Олег Шишкин - Последняя тайна Распутина

Но помимо этих весьма оригинальных взглядов Труфанов, по словам Синицына, занимался созданием склада взрывчатых веществ и оружия. Он утверждал в своих показаниях органам следствия: «…я убедился, что он не проповедник какой-либо религии, а политический революционер, злоумышляющий производство взрывов и убийство должностных лиц г. Царицына и бывших своих поклонников – богачей, как то: Рысиных, Лапшина, Меркурьева и др. Я знал, что названная выше Кистанова собрала в один месяц до 2000 рублей на приобретение взрывчатых веществ для производства бомб, каковые деньги и передала Сергею Труфанову. Кистанова собирала деньги „на святое дело“, не зная, что эти деньги она собирает на покупку взрывчатых веществ. Что деньги эти собираются на приобретение взрывчатых веществ, я узнал от Кузьмы Киреева (живет во 2-й части города Царицына), бывшего послушника иеромонаха Илиодора, собиравшего деньги в октябре месяце, но, узнав это, я и указал полиции местопребывание Сергея Труфанова в Накладке, убедившись, что Сергей Труфанов революционер.

По-видимому, Сергей Труфанов должен был заготовлять бомбы с Надеждою Перфильевой, которую, чтобы более связать с собою, и взял себе в жены. У меня имеются шесть писем Сергея Труфанова и две телеграммы. Телеграммы эти я завтра представлю вам, следователь, и объясню их содержание, но не подробно, так как не все мне известно из этих телеграмм» [209] ТФГАТО. Ф. 164. Оп.1, Д. 439. Л. 23–25. .

Более того, лидер секты Труфанов, оказывается, был связан с революционными террористическими группами. О чем также делает важное заявление Синицын: «Добавлю, что я узнал от Василия Иванова Воронина, проживающего во 2-й части г. Царицына за женским монастырем в доме № 33, что он, Воронин, по поручению Сергея Труфанова ездил в минувшем ноябре месяце, ранее 21 числа, в Петербург и в Москву за получением инструкций от революционных партий» [210] ТФГАТО. Ф. 164. Оп.1, Д. 439. Л. 25. .

Еще 28 декабря 1913 года Синицын явился к Распутину и сообщил ему о том, что Илиодор готовит на него покушение. Собственно, с этого и началось дело против Илиодора. Сам он был арестован и, казалось бы, должен был понести наказание за столь очевидные приготовления к нападению и другим террористическим актам. Однако в скором времени один из главных свидетелей – Синицын – был отравлен, а сам Илиодор был выпущен из тюрьмы министром юстиции Щегловитовым.

В своих мемуарах «Святой черт» Илиодор пишет о Гусевой: «В течение 1913 года она два раза была у меня в „Новой Галилее“. Во время бесед о причинах моей ссылки и ее последствиях я много рассказывал ей, как и другим гостям, о „блаженном“ Распутине. Она часто прерывала мои речи и горячо-горячо говорила: „Дорогой батюшка! Да Гришка-то настоящий дьявол. Я его заколю! Заколю, как пророк Илья по велению Божию заколол 450 ложных пророков Бааловых!“»

Более того, Илиодор описывает, как уже вооруженная ножом Хиония Гусева совершила в конце мая весьма затратное железнодорожное путешествие в поисках Распутина из Царицына в Ялту, оттуда в Санкт-Петербург и оттуда в Тюмень и Покровское. Для себя же отметим, что эти действия она совершала параллельно с подготовкой сараевских террористов, которые 28 мая вышли из Белграда в направлении боснийского Сараево, куда окольными путями им уже было отправлено оружие и взрывчатка.

Почему же возникла идея покушения на Распутина еще в 1913-м, а затем и в 1914 годах? Ответ прост: он стал бы помехой в случае, если бы маховик войны начал раскручиваться. И так уже было.

В 1914 году, буквально накануне покушения в Покровском, Распутин дал интервью писательнице Екатерине Радзивилл. Его высказывание было зафиксировано чиновником особых поручений при Департаменте полиции, откомандированным в распоряжение главного управления по делам печати.

«Я пояснила ему, – пишет Радзивилл, – что не ищу никаких материальных услуг, но прошу оказать мне любезность и рассказать для одной из газет, представительницей которой я состою, действительно ли правда, что Россия объявила бы Австрии войну в прошлом году, если бы он, Распутин, не помешал этому?

– Кто тебе это сказал? – спросил он.

– Так говорят вообще в Петрограде, – отвечала я, – и многие говорят, что вы правы.

– Конечно, прав, конечно, я действовал правильно, – отвечал он с явным раздражением. – Все эти идиоты и болваны, которые окружают царя, только и хотят, чтобы он наделал глупостей. Они думают только о себе и как бы устроить свои делишки. Но война – преступление, которое может совершить одна страна против другой. Властитель, объявивший войну, – преступник. Я сказал только правду, когда сказал царю, что он пойдет навстречу своей гибели, если позволит себя уговорить начать войну. Наша страна не подготовлена к войне, да и, кроме того, Бог запрещает войну. Если Россия начнет войну, то на нее обрушатся самые ужасные несчастья.

Я сказал только правду, и я рад, что мне поверили… что касается войны, то все это болтовня, войны не будет, а если и будет, так я наведу порядок так, что она скоро кончится» [211] ГАРФ. Ф. 612. Оп. 1, Д. 27. Л. 1. .

Тяжелое ранение Распутина сыграло на руку черногорским принцессам. И как воспоминал тесть Феликса Юсупова, великий князь Александр Михайлович: «Во время последнего приезда президента Французской Республики Пуанкаре в Петербург в июле 1914 года, Милица Николаевна напала самым нетактичным образом на Австро-Венгрию и заявила, что „радуется“ предстоящей войне. Царь сделал ей тогда строгое замечание, но ничто не могло остановить „черногорок“ от вмешательства в государственные дела и не выступать в ролях передатчиц пожеланий различных балканских интриганов» [212] Александр Михайлович. Мемуары великого князя. М., 1999. .

Близость двух покушений наталкивает на закономерный вопрос: а кто-либо был знаком и с сербскими террористами из «Молодой Боснии», и с сектой попа-расстриги Илиодора?

Да. Этим человеком был известный народоволец, активный подпольщик и эсер: так называемый «охотник за провокаторами» – русский политэмигрант Владимир Львович Бурцев. Он встречался в 1914 году с одним из важных деятелей «Молодой Боснии» Гачиновичем, который напрямую обращался к нему в поисках оружия и боеприпасов [213] Дедщер В. CapajeBO. 1914. Белград, 2014. С. 463–464. .

И Бурцев же вел потом переговоры с тайным посланцем Департамента полиции Манасевичем-Мануйловым, уполномоченным купить находившиеся за границей компрометирующие царскую чету и Распутина документы Илиодора, доверенным лицом которого он выступает. Кем же был в действительности этот революционер? Оставим этот вопрос открытым. Но укажем и еще на одно совпадение: марка пули для пистолетов, которыми были вооружены сербские террористы, и пуля, которую определил эксперт уже в связи с осуществленным убийством Распутина, совпадают – это браунинг /F.N./ калибра 7,65.