25 лет. Нынешняя апелляционная комиссия оставила приговоры в силе. И тогда прямо во время оглашения приговора со словами «Я отвергаю ваш вердикт» генерал Пральяк выпил яд.

Подводя итоги судного двадцатилетия, придется отметить внутренние противоречия Гааги. Наследие суда, однако, гораздо крупней.

Сам Международный трибунал по бывшей Югославии некоторое время назад так сформулировал пять своих принципиальных достижений.

1. «Преодоление безнаказанности, возрождение прямой ответственности». Национальные суды в каждой из стран распавшейся Югославии предпочитали закрывать глаза на «родных» преступников. С этой искусственной слепотой покончено.

2. «Установление фактов». Вообще-то это самая необходимая первичная работа. Однако при антагонизме интересов разных сторон это было невозможно даже в самых громких и очевидных случаях. В итоге черные кошки кошмарного времени были названы и юридически строго доказано, что они черные.

3. «Тысячи жертв добились справедливости и получили возможность высказаться в полный голос». Буквально так – перед Судом прошли и дали свои показания тысячи свидетелей. Страшный и необходимый момент истины.