Виктор Баранец - Спецоперация Крым-2014

На следующий день командир отряда самообороны передал Мамчуру ультиматум – до 17 часов местного времени опечатать оружие и боеприпасы, передать их под охрану российским военным и спустить флаг Украины над штабом бригады. Мамчур на ультиматум не отреагировал.

Тогда силы самообороны Севастополя попытались штурмом взять часть. Однако украинские военные открыли огонь поверх голов атакующих. Безоружные самооборонцы отошли на исходные позиции.

В тот момент от одного из офицеров ВМС Украины в штаб ополчения поступила информация – на следующее утро запланировано приземление на Бельбеке самолета и. о. министра обороны адмирала Игоря Тенюха с боевиками «Правого сектора» на борту. А на оружейных складах авиабригады Мамчура хранится более тысячи единиц стрелкового оружия, несколько миллионов патронов, гранаты, взрывчатка, авиабомбы различных типов… Никто в штабе ополчения не сомневался, что националист Мамчур, не моргнув глазом, передаст весь этот арсенал боевикам.

Решили действовать так: провести переговоры с Мамчуром, «по-хорошему» убедить его не допускать приземления каких-либо военных бортов Минобороны Украины на аэродром. А если договориться не получится – силой установить контроль над объектом. В 23 часа первая группа ополченцев прибыла на аэродром для переговоров. Как ни странно, Мамчур согласился не принимать самолеты и усилить охрану оружия.

Такая сговорчивость и насторожила командира группы ополченцев офицера запаса Андрея Знаменского. Она никак не вписывалось в психологический портрет полковника. Вчерашний ястреб-националист, рьяно поддерживающий Майдан, приказавший подчиненным открывать огонь, сегодня выглядел смиренным «голубем мира». Этот странный «кульбит» в поведении Мамчура вызывал подозрения в его искренности. А вскоре из симферопольского центра управления воздушным движением «свои люди» сообщили Знаменскому, что на Бельбек идет военный борт с и.о. министра обороны Украины. И тут же разведка ополченцев доложила, что пилоты заняли места в кабинах четырех МиГ-29 и запустили двигатели.

Знаменский мгновенно обратился к российским военным за помощью – выделить дополнительный личный состав и три-четыре грузовика, желательно «Урала» или КАМАЗа.

Просьба была выполнена немедленно. Благодаря этому удалось быстро заблокировать взлетно-посадочную полосу. Три «Урала», пробив ворота, въехали на территорию аэродрома и направились к служебным постройкам. Высадив группы захвата, одна машина блокировала стоянку МиГов, а две других – взлетную полосу.

За это время ополченцы без единого выстрела взяли под контроль командный пункт, КПП и несколько административных зданий. Но в руках подчиненных Мамчура оставались казармы, столовая, штаб и, главное – склады с оружием. Через 15 минут из Симферополя сообщили, что военный борт лег на обратный курс. Угроза миновала. А спустя несколько дней отряд Знаменского вытеснил украинских военных из складской зоны. Оружие было вывезено и передано по накладным для временного хранения в арсенале российского Черноморского флота.

А полковник Мамчур за приказ открыть огонь на поражение был арестован и доставлен в военную тюрьму в Севастополе. Но поскольку жертв во время штурма части не было, его через три дня отпустили. Вернувшись на Украину, он вдохновенно рассказывал руководству страны, Минобороны и прессе байки о своем мужестве и героизме при противостоянии «сепаратистам» и российским военным, и в застенках севастопольской тюрьмы. Где якобы его склоняли к предательству, применяя насилие. Хотя перед выходом их узилища он написал заявление, что никаких претензий к правоохранительным органам не имеет. Это тоже – к вопросу о «принципах» и офицерской чести, которыми любил бравировать полковник Мамчур.

Среди самых упертых украинских офицеров, все еще надеявшихся на перемену ситуации в Крыму в пользу Киева, был и начальник военно-морской академии им. П С. Нахимова капитан I ранга Алексей Неижпапа. А одним из самых преданных начальнику академии офицеров был начальник первого курса командного факультета подполковник Степан Стельмах. Родом он был из Западной Украины. Дед его, Павло Стельмах, был солдатом Украинской повстанческой армии, «железной рукой» наводил порядок на Волыни в 1943 году, дослужился до фельфебеля в дивизии СС «Галичина», воевал в лесах с Красной Армией до 1946 года, где и погиб. А отец Степана, священник в Ровно, значился в справке Службы безпеки как активный проводник «идей Степана Бандеры»…

Сам Степан Стельмах имел, как было записано в служебной характеристике, «глубокие и стойкие идейные убеждения патриота страны». По этой причине его и оставили в академии «в целях воспитания флотской поросли Украины». Там Стельмах и дорос до подполковника.

…В марте 2014 года Степан Стельмах построил курсантов-первокурсников командного факультета, произнес перед ними пламенную речь о верности незалежной, размазал «предателей Украины» – отца и сына Паниных, и призвал нахимовцев не поддаваться пропаганде москалей. А затем, играя желваками, объявил новость о переводе военно-морской академии из Севастополя в Одессу. Потому как «москали отхапали Крым и установили тут свою власть».

В курсантском строю стало тихо.

– Кто хочет остаться на временно оккупированной земле Крыма – шаг вперед! – скомандовал Стельмах.

Первым сделал этот шаг нахимовец Дмитрий Любецкий. Сделал, и застыл, глядя прямо и решительно. Ждал лютых реплик Стельмаха. Но к радости своей услышал, как за спиной глухо захлопали по асфальту плаца курсантские ботинки – густо и громко. Оглянулся, а за ним больше половины его курса стоит.

Что дальше говорил Стельмах, он уже не слышал.

Тут на плацу появились два генерала армии из России, за ними – еще два контр-адмирала российского же Черноморского флота, а следом целая свита старших морских офицеров – тоже в российской форме. Стельмах исчез. Исчезли и те нахимовцы, которые не вышли из строя – Сашко Рагула, Дамир Аулин…

Весь курс отпустили до утра в увольнение. Димушка летел домой, как на крыльях.

На бегу позвонил отцу:

– Папа! Я тоже остаюсь в Крыму!

Набрал деда:

– Деда, я тоже в русском флоте служить буду!

Александр Иванович Кручинин в первые мгновения даже голос потерял, почувствовал, что слезы наворачиваются. Еле выдавил из себя:

– Поздравляю, Димушка!

Ольга Михайловна все поняла:

– Слава Богу, закончились муки мальчика нашего…

…Большинство офицеров военно-морской академии, в отличие от ее начальника, оценивали ситуацию трезво – все шло к тому, что Крым будет жить по московскому, а не по киевскому времени. Когда же за несколько дней до референдума многие преподаватели, начальники курсов и кафедр академии сообщили ее начальнику, что переходят на российскую сторону, Неижпапа слег в госпиталь. На торжественную церемонию, где под звуки Гимна республики спускали госфлаг Украины над штабом института, он не прибыл…