Александр Пумпянский - Диктаторы и террористы [Хроники мирового зла] [litres]

Резня армян в Турции, немецко-нацисткий Холокост евреев, ленинско-сталинские истязания классов и сословий и гонения народов, маоистские погромы, чудовищные преступления камбоджийских красных кхмеров… Это только примеры из близкого нам ХХ века, где число жертв шло на миллионы.

Геноцид, как ни странно, не лимитируется уровнем культурной цивилизации общества, во всяком случае, напрямую. Германия и Руанда точно не находились на одном витке развития, однако же можно спорить, какая из стран продемонстрировала крайнюю глубину падения. Скорее речь должна идти о политической цивилизации. Геноцид – свойство диктатур. В демократиях эта гибельная эпидемия не прививается, у демократий есть иммунитет против этой напасти. Даже если бы гарантия против нравов хуту-тутсиленда было единственным достоинством демократии, этого было бы достаточно.

Полковник Теонесте Багосоре обрел законное место, где должен находиться по гроб жизни – в клетке. Без сомнения, это долгожданная и необходимая весть. Против геноцида должно бороться на клеточном уровне.

Экваториальная Африка очень похожа на среднюю полосу России. Хотите верьте, хотите – нет. Столько непрошеных параллелей!

В паспорте у меня нигерийская виза. Два часа бестолковщины в аэропорту Лагоса вчера ночью – точно нигерийские. Утренняя газета, подброшенная в гостиничный номер, – не «Известия». Но первая же заметка вызывает странные ассоциации…

Опять что-то случилось с вождем. По городу пронеслись слухи, что отец нации – страшно выговорить – отправился к праотцам. На трон вождь взошел в памятном 1991 году, когда был низложен его старший брат. Последние годы вождь подозрительно часто и подолгу выпадал из публичного поля зрения, не участвовал в ритуальных действах, даже таком суперважном и традиционном, как Укунле, что попросту немыслимо для правителей здешних мест. Рынок нервно реагирует на исчезновение монарха, вплоть до того, что дворцовая стража с утра закрыла рынок Оджа Оба и приказала рубить деревья. «Слон пал!» – разнеслось по городу. Главный глашатай, впрочем, все отрицал в своей обычной глубокомысленной манере. «Никто не может объявить о смерти Самого, покуда это не объявлено должным образом. Для меня он живее всех живых».

Вождя звать – нет-нет, не то, что вы думаете – Оба Адебобаджо Адесида. Действие происходило в нигерийском городе Акура, провинция Акуреленд.

Губернатор Лагоса по кличке «чикагский мальчик», которой он весьма гордился, вляпался в скандал. А был ли мальчик чикагским? – засомневалась вдруг оппозиционная пресса. Выяснилось, что нет, не был. Имени Бола Ахмед Тинубу в списках выпускников Чикагской экономической школы при ближайшем рассмотрении не обнаружилось. Самозванец, обманщик, лже-Фридман… Губернатор гордо парировал: мол, неважно, как он учился – заочно или экстерном, – главное, что он овладел престижной наукой.

Политики – те же дети, наивны и просты, как правда. Нигерийский Строев – президент сената вождь Иван (ударение на первом слоге) Энверем (в Нигерии все крупные политики – вожди) убавил себе возраст, зато прибавил образования. Казалось бы, ясно, что от перемены пары фактов в биографии функция не меняется, однако же сенат раскололся строго по параллели. Сенаторы из северных провинций все как один воспылали праведным огнем и потребовали дисквалифицировать спикера. Южане столь же единодушно отвергли подобную мелочность. Они защищали не своего земляка, а самое Конституцию. Нет в Конституции Нигерии такого основания для отставки спикера, как приписки. А потому уволить Ивана, не помнящего собственного родства, значит грубо нарушить Основной закон страны.

Знакомая дискуссия.

А еще в Нигерии любят и умеют защищать честь мундира. И смех, и грех, впрочем, на первом не настаиваю. Общественность взволновали сообщения о том, что среди солдат и офицеров экспедиционного корпуса, возвращающегося из миротворческой миссии в Сьерра-Леоне и Либерию, оказалось множество ВИЧ-инфицированных. При этом солдаты даже с выявленным СПИДом остаются в казармах, пока не выйдет срок службы. Успокоить общественность взялся полковник Чуквума, руководитель местного ГлавПУРа. С хорошо узнаваемой интонацией он высказал следующие соображения. Заблудшие овцы есть везде – и в армии, и на гражданке. Разве ВИЧ-инфицированные в форме представляют большую опасность для общества, чем такие же люди без формы? И вообще, прекратите клеветать на армию! Провокационные разговорчики о СПИДе в строю понижают боевой дух доблестных защитников родины.

…Организация Transparency International – «Международная Прозрачность» опубликовала список самых коррумпированных стран мира. Нигерия занимает в нем призовое второе место. А кто первое – неужели?.. Я не сразу решился посмотреть ответ. Слава Богу, это Камерун.

Вам мало параллелей? Тогда еще одна.

Губернатор штата Замфара объявил о введении закона шариата. Его логика напориста и неотразима. Почему шариат? Потому что для мусульман это воплощение воли Божьей. А еще шариат – страх Божий. Он сразу же покончит с грабежами, воровством, коррупцией, убийствами, пьянством, а также с проституцией, азартными играми и наркотиками. Когда страх перед Аллахом будет равно наполнять тех, кто правит, и тех, кем правят, в штате установится разумный менеджмент и оптимальная система пользования всеми ресурсами. Конкретно это означает исламский суд, исламское образование, отдельные автобусы для женщин, «чтобы свести к минимуму ненужное смешение противоположных полов»…

Замфара – далеко не самый значительный штат Нигерии. Было бы, однако, непростительным эгоизмом упиваться собственным праведничеством в одиночку. Губернатор уверен, что теперь пример Замфары осветит путь всей стране. За исполнение вековых чаяний уммы – сообщества честных мусульман – он благодарит всемогущего Аллаха с его бесконечной мудростью и демократию. Насчет демократии он прав. Военные правители Нигерии не потерпели бы такой вольницы ни секунды. А президент Обасанджо лишь выдавил из себя: «Люди могут следовать своим обычаям. Не думаю, что эта затея выдержит испытание временем».

Мудрость Аллаха действительно бесконечна. Но вот демократии в Нигерии лишь считанные месяцы.

«Они нас, кажется, не уважают… – воскликнул президент Олесегун Обасанджо с подчеркнутой лихостью. – Нам же здесь тесно. За мной!»

В президентской резиденции в новой искусственной столице Нигерии Абудже, воздвигнутой строго в центре страны, два зала приемов – парадный и камерный. Нас, членов правления Международного института прессы, было запланировано принять в малом зале. А в большой зал надо идти через улицу, но главное – соображения режима. Охрана не готовилась к приему в большом зале. Помощник что-то страшно зашептал президенту на ухо, но тот лишь отмахнулся, как от надоедливой мухи, и повторил свой героический жест: «За мной!»