Франческо Габриэли - Крестовые походы. Взгляд с Востока. Арабские историки о противостоянии христианства и ислама в Средние века

Катапульты собрали и установили очень быстро, и замок оказался в смертоносном кольце. Обстрел начался под бдительным взором величайшего из султанов. У мусульман были катапульты разных типов. Начался обстрел. Одновременно велись подкопы под стены. Некоторые катапульты франков были разбиты, и мусульмане подвезли свои ближе к стенам, но франки сумели починить свои орудия, открыли огонь, убили нескольких мусульман и разбили их осадные машины. Всем известно, что военная удача изменчива, и успех сопутствует то одной стороне, то другой. Когда мусульмане закончили подкопы, они подожгли деревянные опоры. Это было в среду, 17-й день первого месяца раби / 25 мая. Огонь достиг середины подкопа под угловой башней, и мусульмане бросились на штурм, но после ожесточенного сражения оказалось, что нападавшим не хватило сил, чтобы забраться на стены. На закате дня башня рухнула, что, по мнению нашей армии, увеличило трудности проникновения в крепость. Поэтому ночь прошла во всеобщей неразберихе. То, что произошло, сделало невозможным использование катапульт, а все, что можно было сделать подкопами, уже было сделано. Теперь только Аллах мог уничтожить врага. В пятницу Аллах действительно помог нам, послав нам своих ангелов и воинство небесное, чтобы принести победу исламу. Аллах заставил франков думать, что подкопы под стенами одинаково далеко продвинулись. Они могли достичь сначала рвов, затем башен и начать разрушение стен. На самом деле подкопы были сделаны под рвами и дошли до башен, но франки об этом не знали, а когда обнаружили, лишились присутствия духа. Они решили, что попали в ловушку, и стали просить сохранить им жизни в обмен на капитуляцию. Они требовали, чтобы с ними обращались уважительно. Когда-то они выбрали смерть, а не жизнь, зато теперь явно предпочли жизнь, и были убеждены, что если не позаботятся о своих жизнях, то лишатся их.

Они молили нашего повелителя султана проявить милосердие и спасти их. В создавшихся обстоятельствах было очень важно для султана взять замок без длительной осады. Он рассудил, что, если осада затянется, благоприятный момент будет упущен, а им было бы лучше воспользоваться. Даже если франки в замке будут спасены от смерти в битве, в конце концов им все равно не удастся избежать смерти. Поэтому он согласился дать им амнистию, и они, веря, что слово повелителя нашего султана дороже любых клятв, послали своих предводителей в шатер победы. Он хотели получить только свои жизни, и ничего больше. Они согласились не брать с собой имущество и оружие, принадлежащее крепости, и лишь те, у кого было личное имущество, получили разрешение взять его с собой. Эмиры просили за них, они целовали землю, по которой ступала нога повелителя нашего султана, и просили, чтобы их просьба была услышана. И султан пошел на следующие уступки: для путешествия их предводителей было выделено двадцать пять лошадей и мулов с упряжью и еще 2000 тирских динар. Им были выданы охранные грамоты, и они вернулись в цитадель в сопровождении эмира Фахр ад-Дин аль-Мукри аль-Хаджиба, который засвидетельствовал клятвы управляющего замком и рыцарей. Он сдали форт и все, что в нем было, в восемь часов в пятницу, 18-й день первого месяца раби / 25 мая. Победоносное знамя султана было установлено над замком, и повсюду стали раздаваться голоса, благословляющие повелителя нашего султана аль-Мансура, во время правления которого нам довелось стать счастливыми свидетелями великолепной победы, доселе считавшейся недостижимой. Мусульмане очень долго к ней стремились.

Мусульмане овладели фортом, и с высоты цитадели раздались призывы к молитве и хвала великому Аллаху, который изгнал поклонников Мессии и освободил от них нашу землю. Гонцы с этой хорошей новостью были отправлены во все провинции. Повелитель наш султан лично прибыл в замок в субботу. Он собрал главных эмиров на совет, чтобы решить, следует ли уничтожить форт. Мнения разделились, но султан высказался за его сохранение и полное восстановление. Он решил использовать его для уничтожения неверных и поддержки соседних замков. Он разместил там 1000 пехотинцев, воинов, имевших дело с катапультами, 400 ремесленников, эмиров с музыкантами, а также мамлюков бахритов, салихитов (мамлюки под знаменем аль-Малик ас-Салиха) и мансуритов (мамлюки под знаменем аль-Малик аль-Мансура), всего 550 человек. Затем он велел доставить в замок катапульты, которые использовались для обстрела замка. Теперь их предстояло использовать для защиты от врага. Так же он поступил с амуницией, лесом, стрелами, горючими материалами, нефтью и другими осадными приспособлениями. Положение замка позволяло ему контролировать район Кафартаб, Антиохию, Лаодикею и ее порт, так же как и район вокруг Эль-Маркаба. Общий доход с этой территории, когда на ней все будет приведено в порядок, должен был составить миллион дирхамов. Стоимость восстановления замка и плата гарнизону распределялась по всей стране до тех пор, пока он не был приведен в рабочее состояние и не вернулось местное население. Позаботившись обо всем, повелитель наш султан, да хранит его Аллах, вернулся на равнины в город Булуньяс.

Ташриф

Когда повелитель наш султан разобрался с Эль-Маркабом и вернулся на равнины, как мы уже говорили, он обратил внимание на замок Маракийя и стал обдумывать возможность его захватить. Он видел его клином, вбитым между другими фортами, и понимал, что не будет ни мира, ни безопасности, пока замок процветает. Там правил франк по имени Бартоломью. Когда Хисн-аль-Акрад был взят мусульманами, он не мог больше спокойно жить в этой части света, и отправился к монголам за помощью, защитой и поддержкой. Несколько лет он пользовался их покровительством. Когда аль-Малик аз-Захир умер, он воспользовался случаем, вернулся на свою землю и стал укреплять Маракийю. Однако его возможности были недостаточно велики, и, опасаясь, что землю у него отберут, он построил и укрепил большой замок перед городом. Ему помогли правитель Триполи и другие франки, к примеру госпитальеры Маркаба. Новый форт располагался между Тортосой и Маркабом и был обращен к Маракийи со стороны моря. От берега его отделяло расстояние, равное двум полетам стрелы или чуть больше. Каждая сторона имела длину двадцать пять с половиной локтей, а стены имели толщину семь локтей. В нем было семь этажей, и построен он был на кораблях, груженных камнями и затопленных в море. Под каждым углом было затоплено девять сотен грузов камней. Глыбы удерживались вместе двумя железными лентами, покрытыми железной сетью. Внутри цитадели была огромная емкость, над которой построили купол, а также большие брусья, поддерживающие боевые тараны, прикрытые мелким гравием, слоем мешковины и пеньковыми канатами, закрепленными таким образом, что, если форт подвергнется обстрелу из катапульты с твердой земли, ему не будет причинен никакой вред. Камни скатятся с защитной крыши в воду. Гарнизон составлял сто человек. Рядом стоял второй форт, маленький, защищенный тремя установленными на возвышении катапультами. Это место было, по сути, неприступным для осады. Мусульманские командиры из Хисн-аль-Акрада наблюдали за строительством, но не могли ему помешать, потому что материалы и инструменты доставлялись морем. Они были вынуждены построить еще один форт в соседней деревне Майат, с гарнизоном из пятидесяти человек, но это не произвело никакого эффекта.