Виктор Баранец - Спецоперация Крым-2014

В толпе раздались смешки. Тарасюк снова твердил свое:

– Референдум незаконен. Он нарушил Конституцию Украины!

– А Майдан, а вооруженный переворот в Киеве конституцию Украины не нарушил? Еще как нарушил! Он конституцию Украины, можно сказать, на киевскую помойку выкинул! Спалил «коктейлем Молотова»! Или ты покажешь мне статью из конституции Украины о том, что президент может быть свергнут? А?

Кто-то в толпе пытался аплодировать. Федор, явно довольный такой реакцией зевак, неспешно закуривал. Все ждали ответа Тарасюка. Тот решил навалиться на позицию Сарматова уже с другого фланга:

– А почему же и Генассамблея, и Совбез ООН заявили, что референдум в Крыму не имеет законной силы? И что крымский референдум не может служить основанием для изменения статуса полуострова, а? Там что, неграмотные сидят? А?

– Ну почему же неграмотные в ООН сидят? Там и Чуркин сидит, там китайцы с индийцами сидят. Тоже неглупые люди. Причем, там не вся Генассамблея, а примерно половина только против возвращения Крыма в Россию проголосовала… Так что не надо ля-ля. Не надо передергивать факты. Это раз. И два. Многие в ООН под американскую дудку пляшут. Какой хай вокруг Крыма подняли! А где была ООН, когда американцы Югославию бомбили и перекраивали? Вот ты говоришь, что наш референдум о выходе Крыма и Севастополя из состава Украины противоречит действующей украинской Конституции. Но ведь тогда и референдум о выходе Косово из состава Сербии не соответствовал Конституции Сербии! Косово, значит, право на самоопределение и без референдума можно дать, а Крыму нельзя даже после референдума? Американцам, значит, можно было без разрешения Совбеза ООН и Ирак, и Афганистан долбить, Ливию раздербанить и Сирию, а России Крым под свое крыло вернуть без единого выстрела нельзя?

– Под крыло вернуть? Так называемое «возвращение Крыма» – это же чистой воды аннексия и оккупация!

– Ты хоть знаешь, что такое «аннексия» и что такое «оккупация»? Объясняю, «аннексия» – это насильственное присоединение одним государством всего или части территории другого государства, а «оккупация» – захват чужой территории военной силой. Ну и где ты видел это «насильственное присоединение» и «захват»? Оккупантов девки не целуют и с цветами и хлебом-солью не встречают. Крым такой «оккупации» и такой «аннексии» двадцать три года ждал!

– Не надо блефовать, Федор, не надо! Может быть, ты скажешь, что «зеленые человечки» 27 февраля Верховный Совет Крыма не захватывали? Или что они украинским морским пехотинцам мордобой в Феодосии не учиняли? Или своими бэтээрами ворота не ломали?

Тут Сарматов достал еще одну сигарету из пачки, закурил, пустил дымок кучерявой струйкой и продолжил:

– Не «зеленые человечки», а «вежливые люди», Василь. Они Верховный Совет Крыма вежливо и брали. Без единой капли крови! Причем, в тот самый момент, когда в Крыму еще один Майдан назревал. Случился бы крымский Майдан – мы бы тут с тобой по горло в крови сидели! А сколько там в Киеве народа за время вооруженного переворота погибло, а?

Тарасюк молчал.

– Да там под полторы сотни будет только убитых! – сказал кто-то в толпе, – а раненых раз в пять больше!

– Вот и я о том же говорю! – продолжал Сарматов, – Майдан своих ставленников к власти по трупам вел! А когда «вежливые люди» Верховный Совет Крыма брали, там никто из тех, кто закрылся внутри, даже синяка не получил! А что было в киевском штабе «Партии регионов»? Там майданутые двух сотрудников штаба заживо сожгли!

Тарасюк снова напирал:

– То есть, российские спецназовцы, белые и пушистые? А кто морды нашим феодосийским морпехам до крови начистил? Пушкин? Кто ворота КПП бэтээром ломал? Лермонтов?

– Два носа расквасить – это тебе не два человека бензином облить и спалить. К тому же эти украинские морпехи за стволы хватались. А другие, говорят, в схроне за забором оружие и боеприпасы прятали. Теракт готовили. Хорошо, что их вовремя взяли. Большая кровь могла быть. Как и в той части, где БТР ворота выломали. Так что нашим спецназовцам в ноги кланяться надо, а не оккупантами обзывать! Мы еще им памятник обязаны поставить!

Но Тарасюк не сдавался:

– У тебя, Федор, своя правда, а у меня своя.

– Правда – она в крымских бюллетенях на референдуме вся и была! Почти 97 процентов – за возвращение в Россию! Вот где вся правда – с большинством народа. А чего хочет народ, того хочет Бог! Значит, он с нами… С Крымом, с Россией!

– Прямо 97 процентов! – ехидно отозвался Тарасюк, – Это приписки! Откуда взялись 97 процентов, если крымские татары говорят, что вообще не голосовали!

– Это ложь! – крикнул смуглый человек в серой кепке, и стал протискиваться из толпы туда, где стояли Сарматов и Тарасюк, – Вот я из Бахчисарая, татарин. Моя сестра во время референдума была председателем комиссии на участке. Так вот. По нашим квартирам еще за неделю до референдума ходили люди Джемилева и уговаривали не участвовать в референдуме. Даже не уговаривали, а грозили! Листовки в наши почтовые ящики с угрозами подкидывали, а многие татары все равно на референдум пошли. Целыми семьями. Почти 40 процентов проголосовали за возвращение Крыма в Россию. А вы говорите – не голосовали.

И старики, и молодежь испытывали огромный эмоциональный подъем

Тарасюк махнул рукой и стал выбираться из толпы. Кто-то свистнул ему вслед. А люди вокруг Сарматова сгрудились еще плотнее. Седой мужнина в толстых очках громко рассказывал:

– Мой брат 20 февраля ехал автобусом из Черкасс в Симферополь. За городом толпа вооруженных боевиков остановила автобусы. Людей вытолкали из салона и избили. Положили грудой друг на друга. Заставляли ходить на корточках и петь гимн Украины. Автобус спалили, залили бензином и поджигали… Брат рассказывал, что у бандюков были автоматы и ружья.

Сарматов добавил:

– Мой брат в «Беркуте» служит. Он рассказывал мне, что есть пока неподтвержденные сведения о расстреле семи человек, которых из-под Черкасс увезли в неизвестном направлении в мусорных мешках! А у 17 человек – огнестрельные ранения… А представляете, что могло быть, если бы эти бандеровцы из-под Черкасс со своими ружьями и автоматами пришли в Крым?

В ответ чей-то голос басил:

– Так что не зря у нас появились отряды самообороны и ополченцы. Но ведь из оружия у этой народной армии были одни кулаки и штакетины! Да десяток ржавых берданок! Если бы крымских ополченцев «вежливые люди» не подперли, то неизвестно, как бы все и обернулось. А теперь – Крым наш! Россия с нами. Мы сами – Россия!

После дуэли Сарматова и Тарасюка на площади Нахимова Кручинин крепко пожал Федору руку и сказал: