Виктор Лаптухин - Русский Бокондо

— Это не сказка? — Николай не скрывал недоверия. — Ведь в те времена корабли были чуть больше наших баркасов, против ветра ходить не могли. Да и компасов на них не имелось.

— Уверяю вас, такое плавание имело место! — живо возразил пастор. — Лучшее доказательство тому — слова древнего историка Геродота о том, что во время плавания финикийцы видели солнце на правой стороне горизонта. Это значит, что они побывали в Южном полушарии, за экватором, и для них солнце в полдень стояло на северной стороне горизонта, а всходило справа.

— Португальцы же плыли в обратном направлении, на восток, — продолжал свою лекцию пастор, — только после их открытий на побережье Гвинейского залива его часто просто называют Берег, появились форты и торговые фактории голландцев, англичан, французов. Здесь развевались флаги даже таких, далеко не самых могущественных, владык, как король Дании, курфюрст Бранденбурга, герцог Курляндии.

Попыхивая трубкой, подошел капитан, с интересом стал прислушиваться к ученому разговору. Николай задал новый вопрос:

— Что же привело их всех в эти места?

— Вы только взгляните на карту, прочтите названия отдельных участков Берега — Берег Слоновой Кости, Золотой Берег, Перечный Берег… Согласитесь, все это достаточно ценные товары, но, к огромному сожалению, есть и такое название — Невольничий Берег. Это позор, но для европейцев самой выгодной оказалась торговля африканскими рабами. Целыми кораблями посылали этих несчастных в Америку, и каждый рейс приносил работорговцам не менее трехсот процентов прибыли. Но самим африканцам работорговля принесла опустошения и горе, десятки тысяч людей погибли во время плавания через океан. Весь христианский мир выступил против этой преступной торговли и, как вы хорошо знаете, сейчас это варварство запрещено. Теперь и английские военные корабли строго следят за соблюдением международных законов!

— Как же, следят они! — не выдержал капитан. — Теперь на Берегу только англичане и торгуют. Французам предоставили самый бедный кусок побережья, Германия получила одну якорную стоянку, а всех остальных владельцев давно нет и в помине. Куда ни придешь, везде английский комиссар сидит, по своей цене товар за год вперед скупил. В море они чужие корабли останавливают, груз досматривают, чувствуют себя полными хозяевами. Да только торговля рабами все равно продолжается!

— Этого не может быть! — возмутился пастор.

— Тайно, конечно, но до сих пор рабов в Бразилию вывозят. За прошедшие столетия все эти прибрежные негритянские царьки от продажи своих подданных тоже немалую прибыль получали, им не так-то легко свое хозяйство перестроить. Есть и такие расторопные негры, которые в Бразилии разбогатели, из рабства выкупились и обратно в Африку вернулись. Они теперь португальские имена носят, в прибрежных городах целые кварталы выстроили и большими капиталами заправляют. Здесь, на Берегу, они со временем большой силой станут.

— Почему вы, капитан, так полагаете?

— Потому что это Берег. В таком климате европеец никогда не сможет нормально жить и работать. Недаром Берег часто называют «могилой белого человека». Только сейчас врачи начинают в тропических болезнях кое-что понимать, а еще совсем недавно я каждым рейсом привозил в здешние фактории все новых и новых парней. Иные из них и трех месяцев не выдерживали, так что за год, бывало, весь состав фактории приходилось раза три-четыре менять полностью. Верно, слышали матросскую балладу? — и капитан, безбожно фальшивя, пропел: Моряк обходил стороною Проклятый залив Бенин, Нас было сорок скитальцев, Домой вернулся один.

— Но некоторые эти места стороной не обходят? — заметил Николай.

— Хорошо сказано! Здесь, если сумеешь, отличные дела можно делать. Вот я прихожу в африканские порты с грузом дешевой мануфактуры, гвоздей, соли. Обратно везу каучук и древесину.

— Древесину?

— Именно древесину. Вы бы только посмотрели на нее! Есть красная, розовая, светлая с прожилками, почти черная, с маслянистым блеском, или твердая, как железо, и такая тяжелая, что тонет в воде. За эти бревна в Амстердаме очень хорошо платят! Но за последние годы больше всего возим пальмовое масло.

— О, это действительно ценный продукт! — восторженно воскликнул пастор. Его познания об Африке явно не ограничивались одной историей географических открытий. — Из него приготовляют отличное мыло, краски, глицерин, технические масла…

И взрывчатые вещества — про себя подумал Николай.

— Самое удивительное, что местные негритянские царьки быстро сообразили, как выгодно продавать это масло белым, — усмехнулся капитан. — На прибрежных болотах, где дожди идут восемь месяцев в году, они заставили работать своих подданных и устроили такие плантации масличной пальмы, что теперь обеспечивают промышленные потребности всего цивилизованного мира. Это оказалось выгоднее, чем продавать рабов. Тем более, что на вырученные деньги они могут закупать любые товары из Европы. Повторяю — это богатая земля!

— Именно поэтому Англия и старается закрепиться не только на Берегу, но и во внутренних районах, — пояснил пастор. — Кстати, после Лагоса, вы уже никуда больше заходить не собираетесь? — обратился он к капитану.

— Никак нет, прямо на юг повернем.

Это плавание вдоль Берега все больше походило на увеселительную воскресную прогулку. Погода стояла отличная, ветер с океана умерял жару, кок кормил как на убой, а пастор рассказывал истории одна другой занимательнее. Послушать их собирались и шотландцы, забывавшие на время о своих меркантильных расчетах, и даже семья голландского чиновника. Часто к ним присоединялся и добродушный капитан, который, попыхивая трубочкой, вставлял порой замечания, сдобренные непритязательным корабельным юмором.

Как-то раз за завтраком капитан сообщил пассажирам, что придется встать на якорь, потому что в трюме от качки сместился груз и его предстоит закреплять. Он пространно разъяснял, что у каждого судна имеется собственный центр тяжести и неправильное размещение груза опасно. Это может привести к тому, что центр смещается и, даже на небольшой волне, судно может опрокинуться. Никто, естественно, не возражал против такой необходимой работы, и все единодушно хвалили капитана за предусмотрительность. Возражений не было еще и потому, что он заверил пассажиров в том, что работа займет всего несколько часов и, кроме того, пригласил всех вечером в кают-компанию на празднование дня рождения старшего механика.

Не возражал и Николай, хотя ему было доподлинно известно, что основной груз судна составляют рельсы для железнодорожной компании в Кейптауне и что они уложены в трюм еще в Амстердаме профессиональными докерами. Если груз не сместился во время штормового перехода в Бискайском заливе, в этом случае плохо закрепленные рельсы просто протаранили бы борт и «Ван Бохове» уже давно покоился бы на морском дне, то весьма сомнительно, чтобы слабое волнение в последующие дни могло повлиять на размещение груза и изменить центр тяжести судна. Однако Николай, не распространявшийся о своих познаниях в мореходном деле, делиться сомнениями ни с кем не стал. В конце концов на судне хозяин — капитан.