Генри Хаггард - Голова ведьмы

– А если я откажусь?

– Тогда мне придется этот приказ выполнить.

Эрнест вытащил револьвер.

– Это трюк! – сказал он. – Я не вернусь!

– Тогда я тебя задерживаю, – холодно ответил Джереми, спрыгивая с лошади.

В глазах Эрнеста замерцал опасный огонек, и он вскинул револьвер. Джереми кивнул.

– О да, можешь стрелять, если хочешь. Выстрелишь в меня – тебя задержат мои люди.

Эрнест прицелился в него.

– Я выстрелю!

– Что поделать. Значит, выстрелишь, – пожал плечами Джереми и двинулся вперед.

Эрнест бросил револьвер на землю.

– Так нечестно, Джереми! Ты знаешь, что я не могу в тебя стрелять.

– Разумеется, не можешь, старина. Давай, прекращай все это! Ты задерживаешь почту, в конце-то концов. Я привел тебе лошадь – только она не очень быстрая, так что тебе не удастся от нас сбежать.

Эрнест повиновался, чувствуя, что беззащитен перед старым другом. Через полчаса он уже входил в свой дом. Мистер Эльстон ждал его.

– Доброе утро, Эрнест! – весело сказал он. – Ну что – ушел пешком, вернулся верхом?

Эрнест мрачно посмотрел на него, и его загорелые щеки вспыхнули румянцем.

– Вы устроили грязный трюк, Эльстон!

– Послушай, мой мальчик – посерьезнев, сказал мистер Эльстон в ответ. – Я медленно схожусь с людьми, но если уж становлюсь кому-то другом, то беру его за руку и держу до самого конца. Я был бы тебе плохим другом, если бы позволил совершить этот безумный побег и исполнить злое дело. Ты дашь мне свое слово, что больше не будешь пытаться удрать, или мне посадить тебя под арест?

– Я даю вам слово! – сказал Эрнест, смирившись. – И прошу у вас прощения.

Так, впервые в жизни, Эрнест пытался убежать от своих друзей.

В то утро Джереми, скучая без Эрнеста, зашел к нему в комнату, чтобы посмотреть, чем тот занят. Ставни были закрыты, чтобы яркие солнечные лучи не тревожили покой Эрнеста… однако когда глаза Джереми привыкли к полумраку, он увидел, что его друг сидит за столом и безумным взором глядит прямо перед собой.

– Заходи, старина! – горько усмехнулся он при виде Джереми. – Заходи и помоги мне провести эту счастливую церемонию. Темновато, да? Ничего, любовники любят темноту. Взгляни! – он указал на часы, лежавшие перед ним на столе. – По английскому времени сейчас двадцать минут двенадцатого. Они уже женаты, Джереми, я чувствую это. О небо, мне достаточно просто закрыть глаза – и я словно наяву вижу их!

– Перестань, перестань, Эрнест! – сказал Джереми. – Ты сам себя мучаешь – и на себя не похож.

Эрнест расхохотался в ответ.

– О, я хотел бы не быть собой, очень хотел бы! Говорю тебе, я вижу их всех. Вижу церковь в Кестервике, полную народа. Перед алтарем стоит Ева в белом платье – но лицо ее еще белее, Джереми, а в глазах застыл страх. А вот Флоренс со своей мрачной улыбкой, и твой друг, мистер Плоуден с холодными серыми глазами и крестом на лбу. Вот, теперь все кончено… и я, пожалуй, не стану дожидаться поцелуя новобрачных.

– Да прекрати же, Эрнест, очнись! – Джереми тряс друга за плечо. – Ты с ума сойдешь, если будешь до такой степени давать волю своему воображению!

– Вставай, вставай, проснись, мой друг… Вообще-то меня тянет в сон. У меня есть немного грога. Хочешь? А я выпью.

Эрнест поднялся и подошел к каминной полке, на которой стояли квадратная бутылка голландского грога и пустой стакан. Быстро наполнив стакан, Эрнест залпом выпил его, затем налил второй и снова выпил. После этого он рухнул на кровать и заснул.

Это была странная, трагичная и не лишенная пафоса сцена.

– Эрнест! – сказал мистер Эльстон три недели спустя. – Ты достаточно окреп, чтобы отправиться в путешествие? Скажем, полгода, а то и год охоты на слонов. Волы в прекрасном состоянии, через шесть-семь недель мы доберемся до места.

Эрнест, лежавший в тростниковом шезлонге, выглядел бледным и похудевшим. Он надолго задумался прежде, чем ответить.

– Ладно. Я весь ваш. Только давайте уедем поскорее – я устал от этого города и хочу чем-то отвлечь свои мысли.

– Ты окончательно расстался с идеей вернуться в Англию?

– Да, совершенно.

– А ты что скажешь, Джереми?

– Куда отправится Эрнест, туда и я. Тем более что охота на слонов – мечта всей моей жизни!

– Отлично! Тогда займемся приготовлениями. Нам может понадобиться еще одна приличная упряжка, к счастью, я знаю одного парня, Райли, который как раз продает прекрасных волов. Я немедленно с ним свяжусь.

Когда мы в последний раз видели Еву Чезвик, она только что согласилась на предложение преподобного Джеймса Плоудена. Однако свадьба должна была состояться не раньше следующей весны, а до нее было еще далеко. Ева смутно надеялась, что может произойти нечто, способное предотвратить это событие в ее жизни, забыв, что в реальной жизни счастливый случай выпадает крайне редко. Редко бывает и так, чтобы Плоудены этого мира отказывались от брака с Евами. Судьба обычно не благоволит и Эрнестам мира сего. Тем не менее нужно заметить, что положение Евы не было совсем уж невыносимым, поскольку они с Плоуденом заключили своего рода сделку, в результате которой традиционные ухаживания жениха за невестой были отменены. Никаких объятий и поцелуев – Ева даже могла не называть жениха по имени. Джеймс! Как же она ненавидела это имя.

Таким способом несчастная девушка пыталась избавиться от всех мыслей о страшном дне – так страус прячет голову в песок, предаваясь мечтам о мнимой безопасности. Мистер Плоуден не возражал – он был для этого слишком осторожен. Пока его царственная добыча изволила прятаться в кустах, он был уверен в ней. Она не проснется от своего забытья, пока не настанет день торжества Плоудена, и тогда все закончится. Если же напугать ее сейчас, она могла, чего доброго, сбежать и оставить преподобного в дураках.

Поэтому, когда Ева поставила свои смешные маленькие условия, Плоуден на все согласился, сделав лишь одно замечание – как ему казалось, в духе покорного возлюбленного. «Жизнь – это компромисс, Ева! – сказал он. – Я подчиняюсь твоим требованиям». Однако про себя он подумал, что скоро придет время, когда уже ей придется уступать ему, и его холодные глаза заблестели. Ева увидела этот блеск – и сердце ее сжалось от предчувствий.

Преподобный Плоуден не слишком страдал от холодности, с которой его принимали. Он знал, что его время придет, и был готов ждать, ибо был разумным человеком. Он не любил Еву. Подобные натуры вообще не способны на чувства, которые, например, испытывали друг к другу Ева и Эрнест. Истинная бессмертная любовь скрывает свой сияющий лик от таких, как мистер Плоуден. Однако хитрость его вполне удалась, и он был этим доволен. Ему удалось добиться от Евы письма, в котором она упоминала о «нашей помолвке» и ссылалась на «наш предстоящий брак» – и он затаился.