Джордж Генти - Лев Святого Марка. Варфоломеевская ночь (сборник)

– Напрасно вы так горячились, синьор, – говорил капитан, помогая Джузеппе перевязывать раны молодого человека. – Синьор Полани снарядил вас в путь не для того, чтобы вы служили мишенью для стрел пиратов. Но вы проявили необыкновенную храбрость и находчивость. Удивительно, как это вам пришло на ум защитить бока корабля нашими тюками?

– Очень просто, капитан; я где-то читал рассказ о том, как осажденные однажды защищали стены своих укреплений связками соломы, которая ослабляла силу ударов боевых снарядов. Как только вы начали говорить о том, что пираты постараются пробить бока «Бонито», я и вспомнил об этом случае и подумал, что, за неимением соломы, можно воспользоваться нашими тюками с сукном.

– А все-таки наше дело было очень рискованное, – заметил капитан. – Я нагнулся через борт в момент нападения и заметил, как бока «Бонито» подались от удара; я был уверен, что образуется громадная пробоина. К счастью, наш «Бонито» покрепче кораблей пиратов, и они сами пострадали от ударов больше, чем мы. Но была минута, когда, сознаюсь, у меня душа ушла в пятки.

– А я-то, капитан! – отвечал Фрэнсис. – Я даже почти не почувствовал боли, когда был ранен, до того я был взволнован.

«Бонито» двигался вперед, подгоняемый попутным ветром всю дорогу до самой Кандии; по прибытии туда капитан донес командиру венецианской военной галеры о произведенном на них нападении, и тотчас же был отдан приказ снарядить корабль для преследования всех пиратов, какие только попадутся по пути.

Окончив объезд сирийских портов, «Бонито» пустился далее к северу с целью пройти Дарданеллы и Босфор и направиться далее к Азову. Причалив, однако, к берегу маленького острова Тенедос, близ входа в пролив, капитан узнал такую новость, которая заставила его изменить свое намерение. В Константинополе вспыхнуло восстание, в котором принимала участие Генуя, получившая в награду за свои услуги остров Тенедос.

Эта новость распространилась на острове как раз в то время, когда «Бонито» подходил к его порту. Город был сильно взволнован этим известием.

Народ валил к губернаторскому дому с громкими криками: «Долой Геную!», и губернатор, лишенный всякой поддержки, принужден был уступить народной воле и отказаться от подчинения генуэзцам. Один венецианский богач – давнишний житель острова, еще больше смущал народ своими подстрекательствами, уверяя, что жителям острова нечего надеяться на помощь Греции или Генуи и что только одна Венеция окажет им покровительство. Так как симпатии народа и без того клонились на сторону венецианцев, то он с восторгом склонился на эти увещания, и знамя Святого Марка было торжественно водружено на площади, причем было объявлено, что остров отдает себя во власть Венеции.

Находившаяся в порту генуэзская галера тотчас же отбыла в Константинополь, где начали преследовать живших там венецианцев.

Как только все эти вести дошли до капитана «Бонито», он немедленно стал советоваться с Фрэнсисом.

– Очевидно, синьор, – рассуждал капитан, – что ввиду такого тревожного времени нам придется отказаться от нашего намерения двигаться к северу; если нас не захватят в Константинополе, то мы можем попасться в руки генуэзцев. Остается нам одно – возвратиться в Венецию с тем небольшим грузом, который нам удалось добыть, а по приезде туда мы испросим новых приказаний у синьора Полани. В общем, нельзя сказать, чтобы наше путешествие было неудачным, и лучше нам сохранить хотя бы то, что мы приобрели, нежели рисковать потерять все наше достояние.

Фрэнсис нашел, что капитан был прав, и «Бонито» повернул к югу. Дорогой они несколько раз приставали к встречавшимся на пути островам. Везде, вследствие облетевшего повсюду известия, что Генуя и Венеция находятся накануне войны и что, следовательно, прекратятся всякие торговые сношения, жители спешили запастись у капитана товарами на очень выгодных для него условиях.

Таким образом «Бонито», после почти трехмесячного отсутствия, вернулся в Венецию. Как только был спущен якорь, капитан в сопровождении Фрэнсиса нанял гондолу и направился в город, чтобы отдать синьору Полани отчет об их плавании и вручить ему опись привезенного груза.

Коммерсант встретил их весьма радушно и сказал, обращаясь к Фрэнсису:

– Идите сейчас же к моим дочерям, они с нетерпением ожидают вас, так как весть о прибытии «Бонито» в наш порт дошла до нас еще за час до вашего приезда. Мы слышали также о ваших приключениях с пиратами и о храбрых подвигах экипажа «Бонито». Я уже распорядился, чтобы матросам и всем служащим был выдан в награду месячный оклад. О вашей личной храбрости и находчивости, Фрэнсис, у нас с вами будет особый разговор. А теперь мне нужно заняться с капитаном, так что вы совершенно свободны.

Фрэнсис тотчас же воспользовался разрешением синьора Полани и поспешил к молодым девушкам, которые приветствовали его самым сердечным образом.

– Мы от души обрадовались, Фрэнсис, когда отец объявил нам о входе «Бонито» в порт; уже некоторое время, как мы не имели никаких известий о вас и боялись, что вы прибудете в Константинополь раньше, чем узнаете о смутах, которые там происходят. Там вы легко могли попасть в плен!

– Как видите, мы целы и невредимы, но я, признаться, был очень рад, когда мы повернули «Бонито» обратно к Венеции. Путешествие было очень приятное и полно приключений, но три месяца пути дали себя знать, и я уже начал тосковать по Венеции.

– По одной только Венеции? – лукаво спросила Мария.

Фрэнсис улыбнулся.

– И, разумеется, по вам, – отвечал он, – так как Венеция для меня не была бы так дорога, если бы вы не жили в ней.

– Это мило сказано, – отвечала Мария. – Мне кажется, что вы стали немного любезнее, чем прежде. Но оставим этот разговор, Фрэнсис; мы с нетерпением ждем от вас рассказа обо всех ваших приключениях; мы слышали многое о них, но интереснее будет узнать все подробности от вас самого.

Фрэнсис приступил к подробному рассказу, который очень заинтересовал молодых девушек, тем более что они сами перебывали во многих местах, которые он им описывал. Затем молодые люди заказали себе гондолу и предприняли прогулку по каналам Венеции.

Узнав от капитана, как усердно Фрэнсис во время плавания занимался своим делом, как исправно он вел корабельные отчеты и ревностно исполнял морскую службу, синьор Полани призвал его к себе и сказал ему:

– Другие молодые люди в ваши годы мечтали бы больше об удовольствиях и развлечениях во время такого путешествия, поэтому меня вдвойне радует, что вы проявили такой горячий интерес к порученному вам делу. Я чрезвычайно доволен результатами вашего путешествия. Впрочем, вероятно, вам не скоро придется опять уехать, так как мне не хотелось бы отправлять в новое плавание «Бонито», прежде чем не выяснится положение дел в Константинополе.