Виктор Баранец - Спецоперация Крым-2014

11 марта Верховный Совет Крыма запретил на территории республики деятельность «Свободы», «Правого сектора» и националистических группировок, входящих в его состав, члены которых активно участвовали в массовых беспорядках в Киеве. Парламент также поручил местной службе безопасности «проводить необходимую работу по выявлению и привлечению к уголовной ответственности виновных в разжигании межнациональной розни и призывах к насилию».

14 марта член политсовета «Правого сектора» Олег Однороженко заявил, что представители «Правого сектора» находятся во всех блокированных украинских воинских частях в Крыму.

Учитывая такое развитие ситуации, в Минобороны России и Генштабе пришли к выводу, что даже при наращивании количества наших военных в Крыму на 10—12 тысяч человек, их все же не будет хватать для успешного проведения операции. Ведь надо было блокировать огромное количество украинских частей, отдельных боевых подразделений, десятки кораблей и учреждений. Такую задачу нашим военным нужно было решать с помощью народа. Да и сами крымчане понимали, что одними митингами защитить полуостров от бандеровской напасти не удастся. Нужно было вместе с российскими военными готовиться к обороне Крыма. Так и появились формирования самообороны.

Вот как вспоминал об этом лидер крымчан Сергей Аксенов:

– Когда в Киеве начался вооруженный переворот, когда он совершался под бандеровскими и нацистскими лозунгами, стало очевидно, что он по сути своей направлен не только против России, но и против русских вообще. Тогда мы и стали создавать свою самооборону – народное ополчение по принципу: что можно одним, то можно и другим. Мы им предъявляли требования: разоружите незаконно вооруженные формирования, освободите здания, отпустите захваченных на Западной Украине, напомните об уголовной ответственности за нападения на милицию, расхищение оружия в воинских частях – и тогда нам не надо будет готовиться к обороне. Мы все это сразу говорили, но никто нас не слышал. Они действовали, и мы вынуждены были действовать. С правовой точки зрения мы выиграли в этой ситуации, ведь они пытались и в Крыму начать Евромайдан…

Генерал Армии Шойгу принимает присягу крымского «Беркута»

Российский флаг на здании парламента Крыма

Встреча беркутовцев-крымчан, вернувшихся с киевского Майдана

В отряды ополченцев вступали тысячи крымчан, не желающих больше связывать свою жизнь с Украиной и ее новой, самозваной властью. Вступали семьями, бригадами, цехами, студенческими курсами и факультетами, отделами и управлениями. Города и городки, поселки и села охватил народный энтузиазм. Стремление двух миллионов людей вернуться в Россию было так велико, что, казалось, нет таких сил, которые могли бы заглушить эту мечту. А понимание того, что рядом – родной Черноморский флот, что матушка-Москва шлет на подмогу Крыму россиян с оружием и без – вселяло в души людей веру в неизбежную победу. Это о них Путин позже скажет, что «без позиции самих крымчан присоединение полуострова к России было бы невозможно».

К началу марта в рядах самооборонцев уже было более 11 тысяч человек. Вооружение – щиты, палки, электрошокеры, зарегистрированные охотничьи ружья и травматические пистолеты. Но самым мощным оружием этих народных отрядов все же были готовность идти на любые жертвы ради возвращения Крыма в Россию и опора на людей в погонах. Единение крымчан и российских военных в итоге обеспечило успех. Народ опирался на армию, армия опиралась на народ.

Благодаря информации ополченцев, офицеры разведуправления Черноморского флота пресекли попытку «посланников» киевского Майдана провезти на полуостров партию снайперских винтовок с боеприпасами.

В тот же день на одном из блокпостов бойцы севастопольского отряда самообороны при помощи российских военных пресекли попытку ввоза в город 400 килограммов тротила. Как потом выяснилось, бандеровцы готовили теракты против участников севастопольского митинга за возвращение Крыма в Россию. Во избежание таких покушений на крымчан штаб ополчения и принял решение выставить блокпосты на въездах в город.

На одном из них дежурил отряд ополченцев, которым командовал Сергей Горностаев, в недавнем прошлом – офицер разведуправления штаба Черноморского флота.

Из рукописи бойца севастопольского отряда самообороны капитана I ранга Александра Кручинина:

«Наш блокпост еще не был толком оборудован. Соорудили из подручного материала – старых досок, стволов засохших деревьев, кусков толи и шифера – примитивный курень. А дорогу мы перекрыли двумя бетонными плитами и самодельными шипами, которые пожертвовал местный фермер. Бойцы были вооружены пневматическими пистолетами и охотничьим ружьем. Ни дизель-генератора, ни элементарной «буржуйки» у нас не было, всем этим еще предстояло обзавестись – в интернете уже вовсю шел сбор средств на оборудование блокпостов. А пока выручали водители проезжавших мимо машин – кто-то привозил воду, кто-то продукты. Вечером к нам прибыло пополнение – три флотских офицера-запасника, двое рабочих с комбината ЖБК, студент из Симферополя и паренек в черной нахимовской форме без погон. Я его не сразу впотьмах и узнал – Паша Панин, сокурсник моего внука Димушки в военно-морской академии. Спросил его – почему не на занятиях?

Он ответил:

– Меня исключили.

– За что?

– За то, что отец в русский флот перешел.

Жаль мне стало Пашу, пацан еще – 18 лет. Я ему говорю: «Дай мне номер телефона папки или мамки твоей – тебе домой надо, мал ты еще». А он – мне:

– Мамы нет, в прошлом году умерла. – Это вы шли бы отдыхать. Если батя ушел в русский флот, значит, и я за русский флот. Мы оба – русские. Крымские мы, хотя мама и была украинкой…

Назначили Пашку костровым, чтобы пацан поближе к теплу был. Ну и стали дежурить. Посменно. Одни мужики спят, другие на посту. Когда закончилась ночью моя смена, я прикорнул у костра. Вдруг Паша меня будит:

– Александр Иванович, тревога!

Выскакиваем на дорогу, а там уже наш командир Горностаев с охотничьим ружьем наизготовке. Показывает в ту сторону, откуда приближается свет фар.

Горностаев на меня как заорет:

– Уберите мальчика подальше отсюда!

Но Пашка – ни с места.