Жан Рэ - Корабль палачей [Романы, повести, рассказы]

Граф де Вестенроде замолчал и провел дрожащей рукой по покрытому капельками пота лбу. Все молчали, потрясенные необычным рассказом о невидимых сущностях нашего мира. Как позднее сказал Каплар, этот рассказ полностью сбил их с толку [21] Все сказанное выше — это выдержки из трудов разных авторов, в том числе Сигисберта де Жемблу. Этот хроникер родился в 1030 году в бельгийском Брабанте и скончался 5 октября 1112 года в Жемблу, неподалеку от Намюра. Его можно считать первым биографом святого Брандана (хроники 1111 года, изданные в Париже, Эстьен, 1513, in quarto). Известно множество легенд о святом Брандане. Мы использовали легенду под названием «Люди с каменными головами, последовавшие за святым Бранданом в Гренландию, освобожденную им от ига демонов, и позже призванным Господом, чтобы стеречь двери в ад» (Ирландские легенды Е. Ж. Фицджеральда). Что касается «Блоссевиля-Балланша», то от этой работы сохранился только небольшой фрагмент из журнала «Человек без имени», вышедшего в 1841 году. Книга «Кошмар Балланша» никогда не принималась всерьез. Мы строго придерживались старинных текстов, чтобы не преувеличить мистический характер этого повествования. Вот еще одна ссылка: «Святые легенды о море и святом Брандане». ( Примеч. авт .). . Неизвестно, как долго они пребывали бы в оцепенении, если бы старик Лемуэн не нашел средство восстановить у слушателей хорошее настроение.

— Друг мой Ригольбер, наполни-ка этот кувшин новой порцией пунша, потому что с тем, что сейчас осталось на столе, мы далеко не продвинемся, несмотря на то что я добавил в него семь пинт моего лучшего бренди!

Ивон Тейрлинк уступил штурвал Каплару и прошел на нос, чтобы наблюдать за морем. Что касается Эванса, то он снова оказался в гнезде на верхушке мачты, что стало позже причиной появления клички «птичка Эванс».

— Мы должны вскоре увидеть Роколл, — заметил Ивон, обращаясь к графу де Вестенроде, оказавшемуся на носу рядом с ним.

Гюстав Леман, услышавший Ивона, неожиданно вспомнил Колдера, мужчину с апатичным лицом, приглашенного однажды на обед у Фоеже в Исландии.

— Отвратительная каменная глыба, наполненная тайнами и проклятая Богом и людьми, как сказал тогда этот небольшой человечек из Снаефельса.

Его мысли нарушил крик Эванса:

— Останки судна справа по борту!

Ивон и Каплар сразу же направили свои бинокли на черное пятно, мелькавшее в волнах.

— Клянусь Нептуном! На доске человек! — крикнул рулевой.

— Шлюпку номер один на воду! — приказал капитан Списсенс.

Команда была выполнена молниеносно, поскольку речь шла о спасении человека, такого же моряка, как они, которого в любой момент волны могли оторвать от доски и увлечь на дно.

Капитан приказал остановить машину, и «Тонтон Пип», быстро остановившись, закачался на волнах. Ивон Тейрлинк подошел к штурвалу, а Пьер Каплар спрыгнул в шлюпку.

Рулевой не ошибся: на нескольких сбитых вместе досках, из которых торчала изображавшая мачту палка с тряпкой вместо паруса, чудом держался человек.

— Возможно, он уже мертв, — предположил один из гребцов.

— Нет, он шевелится! — возразил Каплар. — Но, похоже, он не заметил нас. Бог знает, сколько дней он болтается на этом обломке?

Шлюпка подошла к несчастному и остановилась.

Бедняга, лохматый и почти голый, смотрел на горизонт, время от времени размахивая руками, словно отбиваясь от невидимой угрозы.

— Святой Павел! — внезапно воскликнул Каплар.

Он смотрел на спасенного, словно перед ним находилось привидение. Потом он негромко свистнул и пробормотал:

— Да, это он… Я не ошибаюсь… Это Дингер!

Бедняга услышал его и, наконец, заметил шлюпку. Его глаза, разъеденные морской водой, воспалились и покраснели.

— Кто здесь произнес это имя? — прохрипел он. — Да, когда-то именно так звали меня, но теперь, когда я умер и моя душа блуждает в аду, у меня нет имени. И для меня, жалкого грешника, не может быть спасения.

— Он бредит, бедняга! — воскликнул матрос.

Моряки, с трудом удерживая шлюпку возле жалкого плота, перетащили несчастного в шлюпку.

Спасенный тут же разразился демоническим хохотом:

— Каплар! Так ты тоже умер? И теперь ты в аду вместе со мной? Видишь, как справедлив дьявол! Мне никогда не нравился этот рулевой, этот мерзавец!

Он разразился жуткими ругательствами, но быстро замолчал и упал без сознания под ноги гребцам.

— Он приходит в себя! — определил граф де Вестенроде.

— Но он, еще не придя в себя, вовсю хлещет мой прекрасный бренди! — проворчал Ансельм Лемуэн. — Этому негодяю гораздо лучше подошла бы крысиная отрава!

Дингер сел на койке и потребовал еще бренди.

— Забавно, но в аду, оказывается, тоже есть выпивка! — прохрипел он. — Тогда я согласен остаться здесь! При условии, конечно, что…

Он с тревогой осмотрелся и знаком попросил присутствующих подойти к нему ближе.

— Я должен говорить шепотом, чтобы он не услышал меня, ведь это не человек, а настоящий дьявол! Мне нужно любой ценой избежать встречи с ним, я не хочу, чтобы Пранжье схватил меня!

— Пранжье! — воскликнул Холтема. — Чего вы от него хотите и почему вы боитесь его?

Дингер бросил на него наглый взгляд:

— А, Холтема! Значит, зеленый туман и каменные демоны добрались и до вас! И вы тоже попали в ад! Я вообще-то думал, что слабые умом туда не попадают! Ха-ха-ха! Что, наказали за какие-нибудь мелкие подлости? Ну, это не мое дело, и если вас поджарят, я печалиться не стану, какого черта! Я всегда считал вас совершенно невыносимым кретином!

Его взгляд пробежал по лицам окружающих, и он рассмеялся:

— Постойте, постойте! Эме Стивенс тоже здесь! И Гюстав Леман! Однако я оказался в хорошей компании! Правда, я полагал, что из Могенаса вас взяли сразу на небо. Может быть, этого не случилось из-за выстрела из пистолета мне в спину? И это вполне справедливо, потому что рана оказалась очень болезненной!

— Но Пранжье… — начал граф де Вестенроде.

Дингер прижал палец к губам.

— Тише, тише, не произносите это имя, он может услышать и немедленно заявиться сюда. Скажу вам, что это весьма нежелательно…

— Что с ним? — спросил граф. — Что вы знаете о нем?

Бывший боцман посмотрел на него с хитрой усмешкой.

— Да уж кое-что о нем я действительно знаю, — ухмыльнулся он.

— Тогда говорите!

— Сначала налейте мне выпивку, меня страшно мучает жажда. Наверное, в этом виновата адская жара.

Разозлившийся папаша Ансельм протянул бывшему боцману кружку с горячим пуншем.

— Надеюсь, это питье задушит тебя, старый проходимец, — проворчал он.

— Прекрасный напиток, — засмеялся Дингер, похлопав себя по животу. — Еще один глоток, и я расскажу вам все, потому что после нескольких глотков бренди я уже ничего не боюсь. Даже Пранжье… Да, конечно, Пранжье… Слышите, я уже не боюсь произносить это имя. Какой же я отчаянный парень!