Александр Тамоников - Вражья дочь

— Нет, что-то здесь все-таки произошло. Ты обязательно расскажешь мне об этом, когда мы вернемся на починок.

— Да, но я…

— Не перечь! — резко оборвал его князь. — Расскажешь подробно. И не пытайся увиливать. Ты ведь знаешь, чем карается обман воеводы особой дружины!

Влас поник.

— Знаю, князь. Расскажу.

— Другое дело.

К ним подошел Коваль, Эдгар подал повозку, пан Дравес вышел проводить гостей.

Они покинули подворье, выехали к площади, где работы по какой-то причине были остановлены.

— Теперь куда? На починок? — спросил Коваль.

— Нет, купец, давай-ка мы осмотрим Посад, поглядим на Верхний Замок, если удастся, проедем туда.

— Хорошо. Эдгар! — окликнул Коваль возницу. — Давай ко вторым воротам у реки, оттуда вдоль стены до башни Верхнего Замка. Потом скажу, куда дальше.

— Пусть едет медленнее, — проговорил Савельев.

Купец передал это пожелание русского князя вознице.

Повозка медленно пошла по улице в сторону Посада и вскоре оказалась там, где стена и вал выходили к реке. По берегу можно было выйти из города, но лишь малым числом или в одиночку. Причем только днем. Ночью здесь наверняка выставлялся дозор.

Савельев взял это на заметку.

К середине дня князь с Власом уже без сопровождения прибыли на починок.

К ним подошел Гордей Бессонов и спросил:

— Как съездили в Полоцк, воевода? Что увидели, узнали?

Воевода присел на скамейку, помощник устроился рядом с ним и заявил:

— Ты извиняй, Дмитрий Владимирович, за то, что я обращаюсь с тобой так вот запанибратски, но мы ведь вроде люди не чужие.

— Ты что, Гордей? Какие извинения? Да, съездили мы, посмотрели крепость. Она не без недостатков, конечно, но в общем довольно мощная. Воинов в городе пока немного, всего три тысячи, однако долго ли будет подвести их сюда из других крепостей, к примеру, из того же Вильно? Мужиков на Посаде вроде и немало, однако понятно, что это не та сила, которая может противостоять полкам Царя Ивана Васильевича. Хотя с ходу взять город не удастся. Встретился я с купцом, который обещал попытаться узнать про потайные схроны и ходы. Но знаешь, Гордей, отчего-то нет у меня ему веры.

— Почему так, князь?

— Сам не знаю. Нет, да и все тут.

— Думаешь, Дмитрий Владимирович, что он на стороне полоцкого воеводы?

— Кто ж его знает. Если оно и так, то сам он об этом нам не скажет.

— Ну, если он человек воеводы Довойны, то уже сегодня тот узнает о нашей дружине. А значит, его люди прижмут нас на этом починке и побьют.

— Мы уйдем отсюда прямо сейчас.

— А как же обед?

— В лесу перекусим.

— Куда пойдем?

— К болотам, где можно будет подороже жизнь продать или уйти. Я смотрел чертеж. Есть в трех верстах отсюда такое место.

— А коли купец полоцкий верно служит русскому Царю?..

— Вот это мы как раз и проверим.

— Каким образом?

— Оставим за прудом наших татар. Они посмотрят, что тут будет происходить.

— Да, уж они-то все увидят, ничего не упустят. Так мне что, объявить дружине сбор?

— Да, скорый сбор, отход по готовности. Начальствуй, Гордей, а я еще раз прикину, куда выгодней отойти.

— Уразумел, князь, исполняю!

Вновь пошел снег, тяжелый, мокрый. Это было на руку особой дружине.

Сразу после ухода гостей Стефан Дравес вызвал к себе своего помощника Доминика Майзера.

Тот явился без заминки, снял шапку, поклонился в пояс.

— Слушаю, пан.

— Ты отправил человека за повозкой Николы Коваля?

— Да, пан, как вы и приказывали ранее. Послал Доната Магерю.

— Надеюсь, ты догадался не давать ему коня?

— Конечно, пан. Он пошел пешком. Да и разогнаться повозка на Посаде не сможет даже при всем желании вашего товарища.

— Как Магеря вернется, ко мне его! Приготовь мою повозку.

— Слушаюсь!

— Позови Анну.

— Да, хозяин.

Майзер вышел.

Вскоре в комнату зашла панночка в ярком праздничном наряде.

Купец недовольно посмотрел на нее и спросил:

— Ты чего это вырядилась? Или у нас нынче праздник какой?

— Ты же знаешь, отец, как я люблю красивые вещи.

— Вся в мать. Вероника тоже любила красивые платья, юбки, рубахи, шубки. — Взгляд купца помрачнел.

Анна обняла его за шею.

— Мама умерла. Что ж теперь поделать, жить-то надо.

— Надо, дочь, надо.

— Ты меня звал по поводу русских?

— Да.

— Отец, ты сам видел, что с воеводой был ратник. Я, как ты и просил, показала ему, что он нравится мне, попросила приезжать еще. Говорили мы недолго и тайком. Знаешь, ведь не мальчишка уже, лет тридцати, а сразу влюбился в меня!

Купец улыбнулся.

— Ну вот так прямо и влюбился?

— С первого взгляда. Он сам сказал.

— Любовь это хорошо, Анна, но только тогда, когда не приходится думать, как выжить. Вот сыграем свадьбу с паном Войчиком после нашествия русских варваров, уедешь в замок Кракова, станешь знатной госпожой.

Девушка скривила губы и заявила:

— Отец, я не хочу замуж за Базыля Войчика. Да, он богат, известен в Польше, у него огромный замок. Но ведь ему боле сорока лет. Он уже был женат. Люди говорят, что его покойной жене жилось с ним нелегко. К тому же он хворый. Эта немочь постоянно укладывает его в постель. Как мне жить с таким человеком?

— Очень даже хорошо будешь жить. А то, что он хворый и бездетный, просто замечательно. Ты станешь его женой, а значит, и наследницей всего состояния. Вряд ли он проживет долго. Тогда ты станешь богатой, весьма завидной невестой, будешь менять кавалеров налево и направо и выйдешь замуж по любви. Ради этого стоит немного потерпеть.

— Ладно, отец, я во всем доверяю твоему разуму и расчету. Посему повинуюсь тебе, как и положено послушной дочери. Но выстоим ли мы, когда сюда придут русские?

— Ты думаешь, я буду ждать, покуда они подойдут к городу? Окажу им услугу, ту самую, от которой Царя Ивана после перекосит от злобы, и уедем в Вильно. Оттуда свяжемся с паном Войчиком и отправимся в Краков. Я уже попросил его подобрать там дом для меня. Не стану же я жить с вами, молодоженами.

Панночка обняла отца.

— Я так люблю тебя!..

Дравес освободился от ее рук и сказал:

— Не время, Анна, миловаться. Теперь о том русском. Я видел этого ратника московского воеводы. Статный, симпатичный, но наш враг. Однако ты должна сделать так, чтобы он попал полностью под твои чары.

Анна самоуверенно заявила:

— Он уже влюбился в меня. А раз так, то безумен.

— Верные слова говоришь, умница ты моя. Привечай его.

— Да, отец.

— И помни, дочь, у тебя все только начинается. Счастье твое впереди, и вовсе не с паном Базылем Войчиком. Хотя ему я, естественно, буду говорить совершенно другое.

— Я все понимаю.

— Ну, ступай, занимайся своими делами.

— Я хотела к подруге сходить.

— До обеда можешь побыть у нее.