Эрик Метаксас - Мартин Лютер. Человек, который заново открыл Бога и изменил мир

Все началось в 1485 году, когда земли бывшего Веттен-Саксонского герцогства оказались разделены между отцом Фридриха Эрнстом и дядей Альбертом. По саксонскому обычаю, младший, Альберт, мог выбирать, какая часть земель достанется ему – и, естественно, выбрал лучшую часть, вместе с главным городом Саксонии, Лейпцигом. Этот раздел Саксонии на так называемые «Саксонию Эрнестинскую» и «Саксонию Альбертинскую» положил начало соперничеству, которому в следующие десятилетия предстояло сыграть весьма важную роль в самых разных жизненных сферах.

Итак, лучшие земли достались брату – а Эрнсту остался жиденький, неприглядный огрызок, слишком длинный и узкий, без какого-либо ярко выраженного центра – и, что самое неприятное, без Лейпцига. В сущности, единственным городом здесь, о котором вообще стоило говорить, был Виттенберг – да и тот сущая глухомань. Однако вместе с этими скудными географическими дарами Эрнсту досталась ценность, из которой при желании можно было извлечь очень многое.

Священная Римская империя в то время представляла собой лоскутное одеяло из трехсот областей, семь из которых управлялись так называемыми курфюрстами. Одни лишь эти курфюрсты [60] В 1356 году император создал «выборную коллегию», состоящую из семи князей; курфюрстами – слово, по-немецки означающее «князь-выборщик» – начали называть их впоследствии. Четверо из них были светскими правителями, трое – архиепископами. (См. Ozment, The Serpent and the Lamb .) обладали привилегией выбирать императора. Таким образом, семеро курфюрстов были сильнейшими фигурами в империи, не считая самого императора. И теперь, как бы в виде утешения за жалкий клочок территории, Эрнст стал одним из них. Политическая власть, связанная с этой ролью, открывала безбрежные возможности для приобретения еще большей власти. Кто знает, чего сможет добиться честолюбивый и деятельный человек на этом месте? Это истории предстояло скоро выяснить: однако этим честолюбивым и деятельным человеком оказался не сам Эрнст, а его сын Фридрих. В 1486 году, всего через год после утверждения на новом месте, Эрнст неудачно упал с коня и умер; было ему сорок пять лет. Новое и важное положение его, вместе со всеми его достоинствами и недостатками, перешло к сыну Фридриху.

Фридриху в то время было всего двадцать три – однако он, как видно, хорошо понимал, как делаются дела на этом свете, и к своей новой роли отнесся очень серьезно. Он исправно посещал все собрания властителей империи, так называемые имперские рейхстаги, и быстро разобрался во всех политических хитросплетениях. Эти усилия, как мы скоро увидим, окупились уже через несколько лет. Кроме того, он решил превратить заштатный Виттенберг в город, достойный гордого звания столицы курфюршества – и в этом тоже преуспел. Именно пламенное честолюбие Фридриха впоследствии сыграло большую роль в его историческом решении предоставить Лютеру защиту.

Итак, в 1490 году молодой Фридрих принялся всерьез вести Виттенберг к тем высотам, каких, по его мнению, этот город заслуживал. Для начала снес старую крепость Асканиев и начал строить на ее месте прекрасный современный дворец о двух крыльях – хоть строительство и заняло почти двадцать лет. Рядом с дворцом Фридриха была воздвигнута Замковая церковь [61] Замковая церковь по-немецки – Schlosskirche . – разумеется, также великолепная. Прежде всего, она должна была быть достаточно велика, чтобы вмещать – а при необходимости и выставлять напоказ – огромную коллекцию реликвий, которую Фридрих вскоре начал собирать. А еще – пусть тогда об этом никто и не знал – именно к массивным деревянным дверям этой церкви Лютеру предстояло прибить свои «Девяносто пять тезисов», воспламенившие Реформацию. Церковная колокольня возвышалась почти на триста футов и была видна за много миль.

На дворец и на церковь Фридрих денег не жалел. Чем роскошнее, понимал он, тем лучше – и приглашал к себе в княжество художников, среди которых мы встречаем великие имена Альбрехта Дюрера и Лукаса Кранаха. Должно быть, особенно гордился Фридрих тем, что Кранах согласился переехать в Виттенберг. Дом его стал самым благоустроенным в городе, и дело процветало. Фридрих даже сделал его официальным придворным художником с титулом Pictor ducalis (художник герцога).

Альбрехт Дюрер. Портрет Фридриха Мудрого, курфюрста Саксонского

Понимал Фридрих и то, что столице курфюршества не обойтись без университета. Владения его дядюшки Альберта включали в себя Лейпциг, с прославленным университетом, основанным в 1409 году. В 1502 году Фридрих начал наверстывать упущенное – основал Виттенбергский университет и немедленно пригласил своего старого друга Иоганна фон Штаупица преподавать там богословие. Фридрих и Штаупиц знали друг друга много лет – познакомились они, возможно, в Гримме, где Штаупиц посещал школу при августинском монастыре. Как подсказывает приставка «фон» перед фамилией, Штаупиц тоже происходил из знатного дворянского рода. Докторскую степень по богословию он получил два года назад в Тюбингене, а через год после переезда в Виттенберг стал деканом тамошнего богословского факультета. В мае 1507 года он был также избран генеральным викарием «канонической» ветви августинского ордена. Именно из-за обязанностей генерального викария, надзирающего над несколькими монастырями, ему понадобился в Виттенбергском университете заместитель – и эту роль он возложил на молодого, но талантливого Мартина Лютера. Знакомство Фридриха со Штаупицем позволило ему привлечь в университет не только Лютера – чьи блестящие лекции привлекали множество студентов, – но и ученого филолога, в совершенстве владевшего греческим, по имени Филипп Шварцердт, позднее ставшего известным под именем Меланхтон, ибо, по обыкновению гуманистов, он перевел на греческий свою фамилию, состоявшую из слов Schwarz («черный») и Erde («почва») – вышло «Меланхтон». Сам университет, тоже в соответствии с гуманистическими традициями, получил имя Левкорея – от греческих слов «белый» и «гора». В первый же год в университет поступили четыреста шестнадцать студентов, на следующий год – еще двести пятьдесят восемь. Для городка всего в две тысячи жителей это был огромный рост – и не просто рост населения; следуя честолюбивым замыслам Фридриха, Виттенберг стремительно превращался в интеллектуальную и культурную столицу [62] Brecht , His Road to Reformation , 107. .

Однако университет пока что оставался скорее побочным проектом; основной и неустанный интерес Фридриха состоял в собирании реликвий. Этому увлечению он отдал десятилетия, хорошо понимая, как поднимут реликвии вес виттенбергской Замковой церкви, а следовательно, и самого Виттенберга. Увлечение реликвиями впервые посетило Фридриха в 1493 году, когда он совершил паломничество в Святую Землю – и был поражен тамошним изобилием древних святынь. Путь из Саксонии в Иерусалим по тем временам был, разумеется, долог и труден – и свидетельствовал об искреннем благочестии Фридриха. В пути его корабль бросил якорь на греческом острове Родос – и там-то, сойдя на берег, Фридрих обнаружил и приобрел ценнейшую реликвию, положившую начало его коллекции: большой палец святой Анны, прославленной бабушки Иисуса. За несколько лет до того этот палец совершил путешествие из Иерусалима на Родос, а теперь ему пришлось проделать еще один долгий путь к месту своего конечного пребывания – в Schlosskirche в Виттенберге.