Валериан Светлов - При дворе Тишайшего

Растроганный грузин поднял молодую женщину, обнял, поцеловал и сказал, что не винит ее ни в чем, так как знает настоящую виновницу, которую постигла должная кара за все ее преступления.

– Она несчастная, и я буду молить Господа, чтобы Он вернул ей ее разум, – набожно проговорила Ольга, устремляя на небо свой светлый взгляд.

– Зачем? – вмешался в разговор боярин. – За все свои деяния боярыня Елена Дмитриевна должна будет ответить людям, если ей разум вернется, и понесет она тяжкое наказание, а может быть, и позорную смерть, а так… пусть страждет – и Господь ей простит ее тяжкие вины. Видно, Его воля отняла у нее разум. Ему лучше ведать, что надо человеку для искупления.

Все молча слушали слова боярина, и никто ничего не возразил на них.

– Не забывай могилы моего сына! – крикнул Вахтанг Ольге, когда грузинский кортеж двинулся уже со двора.

Ольга махнула в ответ рукою. Разве в этом могло быть сомнение? В целом свете у нее остались только дорогие могилы на кладбище. Могла ли она забыть их?

Царевна обняла Ольгу, и они долго следили, как по Неглинной медленно двигался грузинский поезд.

Оставшиеся грузины стояли с непокрытыми головами и грустными глазами смотрели на уезжавших.

А мелкий осенний дождь неустанно падал со свинцового непроглядного неба неприветной для Грузии Москвы.

«Жилецкие люди» – название, употреблявшееся в Московском государстве в противоположность «служилым людям», иначе говоря – горожанин. (Примеч. aвm.)

1617 год.

Бранное слово, привычное Тишайшему. (Примеч. авт.) То есть смерд.

Вертелах. (Примеч. авт.)

Сосуд, вмещавший четверть ведра жидкости. (Примеч. авт.)

Бутылки. (Примеч. авт.).