Виктор Лаптухин - Русский Бокондо

В этот момент Николай и поджег запалы у своих самоделок.

Пуск этих бамбуковых ракет получился, прямо сказать, безобразным. Они взлетели как стая ворон, еще хорошо, что все направлялись в одну сторону. Ни о какой кучности не могло быть и речи, одни из них занесло до самой деревни, другие рвались, не долетая до земли. Но шума получилось много, а добавка в заряды дымного пороха создала над головами вражеских воинов густые черные тучи, от которых померк солнечный свет.

Когда смолк грохот разрывов, открылась жуткая картина — все вражеское войско вповалку лежало на склонах холма, а над деревней поднимался столб белого дыма. Николай оглянулся и увидел, что воины индуны тоже не выдержали такого ужасного зрелища и удирают в саванну, подальше от места побоища. За ними следовали и некоторые аскари. Одни только «леопарды» столпились около Тонтелы, который бормотал им что-то успокаивающее.

Сам индуна лежал ничком в траве, в его затылке торчал глубоко вонзившийся метательный нож. Видимо, кто-то из его телохранителей хладнокровно решил воспользоваться возникшей суматохой и убежал вовсе не из-за страха перед новым оружием.

Медлить было нельзя. Вражеские воины уже приходили в себя и, побросав свое оружие, в панике разбегались по кустам. Из селения с воплями и плачем бежали толпы женщин, тащили за собой детей. Пламя уже плясало по соломенным крышам, и все звуки заглушал испуганный рев скота.

Николай быстро прошел к акации, под которой перед боем аскари сложили лишнюю кладь, взял запасной подсумок с патронами, мешочек с солью и свернутую трубкой бычью шкуру. Все остальное, необходимое для дальней дороги, уже было при нем. Махнул рукой Тонтеле и «леопардам».

— Счастливо оставаться, ребята! Спасибо за службу! Можете возвращаться в долину Булози, а я пошел к берегу океана. Возвращаюсь домой, в свою страну Раша!

Взглянул на компас и уверенно зашагал на север, в сторону обозначенной на схеме мистера Георга реки Кафуэ.

Немного погодя услышал за собой топот ног. Его догоняли «леопарды» во главе с Тонтелой. Встал спиной к дереву, взял карабин наизготовку. Старик тоже остановил своих родственников, сам вышел вперед, поднял обе руки ладонями вверх, показал, что в них нет оружия.

— Маета, мы хотим идти вместе с тобой!

— Я иду домой, Тонтела. Покойный индуна поклялся мне именем Ньямбе и душами предков, что отпустит меня после победы. Или ты мне не веришь?

— Ты свободен, маета. Во время ночного похода индуна сказал мне о вашем последнем разговоре. Его воля священна для всех нас. Завтра сюда придет все войско литунги, и празднование великой победы над мятежниками продлится не один день. Но сюда придут и те, по чьему приказу сегодня убили индуну. Они расправятся и с нами, его верными слугами.

— Это вполне возможно. Ты сам до сих пор носишь леопардовую накидку, которую снял с верховного мбунда. Могут не простить такого, да еще и семьи родных накажут.

— Семьи не тронут. Все они члены большого и сильного клана, с которым никто не захочет ссориться. Но я не хочу больше жить в этих диких краях, хочу вернуться в большие города на юге. Макубата, сын моей младшей сестры, теперь живет в Кейптауне, на берегу океана. Ты же сам сказал, что идешь в эти края.

— Скорее всего я приду в другой город на берегу океана, но до Кейптауна ты сможешь добраться на пароходе. А остальные почему не хотят возвращаться в свою долину?

— Это я виноват, маета. Слишком часто рассказывал им о других странах. За это верховный мбунда и хотел со мной расправиться. «Леопарды» сильные и смелые ребята и не хотят всю жизнь мокнуть в долине Булози. Ну, какая это радость раз в год плавать из одного ее конца в другой во время праздника «куомбока»? Они хотят повидать мир.

— Однажды ты помог похитить меня…

— Маета, я тогда выполнял повеление индуны. Вчера он, словно чувствовал приближение смерти, долго говорил со мной и приказал оставаться с тобой. Приказал повиноваться только тебе. Клянусь в этом самим Ньямбе!

— Хорошо, Тонтела. Тогда проверь у ребят оружие и припасы. Пошли!

Группа из семнадцати человек двигалась по саванне. Путь держали на север, но местности не знал никто. В схеме были указаны лишь самые общие ориентиры, горные хребты и реки, но расстояния между ними оставались неизвестны. Попадавшиеся по пути редкие и маленькие деревушки оказывались пустыми, напуганные слухами о вторжении войск литун- ги жители прятались в зарослях. На вершинах гор можно было видеть дымовые сигналы, а порой слышать в долинах тревожный стук барабанов. Это местные жители предупреждали соседей о приближении вооруженных чужаков. Еще хорошо, что кругом бродили стада непуганных антилоп и зебр и охота кормила исправно.

Так и шли, ориентируясь по компасу и звездам. Николай понимал, что они находятся где-то в центре африканского континента, примерно на равном удалении от берегов как Атлантического, так и Индийского океанов.

К низкому, поросшему высоким тростником берегу Кафуэ вышли неожиданно для самих себя. Просто преодолели очередной перевал и увидели внизу широкую речную долину. Появление путников оказалось неожиданным и для местных рыбаков. Они поспешно попрыгали в пироги и, бросив сети и улов, отплыли на середину реки.

Но Тонтела не растерялся, встал на самом берегу, замахал руками, начал переговоры. После долгих объяснений, воспоминаний и вычисления степени родства общих знакомых рыбаки согласились перевезти всех через реку. В благодарность за это пришлось задержаться на берегах Кафуэ, дожидаться прихода на водопой стада слонов, а потом, по выбору вождя деревни, пристрелить трех самцов с громадными бивнями.

Пока Николай с аскари добывал слонов, Тонтела не терял времени даром. Два дня и две ночи подряд просидел он вместе со старейшинами племени рыбаков в хижине советов на берегу реки. Вместе выкурили бесчисленное количество трубок, истребили множество связок сушеной рыбы и выпили все пиво, которое имелось в деревне. После этого он вернулся довольный и радостно сообщил:

— Шестьдесят лет назад по этим местам проходили воины ангони под командованием самого Звенгендаба. Того самого, который восстал против жестокостей Чаки и ушел за Замбези далеко на север.

— Ну и что из этого?

— Так на своем пути ангони, а они наша близкая родня, брали в жены девушек из местных племен. Оказалось, что на старшей дочери лесных племен бемба женился не кто иной, как мой родственник — шестой сын пятой жены моего двоюродного дяди со стороны матери.

— Как-как? Я ничего не понял.

— Так это же очень просто. Смотри, вот кладу камешек. Это мой прадед. Вот четыре маленьких камешка, это его сыновья, а зернышками я обозначу их жен. У них родились… — дальше Тонтела пустился в такие пояснения, что Николай только махнул рукой.