Бернард Корнуэлл - Песнь меча [litres]

И чтобы его получить, они предложат мне корону Мерсии, хотя я не рассказал об этом предложении ни Финану, ни кому-нибудь другому из моих людей. Я рассказал об этом только Гизеле.

Конечно, братьям и Хэстену нужно было гораздо больше. Им потребовался Лунден – потому, что то был окруженный стеной город на Темезе. Но Лунден стоял на мерсийском берегу и не мог помочь им вторгнуться в Уэссекс. Зато, если я отдам им Коккхэм, они окажутся на южном берегу реки и смогут использовать Коккхэм как базу для набега, который уведет их далеко в земли Уэссекса.

Самое меньшее, что они выгадают, – это Альфред заплатит им, чтобы они оставили Коккхэм. Поэтому они получат много серебра, даже если им не удастся сбросить Альфреда с трона.

Но я полагал, что Зигфрид, Эрик и Хэстен нацелились не только на серебро. Уэссекс был ценным трофеем, а чтобы захватить Уэссекс, им требовались люди. Гутрум им не поможет, Мерсия разделена между датчанами и саксами, и в ней немногие пожелают оставить свои дома без защиты. Но, кроме Мерсии, оставалась еще Нортумбрия, а в Нортумбрии правил датский король, в распоряжении которого имелся великий датский воин. Король Нортумбрии был братом Гизелы, а датским воином был Рагнар, мой друг.

Братья и Хэстен считали, что, купив меня, они смогут заставить Нортумбрию воевать на их стороне. Датский север завоюет сакский юг. Вот чего они хотели. Датчане хотели этого всю мою жизнь. И все, что от меня требовалось, – это нарушить клятву, данную Альфреду, и стать королем Мерсии; тогда земля, которую кое-кто называл Англией, стала бы Данеландом [3] Данеланд – земли в Англии, где правят датчане. . Вот почему меня призвал мертвец, решил я.

Мы добрались до Веклингастрет к закату.

Римляне укрепили дорогу гравием и каменными обочинами, и кое-где римская кладка все еще виднелась сквозь бледную зимнюю траву рядом с поросшим мхом мильным камнем с надписью: «Дарокобривис V».

– Что такое Дарокобривис? – спросил я Хаду.

– Мы называем его Данастопол, – ответил Хада, пожав плечами в знак того, что это место не стоит внимания.

Мы пересекли дорогу.

В хорошо управляемой стране можно было ожидать увидеть стражей, патрулирующих дорогу, чтобы защитить путешественников, но здесь не видно было ни одного. Я видел только воронов, летящих в ближний лес, да серебристые облака, протянувшиеся по небу на западе, в то время как впереди, над Восточной Англией, набухала густая темнота. На севере низкие холмы тянулись к Данастополу, и Хада повел нас к этим холмам, а потом – вверх, в длинную неглубокую долину, где в полутьме виднелись голые яблони.

К тому времени, как мы добрались до дома Эйлафа, сгустилась ночь.

Люди Эйлафа приветствовали нас так, словно я уже был королем. Слуги ждали у ворот палисада, чтобы принять наших лошадей, еще один слуга опустился на колени у входа в дом, чтобы предложить мне чашу для омовения и ткань, чтобы вытереть руки. Управляющий взял оба моих меча, длинный Вздох Змея и короткий, предназначенный для того, чтобы потрошить врага, – Осиное Жало. Он взял их уважительно, словно сожалея об обычае, запрещавшем вносить оружие в дом. Но то был хороший обычай. Клинки и эль плохо сочетаются друг с другом.

Дом был переполнен. В нем собралось не меньше сорока человек, большинство из них – в кожаной одежде и в кольчугах. Они стояли рядом с центральным очагом, в котором горел гигантский огонь; дым поднимался под стропила.

Некоторые поклонились, когда я вошел, другие просто уставились на меня. Я пошел поздороваться с хозяином дома, который стоял у очага вместе со своей женой и двумя сыновьями. Рядом с ними я увидел ухмыляющегося Хэстена. Слуга поднес мне рог с элем.

– Господин Утред! – громко приветствовал меня Хэстен, чтобы все мужчины и женщины в зале поняли, кто я такой.

Ухмылка Хэстена была слегка озорной, как будто мы с ним поделились некой секретной шуткой, неизвестной остальному залу. У Хэстена были волосы цвета золота, квадратное лицо и блестящие глаза; он носил зеленую рубашку из тонкой шерсти, на шее у него висела толстая серебряная цепь. Его руки были отягощены серебряными и золотыми браслетами, к высоким сапогам были приколоты серебряные броши.

– Рад видеть тебя, господин, – сказал он, чуть заметно поклонившись.

– Все еще жив, Хэстен? – спросил я, игнорируя хозяина дома.

– Все еще жив, господин, – ответил он.

– Неудивительно, что в последний раз я видел тебя при Этандуне.

– Дождливый был денек, господин, насколько я помню.

– И ты удирал как заяц, Хэстен, – сказал я – и увидел, как по лицу его пробежала тень.

Я обвинил его в трусости, но он заслужил это, потому что дал мне клятву верности и нарушил ее, бросив меня.

Эйлаф, почуяв беду, откашлялся. Он был могучим высоким мужчиной, самым рыжеволосым из всех, которых я когда-либо видел. Его кудрявые волосы и такая же кудрявая борода были цвета пламени. Эйлаф Рыжий – так его звали. Высокий и плотно сложенный, он все-таки казался меньше Хэстена – благодаря самоуверенности последнего.

– Добро пожаловать, господин Утред, – сказал Эйлаф.

Я снова не обратил на него внимания. Хэстен смотрел на меня с помрачневшим лицом, а я вдруг ухмыльнулся.

– Но в тот день удирала вся армия Гутрума, – сказал я. – А те, кто не удрал, – погибли. Поэтому я рад, что видел, как ты бежал.

Тут улыбнулся и он.

– Я убил при Этандуне восемь человек, – сказал Хэстен. Ему не терпелось дать понять своим людям, что он не трус.

– Тогда я чувствую облегчение, что мне не пришлось встретиться с твоим мечом, – сказал я, загладив недавнее оскорбление неискренней лестью.

Потом повернулся к рыжеволосому Эйлафу:

– А ты был при Этандуне?

– Нет, господин, – ответил он.

– Тогда ты пропустил редкостное сражение, – проговорил я. – Так ведь, Хэстен? Такой бой нельзя забыть!

– Резня под дождем, господин, – отозвался Хэстен.

– И я все еще хромаю после того боя, – сказал я.

Так оно и было, хотя хромота была небольшой и почти не причиняла мне неудобств.

Меня представили трем людям, трем датчанам. Все они были хорошо одеты, с браслетами на руках – доказательством их отваги. Я уже забыл их имена, но они явились туда повидаться со мной и привели с собой своих людей. Когда Хэстен начал представлять меня им, я понял: он меня демонстрирует. Он доказывал, что я присоединился к нему и братьям, следовательно, другие тоже могут без опаски к ним присоединиться. В этом доме Хэстен готовил мятеж.

Я отвел его в сторону.

– Кто они такие? – спросил я.

– У них есть земли и люди в этой части королевства Гутрума.

– И тебе нужны их люди?

– Мы должны собрать армию, – просто проговорил Хэстен.

Я посмотрел на него сверху вниз.