Бьярне Ройтер - Кольцо принца Файсала

Откуда-то донесся короткий, словно удар хлыста, громкий звук.

Йооп что-то пробормотал, но тут прогремел еще один выстрел. Голландец схватился за грудь – на его рубашке расплывалось красное пятно.

Секунду спустя Йооп ван дер Арле камнем ухнул вниз и исчез в волнах.

Том плыл, отчаянно работая руками, вперед, к галеону. Над его головой щелкали выстрелы, и скоро его преследователи повернули к берегу, пытаясь укрыться от пуль.

Обе ноги Тома свело судорогой, руки не слушались, и он только чудом продолжал держаться на воде. Как сквозь туман он увидел над собой очертания человека в военной форме и коричневом парике. В руке мужчины было нечто похожее на пистолет. Он указывал им прямо на Тома, который судорожно хватал воздух, еле-еле держа голову над водой.

Нахлебавшись соленой влаги, Том стал тонуть, успев, однако, в последний момент неимоверным усилием уцепиться за борт лодки кончиками пальцев.

В ушах шумела вода, но все же он услышал, как офицер что-то крикнул, что-то похожее на «испанец или британец?».

Том закашлялся и сплюнул, нахлебался еще больше воды и выдохнул:

– Испанец… сеньор.

Его ударили по пальцам, принуждая отцепиться от лодки. Он ушел на несколько метров под воду и уже был готов проститься с жизнью, когда что-то ухватило его за пояс и потянуло вверх.

Он лежал на животе, голова его свешивалась вниз через борт лодки, перед глазами все было черно.

– Испанец или британец?

– Испанец… испанец, сеньор. Испанец!

– Имя!

– Хосе Алонсо Эммануэль Родригес Васкес, сеньор.

Тома окунают лицом в воду и тут же вытаскивают снова. Переведя дыхание, он продолжает:

– Родился в Кадисе. Четырнадцать лет, работал у…

– Почему британцы гнались за тобой, Хосе?

– К дьяволу всех британцев, – выдыхает Том, – viva… viva Espana!

Раздается смех.

И тут же прерывается. Все исчезает.

Голова под водой.

Вспышки света – шарики жемчуга на глади океана.

Морская могила зелена и тиха.

Он тонет, отяжелевший от воды, которой он нахлебался, чувствует пузырьки в голове и море в груди.

В ухо к нему заплывает стайка крошечных рыбок.

Приходит ночь.

Принесенная из речного потока.

Слегка накренившись на правый борт, галеон быстро скользил по морю. Крепкий западный ветер надувал паруса так, что любо-дорого было смотреть. Словно пассат хотел сказать: «Ради такого славного корабля и я постараюсь, открою рот пошире».

Том захлопал глазами и ущипнул себя за руку, проверяя, не сон ли это. Прямо над ним полоскался и трепетал в снастях гигантский парус. Волны бились о корпус судна, которое издавало пьянящие ароматы свежего дерева, смолы и соли.

Он перегнулся через фальшборт и почувствовал, как у него защипало в носу и екнуло в груди – ему пришлось сцепить зубы, чтобы не завыть от восторга.

– Я везунчик, я самый настоящий везунчик. Потому что мне дико, просто безумно повезло!

И Том засмеялся в полный голос и босыми ногами станцевал на палубе несколько па. Потом поклонился и молитвенно сложил ладони.

– Ах, Отец Небесный, Морской Бог, благословенные звезды, благодарю вас от всей души. От всей моей грешной души, которая никогда не достанется чертову геккону!

Он задрал голову и посмотрел на верхушку бизань-мачты.

– Какой корабль, – вздохнул он, – и какая удача, что я нахожусь на нем. Должно быть, Бог вопреки всему любит рыжих. Спасибо тебе, большой галеон, и спасибо тебе, о могучий океан! Надеюсь, ты все еще помнишь пояс моего отца.

Судно было сорок метров длиною, с 38 веслами, которые в штиль приводились в движение 76 людьми. Здесь было множество людей, офицеров, боцманов, матросов, плотников и солдат, но никому из них не было дела до полуголого мальчишки, который бегал от бушприта до фонарей на корме и обратно.

– Вам нужно помочь?

Том повторял этот вопрос снова и снова боцманам и офицерам, матросам и плотникам. Но все они были слишком заняты, чтобы ответить.

Подгонять никого было не нужно, каждый четко знал, что ему делать.

Том понял, что на этом галеоне все решает капитан, чей авторитет, судя по всему, был непререкаем. На глаза ему не попалось ни одной бутылки с ромом и ни одного пьяного матроса. Еще на судне было довольно много рабов, часть которых содержалась в трюме, а часть помогала на камбузе корабельному коку.

Туда же направили и Тома, после того как один из офицеров наконец улучил минутку и смог уделить внимание последнему из вновь прибывших.

Том опять назвался вымышленным именем и на ходу придумал историю о вражде с англичанами, очень быстро поняв, что недостаток правды можно успешно заменить закоренелой ненавистью ко всем британцам.

По носовому трапу офицер с Томом спустились в кладовку, где хранились припасы. Здесь стояли корзины с копченой рыбой и бочонки с фруктами и овощами, лежали пирамиды кокосовых орехов, мешки с мукой, крупами и галетами.

В дальнем конце помещения стояли бочонки с питьевой водой, в которую добавляли немного серы для лучшего хранения.

Кок оказался маленьким, но очень живым человечком, который носился взад-вперед, что-то напевая и покрикивая на своих помощников.

– Феликс, – обратился к нему офицер, – я привел тебе того рыжеволосого мальчишку, что мы выудили у берегов Порт-Ройала. Он, правда, за словом в карман не лезет, но ты жаловался на нехватку людей, так вот тебе еще один голодный рот и две пары рук, на этот раз не черных.

Кок вытер руки о передник и уставился на Тома.

Они были почти одного роста и комплекции.

– Что ты умеешь делать? – кок взял руки Тома и, покрутив их и так и эдак, неопределенно пожал плечами, так что было непонятно, рад он новичку или нет.

– Сеньор, – ответил Том, расправив плечи, – я не боюсь никакой работы.

Это чрезвычайно позабавило офицера, который, усмехнувшись про себя, ушел, оставив Тома с его новым начальником.

– Как твое имя, рыжий? – кок обошел вокруг Тома, оглядывая его с головы до ног.

– Мое имя Хосе Алонсо Эммануэль Родригес Васкес, я родом из Кадиса.

– А что ты делал в Порт-Ройале?

– Эти чертовы англичане, которых изрыгнула сама преисподняя, схватили и пытали меня, потому что я имел несчастье крикнуть на рыночной площади «Viva Espana!».

– Но что ты делал в Порт-Ройале? Умеешь ли ты что-нибудь? Или мне придется тратить время еще на одного дурака?

– Я работал у кузнеца, позволю себе заметить, испанца. Когда мои родители умерли от дизентерии, он взял меня к себе в ученики. Мне было всего пять лет, а тут еще нужно было кормить моих братьев и сестер…

– Ясно. Как-нибудь на досуге расскажешь историю своей жизни кокосовым орехам. Значит, тебя зовут Хосе. Слушай, Хосе! На моем камбузе есть правила. Первое касается чистоты. Хоть раз увижу тебя здесь грязным, и можешь распрощаться с плитой и горшками – тебя посадят в трюм на заднее весло или отправишься ловить крыс между шпангоутов. Грязь – это болезни, а болезни – смерть. Понятно, Хосе?