Олег Шишкин - Последняя тайна Распутина

Почему же в отчете своему начальнику Бороздину он упомянул Синий мост и мог ли он его разглядеть?

Да, мог, но только если бы он двинулся по Почтамтскому мостику и даже совсем перешел его и встал там, где мостик смыкается с набережной соседнего полицейского участка. Оттуда видно, что за находящимся недалеко Фонарным мостом встает и Синий, начинающийся у приметного здания Мариинского дворца. И мы имеем документальное подтверждение того, что Ефимов именно так и сделал, так как он, получается, в этот момент пронаблюдал за движением автомобиля убийцы.

Буквально за несколько минут до этого Ефимов сделал вот что:

«О выстрелах я дал знать по телефону в 3-й Казанский участок, а сам пошел в сторону выстрелов. На Почтамтском мостике я увидел городового Власюка, который тоже слыхал выстрелы и, думая, что они произведены на Морской улице, шел ко мне навстречу с целью узнать, где и кто стрелял».

Ефимова интересовало, куда действительно движется ночной автомобиль с убийцей. Далее еще интереснее: «Сел ли кто-нибудь в этот автомобиль и клали ли в последний что-либо, Ефимов не видел» [196] ГАРФ. Ф. 124. Оп. 57. Д. 751. Л. 25. .

Отметим себе важный факт: неизвестный в военной или военно-походной форме появляется лишь в первой телеграмме, посланной царю, и в пересказе доклада Ефимова со слов его начальника Бороздина. Удивительно, но прокуратура не затребовала документ главного свидетеля преступления. По крайней мере, об этом речи здесь нет. Хотя, возможно, этот пункт был в Большом прокурорском деле?

Изложенные подробности рисуют нам невероятно скоротечную историю преступления. Она во многом не согласуется с мемуарными арабесками в духе Цезаря Борджиа, представляющими тягучую и мрачную ночь убийства, которую спустя десять лет опишет Феликс Юсупов в своих мемуарах. Это там он восклицает: «А время шло – часы показывали уже половину третьего утра… Больше двух часов длился этот кошмар» [197] Ф. Ф. Юсупов. Конец Распутина. М., 1990. С. 94. .

Мы видим, что это ложь.

Более того, прокурор Завадский также подтверждает уже в своих мемуарах скоротечность преступления: «А убили его, по-видимому, едва лишь он появился в княжеском дворце» [198] С. В. Завадский. На великом изломе. Архив русской революции. 1923. Т. VIII. С. 39. . И даже обе раны именно тела, как утверждают судмедэксперты, были «одновременны» [199] ГАРФ. Ф. 124. Он. 57. Д. 751. Л. 13 (об.). .

А вот для чего эти походы в два полицейских участка совершил Арон Симанович?

Своими действиями и сообщениями о них следствию он хотел указать на важные моменты, которые имели большой смысл. И эта догадка подтверждается уже в документах Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. Находившийся после Февральской революции под следствием министр внутренних дел Протопопов показал: «Секретарь Распутина Симанович, в сопровождении неизвестного мне архимандрита или владыки, приехал ко мне на короткое время. Они утверждали, что Распутин убит в доме кн. Юсупова, перебивали друг друга при разговоре, были взволнованы и, по-видимому, правды не знали, а лишь сообщали догадки…» [200] Падение царского режима. Л., 1925. Т. IV, С. 105.

Но правда все же им известна была. И это подтверждается и материалами найденного прокурорского дела, в котором суть действий Симановича обозначена прямолинейно: «Около же 3-х часов дня разыскивавший Распутина Симанович прибыл в его квартиру и сообщил его семье, что Распутин убит во дворце князя Юсупова и тело его увезено на автомобиле» [201] ГАРФ. Ф. 124. Он. 57. Д. 751. Л. 36 (об.). .

Однако тайну убийцы в военно-походной форме Арон Симанович так и не смог раскрыть.

В документах американской агентуры МВД Российской империи содержится отчет о необычном событии, произошедшем за океаном ровно через десять дней после покушения на Распутина.

«По сведениям от агента Анатоля, бывший иеромонах Илиодор (Сергей Труфанов) созвал к себе 26 декабря 1916 года представителей английских, еврейских и русских газет г. Нью-Йорка, сделав сообщение о своих отношениях к Высочайшему Двору и покойному Распутину. По сообщениям агентуры, сообщение это носило столь возмутительный характер, что агентура не считает для себя возможным передать содержание этого сообщения. Речь шла о значительном влиянии, которым пользовался Распутин на Особы Их Величеств» [202] ГАРФ. Ф. 102. Оп. 314. Д. 36. Л. 1. .

Характер заявлений Илиодора был максимально враждебным царской чете и Распутину. И неудивительно, что схема, по которой, собственно, и было организовано убийство Распутина, возникла благодаря иеромонаху-эмигранту еще в начале 1916 года. В нем уже были дама-приманка, ночь, увоз на автомобиле неизвестными людьми в неизвестном направлении, гарантированная амнистия убийцам. Схема эта явно появилась давно. А не была спонтанно придумана соучастниками событий 16/17 декабря 1916 года.

Это было еще одно покушение на Распутина. Его детали раскрыл агент полиции в среде петроградской прессы – журналист Гейне. К конспиративной работе его когда-то привлек Борис Ржевский, сам бывший журналист, ставший чиновником для поручений при министре внутренних дел Хвостове [203] Алексей Николаевич Хвостов (1872–1918), министр внутренних дел Российской империи с сентября 1915 по март 1916 г. . Гейне был, видимо, не только агентом, но и любовником супруги своего начальника, так как он «постепенно вошел в доверие у жены Ржевского, и та как-то сказала ему следующее: „Хвостов поручил Ржевскому проехать в Христианию и войти в соглашение с проживающим там Илиодором об убийстве Григория Распутина и высоких лиц, ему протежирующих. Белецкому Ржевский заявил, что едет в Англию по личному поручению Хвостова, затем он получил пять тысяч рублей на эту поездку валютой по распоряжению не то Хвостова, не то Белецкого“» [204] ГАРФ. Ф. 612. Оп.1. Д. 25. Л. 1 (об.). .

Тогда же весьма информированная газета «Биржевые ведомости», выходившая в Петрограде, помещает на своих страницах сенсационное сообщение из Копенгагена, в котором и идет разговор об организации покушения на Распутина. Эта заметка настолько интригующая, что ее помещает в своих агентурных обзорах контрразведка Петроградского военного округа: «Норвежское „Афтенкостен“ напечатало интервью с Илиодором. Рассказав свою биографию вплоть до побега за границу переодетым женщиной и изложив далее некоторые подробности подготавливаемой им к печати книги, Илиодор переходит к визиту Ржевского. Последний явился под вымышленным именем, однако в беседе назвался истинным, представил документы, письма, удостоверения о близости к Хвостову, затем предложил совершить совместно исторический подвиг, устранив посредством убийства известное лицо, которое, по словам Ржевского, старается привести к сепаратному миру с Германией, мешает борьбе с немецким засильем, играет министрами как пешками, словом, делает невозможной правильную деятельность Правительства. Илиодор сначала отказался, потом решил согласиться, чтобы выведать планы Ржевского, написав записку, что согласен за шестьдесят тысяч, столько, дескать, нужно заплатить помощникам. Тогда Ржевский изложил план убийства. Знатная дама должна вызвать лицо. Последний поедет в присланном автомобиле, в котором шофером будет Ржевский, завезет в определенное место, где будут поджидать убийцы. После убийства Илиодор получит амнистию» [205] РГВИА. Ф. 1343. Оп. 8. Д. 347. Л. 493. .