Виктор Баранец - Спецоперация Крым-2014

– Вот так, нахимовец Любецкий! Цари во время крымских войн такие награды не за красивые глаза давали, а за победы в боях за Отечество. И за Крым в том числе. Наш Крым! «Как ж все сложно,– думал Димушка, засыпая на комковатой подушке курсантского общежития, – Крым отбили у турков русские, крымские войны выиграли русские, Нахимов – русский, а Крым – украинский. Что-то тут не то…»

Однажды на семейной вечеринке Кручинин-старший и Богдан Любецкий сцепились в споре. Отец говорил о «подвиге хлопцев под Кругами», о том, что та давняя битва «навсегда останется символом борьбы Украины за независимость».

– Какая-там битва? – яростно перечил Любецкому Александр Иванович, – Большевики просто смели под Кругами жалкие отряды студентов и сопляков- гимназистов! Не надо сочинять мифы!

А 29 января курсантов академии строем повели в церковь, где был молебен «об упокоении душ убиенных под Кругами». Потом в академии была двухчасовая лекция о битве под этими самыми Кругами, – читал ее приехавший из Киева историк Козаченко – усатый дядька в темно-синем костюме, под которым была вышиванка.

– Бой под железнодорожной станцией Круты стал одной из самых ярких страниц в украинской истории 20 века, – патетически говорил он, – 29 января 1918 года около 400 гимназистов и студентов пытались задержать наступление армии большевиков в количестве до шести тысяч человек!

В конце января большевики подошли к Нежину, не встречая на своем пути никакого сопротивления. До Киева оставалось менее 120 километров. А власти Украинской народной республики не имели ресурсов послать на перехват врагу ни одного полка. И тут наступление большевиков натолкнулось на шквальный пулеметно-винтовочный огонь у железнодорожной станции Круты, в 18 километрах от Нежина. Завязался ожесточенный бой, который длился около пяти часов…

Димушка Любецкий слушал киевского историка и никак не мог понять, почему именно этому бою придается такое значение? Сколько таких боев было на Украине во время Гражданской войны? Да сотни, может быть, тысячи. Красные били белых, белые – красных. Когда лекция закончилась, Димушка поднял руку и задал вопрос:

– А в чем была важность этого столкновения для Украины?

Лектор недобро посмотрел на курсанта Любецкого:

– Во-первых, крутовцы дали Украине символ борьбы и патриотизма. А во-вторых, отсрочили захват Киева красными на четыре дня.

– Но вы же только что сказали, что бой длился около пяти часов? Откуда взялись четыре дня?

– А сколько студентов и гимназистов погибло в том бою? – спросил историка кто-то из задних рядов.

– До 300 наших героев полегло под Кругами.

– Ох и бреше, ох и бреше пан преподавач, – тихо сказал Димушке сидевший рядом с ним худолицый нахимовец Таврицкий, и придвинул к Любецкому ноутбук, – дывись и читай ось тут… Це про тых, хто загынув пид Крутамы…

На экране ноутбука было стихотворение украинского поэта Павла Тычины «Памяти тридцати»:

– А сколько большевики потеряли под Кругами? – еще один вопрос лектору.

– О потерях нападавших достоверно неизвестно, но по косвенным данным, они были значительными…

«По косвенным данным… – с сомнением думал Димушка, – Сложная штука – украинская история. Где правда, где брехня?»

Димушка решил сам разобраться, что же было в бою под Кругами и в часы самоподготовки сел за книжки в академической библиотеке.

Там курсант Любецкий прочел следующее:

«Достоверного описания события происходившего 29 января 1918 года не имеется. Версии сторон, как и самих участников событий противоречивы. По информации историка Валерия Солдатенко утром 16 января (29-го по новому стилю) отряд балтийских матросов под командованием Ремнева (по некоторым данным, до двух тысяч) (по информации участника событий С. А. Моисеева это были не матросы, а Московский и Тверской красногвардейские отряды) неожиданно попал под огонь юнкеров и студентов, поддержанный артиллерийским огнем одного (по другим версиям – двух) орудий. Через некоторое время часть оборонявшихся отступила, а продвижение наступавших было остановлено предварительно разобранными железнодорожными путями. В связи с начавшейся сильной метелью часть отступавших… была захвачена и расстреляна. Имеется информация и о восьми раненых оборонявшихся отправленных в Харьков, где ими никто не заинтересовался, и они исчезли из госпиталей, куда их устроили на лечение. По информации военного историка Ярослава Тинченко, со стороны Украинской народной республики (УНР) в бою участвовали 420 человек: 250 офицеров и юнкеров 1-й Украинской военной школы, 118 студентов и гимназистов из 1-й сотни Студенческого куреня, около 50 местных вольных казаков – офицеров и добровольцев. 29 января 1918 года погибло лишь несколько человек, все остальные, унося тела товарищей, отступили к эшелонам и уехали в Киев. И лишь один взвод из студенческой сотни в составе 34 человек… попал в плен. Шестеро из них были ранены, один оказался сыном машиниста, мобилизованного наступавшими. Всех посадили в поезд и отправили в Харьков (впоследствии они будут освобождены из плена). 27 оставшихся на станции были расстреляны.

Что касается количества погибших с оборонявшейся стороны, то, кроме бойцов УНР, назывались разные цифры. Так, Дорошенко (председатель генерального секретариата Центральной Рады УНР) приводит поименный список погибших 11 студентов, хотя и говорит, что несколько их погибли раньше, кроме того, были расстреляны 27 пленных – как месть за гибель 300 красноармейцев…

Потери нападавших носят различные оценки, но документальных источников, подтверждающих какую- либо из версий, исследователями не найдено.

Читал все это Димушка и вспоминал патетические слова лектора Козаченко: «Битва под Кругами стала одной из самых ярких страниц в украинской истории… Эта битва стала символом украинского патриотизма».

«Какая же это «яркая страница» и «символ патриотизма», – думал Димушка, – если пьяные офицеры сбежали с поля боя и бросили на произвол судьбы желторотых студентов и гимназистов? Патриоты с поля боя не бегут и своих не бросают»…

В своих спорах об истории Крыма Богдан Любецкий и Александр Иванович Кручинин заходили издалека, начиная с неандертальцев. Затем от скифов поступательно добирались до крымских войн, до царицы Екатерины, Хрущева, Ельцина, Кравчука…

Вспомнили как Коротченко – председатель Президиума Верховного Совета УССР, в 1954 году, когда Хрущев прирезал Крым к Украинской Советской Социалистической Республике (в составе СССР) – высказал «сердечную благодарность великому русскому народу за исключительно замечательный акт братской помощи».