Виктор Лаптухин - Русский Бокондо

— Вон как они блестят, эти семечки тыквы! — сказал повеселевший Тонтела. — Видишь, маета, все озеро ими усеяно. Поэтому его и называют Нтагамуньика, что означает «семечки тыквы». Верно, похоже?

Но Николай смотрел в другую сторону. На одном из холмов поднималась настоящая каменная церковь, увенчанная трехэтажной квадратной башней. Невдалеке от нее, на обрывистом мысу виднелся прямоугольник форта и крыши домов, а у берега теснились пироги и даже мелкие суда под парусами. Вот он порт Мпулунгу, самая северная точка британских владений в Южной Африке!

Островок цивилизации — окно в большой мир!

На холме заметили приближение незнакомцев, у церкви началась суета, суда и пироги поспешно отваливали от берега и скрывались за соседним мысом. Конечно, со стороны отряд выглядел страшновато. Обросшие, в грязном рванье и звериных шкурах вооруженные мужчины. Вся повадка выдавала в них воинов и не внушала доверия.

От ворот форта к ним уже спешил, путаясь в сутане, старик с крестом на груди. Николай остановил своих людей, вышел навстречу.

— Благослови, святой отец, мы пришли с миром. Кто у вас здесь за старшего?

Вскоре умытый и побритый, прилично одетый и обутый Николай сидел на обращенной к озеру веранде и с удовольствием пил почти уже забытый на вкус чай с молоком. Рассказывал о своем пути к океану.

Его внимательно слушало все белое население форта: отец Адамс, служитель Лондонского миссионерского общества, местный комиссар мистер Джеймс и его бледная болезненная супруга, промолчавшая весь вечер. Зато ее супруг, плотный лысый господин с длинными висячими усами, не умолкал. Упоминание Николая о его работе в армейской газете и о деловых отношениях с мистером Георгом рассеяли все сомнения комиссара, который был готов излить свою душу новому собеседнику.

— Эти господа из Лондона нас подло обманули, выслали в такие места, куда даже Ливингстон не заходил, и просто забыли! Сколько всего обещали! Собирались построить торговый порт и железнодорожный вокзал на линии от Каира до Кейптауна. Завезли имущество и припасы, форт и церковь построили, а потом началась эта долгая война с бурами. Людей отозвали, финансирование сократили, поэтому все приходит в ветхость. Телеграфная линия и та не работает, говорят, где-то жирафы своими длинными шеями оборвали провода.

Услышав это, Николай усмехнулся про себя. Во время похода видел рухнувшие столбы, насквозь изъеденные термитами, и браслеты, сплетенные из телеграфных проводов, на местных красавицах. Говорить об этом не стал, продолжал слушать внимательно.

— Вот соседи наши времени даром не теряют, — продолжал комиссар. — Колонии у них поменьше, но порядка больше. На одном берегу озера бельгийцы, на другом немцы. Там местные племена уже давно и трудовую повинность отбывают, и налоги платят исправно. Здесь же племена не прекращают вражду, бродят шайки разбойников, на озере свирепствует пират Джалуд, рыбаки боятся выходить на промысел. А что я могу поделать? Форт имеет одно горное орудие и трех аскари.

— Поэтому ваше появление и вызвало такой переполох, — заметил отец Адамс. — Прибежали пастухи, сказали, что на нас идет целое войско во главе со свирепым вождем Бокондо, который жжет все селения подряд. На самом деле все оказалось иначе. Сами знаете, как эти африканцы любят все преувеличивать.

— Ах, эта Африка. Когда нам только удастся выбраться отсюда, — вздохнула жена комиссара.

— Ну, дорогая, осталось совсем немного. Уже наступил 1904 год и теперь нам обязательно пришлют замену. Вот тогда на нашей «Доброй вести» мы и поплывем через озеро в Кигому, а оттуда прямо в Дар-эс-Салам и домой.

После таких слов Николай насторожился. Озеро тянется на семьсот километров с севера на юг. Если часть пути можно сделать по воде, то почему бы и нет. Это пешее хождение и передвижение на быках по Африке уже порядком надоели.

— У вас и судно стоит в порту?

— Да, есть пароход «Добрая весть». Первенец британского флота на этом озере. Его построили в Англии и в разобранном виде привезли на берег Замбези, а потом носильщики доставили его сюда. Здесь собрали и спустили на воду. Но пришлось вновь поднять на берег, чтобы этот пират Джалуд не угнал. Он один раз уже попытался это сделать.

— Тогда и погиб шкипер парохода, наш добрый сэр Томас. Упокой Господи его душу, — сказал священник. — Этот язычник Джалуд стал полным хозяином озера. Он пользуется тем, что на его берегах правят разные дикари и на него нет управы.

— Хотелось бы взглянуть на ваш пароход.

Хозяева не отказали в такой любезности. Судно стояло под навесом, аккуратно подпертое камнями и бревнами. Винтовой пароходик, тонн на тридцать, на носу каюта, на корме машина, на палубе рулевое колесо и дымовая труба. Все как игрушечное.

Одним словом — чуть побольше корыта с установленным на нем самоваром. Ну да ладно, что есть, то и есть. Впрочем, борт высокий, на ходу заливать волной не должно. Дрова для машины всегда можно заготовить на берегу, а вот если мачту с парусом поставить, топливо можно будет и экономить.

— Мистер Джеймс, нельзя ли мне сплавать на этой «Доброй вести» до Кигомы. Морское дело мне знакомо, а расходы готов оплатить.

— Я бы поплыл с вами. На обратном пути забрал бы грузы, которые миссионерское общество прислало из Лондона, — обрадовался отец Адамс.

— Своих воинов возьмете с собой? — ответил комиссар вопросом на вопрос.

— Не знаю. У некоторых из них в этих местах живут родные. Мы договорились, что вместе идем до озера. Они свободные люди, подданные литунги, который заключил договор с британской короной.

— Они отличные солдаты, — задумчиво произнес комиссар и как-то сразу стал скуп на слова.

Ах, вот что его волнует. Разумеется, солдаты ему нужны. Ну что же, можно поговорить и на эту тему.

— Все они чистокровные лози, прирожденные воины. Каждый может стать капралом и самостоятельно обучать молодых солдат.

— Как вы думаете, не согласится ли кто-нибудь из них стать королевском африканским стрелком? Перейти на службу нашей администрации.

— Какие будут условия?

Николай внимательно выслушал перечисление всех прав и обязанностей, потребовал, чтобы с каждым, кто согласится поступить на новую службу, по всей форме был подписан контракт.

— Пусть каждый из них сам решает, я отговаривать никого не буду. Но пароход мне на один рейс предоставьте.

Комиссар радостно замахал руками.

— Будет, будет пароход. Я и матросов дам, а отец Адаме пусть с вами плывет, заберет свой груз. Никакой платы я не возьму, но что вы будете делать, если встретите пиратов?

— Как-нибудь разберемся.

Сообщение Николая о том, что желающие могут остаться служить в форте, аскари выслушали весьма благосклонно. Тем более, что один из них уже повстречался со своими родственниками, а остальные расспрашивали жителей, искали близких. Один только Тонтела решительно заявил, что его дом в Кейптауне и он пойдет с маета до самого океана. Поэтому на призыв комиссара вначале откликнулся только один аскари. Тот самый, что повстречал родню и теперь рассказывал всем о том, что ему уже ищут невесту.