Константин Масальский - Регенство Бирона. Осада Углича. Русский Икар (сборник)
- Название:Регенство Бирона. Осада Углича. Русский Икар (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Алгоритм
- Год:2011
- Город:М.
- ISBN:978-5-486-03726-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Масальский - Регенство Бирона. Осада Углича. Русский Икар (сборник) краткое содержание
В данный том включены три исторических произведения Масальского. В повести «Регентство Бирона» ярко передан кратковременный, но значимый для русской истории эпизод борьбы за право наследования престола цесаревной Елизаветой, воцарением своим прекратившей десятилетие немецкого засилья. В повести «Осада Углича» рассказывается о неудачной попытке поляков захватить русский город Углич в период Смутного времени. Повесть «Русский Икар» – история о том, как простой русский мужик Емельян Иванов мастерил крылья, чтобы «летать по-журавлиному».
Регенство Бирона. Осада Углича. Русский Икар (сборник) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
– Ура! – кричал старик купец со слезами на глазах от восторга.
– Илья Иваныч! – заметил молодой купец. – Ты, видно, забыл, что у тебя горло болит.
– Теперь зажило!.. Ура! Ура!.. Ванюха! – продолжал он, обратясь к своему приказчику. – Громче кричи, простофиля, не жалей горла! Ура!
Вслед за боярином солдаты волокли по земле шестнадцать турецких знамен. Потом шел пленный мурза Аталык, руки его были связаны шелковым платком. За ним ехал генерал Головин, сопровождаемый шестью всадниками с обнаженными палашами.
– Преображенцы! Преображенцы идут! – раздался говор в народе, и вскоре приблизились к воротам стройные ряды Преображенского полка, предваряемые самим государем в капитанском мундире. Народ, увидев царя, шедшего перед полком в виде простого офицера и предоставившего всю честь триумфа не себе, а войску и военачальникам, приведен был в неописуемый восторг и умиление. Оглушительные восклицания, подобно длинному перекату грома, потрясли воздух.
Старик купец плакал от радости, устремив на царя глаза, в которых живо выражались преданность и удивление. Он чуть не прыгал на месте, стараясь криком излить свои чувствования, но голос от сильного душевного движения ему изменял. Толкая в бок своего приказчика, он знаками побуждал Ванюху кричать сильнее, несмотря на то что последний, приложив руку к щеке, и без того так усердно горланил, что за версту можно было бы услышать его восклицания и счесть за мычание холмогорского быка. Петр Великий, проходя мимо крикуна, невольно оглянулся и не мог удержаться от улыбки.
За Преображенским полком следовал Семеновский.
Старик Архип с сильным биением сердца в каждом ряду солдат, проходившем мимо него, отыскивал глазами своего сына и, не находя его, печально повторял:
– И в этом ряду нет его, родимого!
Чем более проходило рядов, тем более усиливались в сердце старика страх и беспокойное ожидание. Эти же чувства гораздо больше волновали и другое сердце: Анюты, хотя стыдливость и принуждала ее с величайшим усилием скрывать свое волнение. Наконец приближается последний ряд солдат Семеновского полка. Нет и в нем Емельяна.
– Знать, он убит, мой родимый! – воскликнул горестно старик, посмотрел на небо, перекрестился и горько заплакал.
– Что это, дочка, ты так побледнела, что с тобой сделалось? – спросил пономарь Савва.
– Мне жаль Архипа Иваныча! – отвечала Анюта дрожащим голосом и также заплакала.
Пономарь начал утешать старика.
– Сердце мне говорило, – сказал последний, рыдая, – что он положит свои косточки на чужой стороне! И на могилке-то его мне не удалось поплакать!
В это время провезли на телеге изменника Янсона, выданного турками. Он одет был в турецком платье и стоял под виселицей, на которой было написано: «Сей злодей четырехкратною переменою закона изменил Богу и всему народу».
За ним шли стрелецкие полки. Генерал Гордон с Бутырским полком заканчивал шествие. У триумфальных ворот Гордону оказана была такая же честь, как и боярину Шеину.
– Господи, Твоя воля! – воскликнул пономарь, всматриваясь в одного из капралов Бутырского полка. – Да уж не он ли это? Посмотри-ка, Архип Иванович! Или мне померещилось?
Анюта, скрывшая свою горесть, не могла скрыть радости.
– Это он, это он! – закричала она.
Старик Архип, увидев своего сына, бросился к нему, но был остановлен стрельцами, ряд которых отделял зрителей от места, где проходил Бутырский полк.
– Пустите меня, мои батюшки, пустите! – кричал старик. – Дайте мне с ним поздороваться, дайте наглядеться на него! Погляди на меня, мое дитятко! Пустите меня к нему, отцы мои!
– Нельзя, старичок! – сказал один из стрельцов. – После с сыном поздороваешься. За наш ряд никого пропускать не велено.
Емельян, услышав голос отца, быстро оглянулся, но тотчас же начал опять смотреть вперед, боясь сбиться с шага. Радость не заставила его сделать ни малейшего движения, которое могло бы нарушить порядок торжественного шествия. Он не успел лишь совладеть с глазами своими: две слезы выкатились из них и упали на красное сукно его мундира.
Между тем кораблестроитель Филимон начал разговор с пономарем Саввою.
– Послушай, Савва Потапыч, ты знаешь пословицу: не дав слова, крепись, а дав, держись?
– Знаю.
– А если знаешь, то ты, верно, не забыл, что дал мне слово выдать за меня твою дочку. Или отопрешься?
– Нет, не отопрусь! Я сказал, что если твой корабль нырнет и выплывет, то Анюта твоя.
– Ну то-то же! Только вот что: Емельян-то Архипыч выслужился в капралы. Если по его челобитию переведут тебя дьячком в дворцовую церковь, то что ты станешь делать?
– Тогда дочку за него отдам.
– Правильно! А если мой кораблик нырнет да и выплывет, тогда за меня отдашь?
– Ну, конечно.
– Помилуй, Савва Потапыч, да разве можно одну невесту вдруг за двоих замуж отдать?
– Да будто твой кораблик-то и выплывет, этого быть не может!
– Выплывет, сам увидишь!
– Пустое!
– Нет, не пустое! Берегись, Савва Потапыч, выплывет! Тогда ведь я на тебя царю челом ударю.
– Ах ты, Господи! – воскликнул пономарь, испугавшись. – Чем же я виноват?
– А для чего ты двоим вдруг слово дал? Разве добрые люди так делают? Я кораблик свой завтра же покажу царю. Уж я от тебя не отстану. Моли Бога, чтоб Емельян Архипыч раздумал жениться, а если нет, то попадешь ты между двух огней. Батюшка-царь любит правду и с тобой не пошутит.
– Не сгуби меня, Филимон Пантелеич, что тебе в этом проку?
– Нет, не уговоришь меня! Прощай! Пойду снаряжать свой кораблик.
Бедный пономарь был в отчаянии и скорым шагом пошел с дочерью на постоялый двор.
«Наказание Божье! – бормотал он про себя. – Ой уж эти дочки! Нет жениха – плохо, а как много их – так еще хуже! Беда, да и только!»
На другой день утром совершен был благодарственный молебен в Успенском соборе. По окончании молебна царь вышел из церкви в сопровождении генералов, бояр и других знатных государственных чиновников и остановился с ними перед раскинутым шатром посредине площади, на которой стояли войска, бывшие в Азовском походе. Все особенно отличившиеся храбростью поочередно подходили к монарху, и он дарил из собственных рук кого золотой медалью, кого серебряным кубком, кого кафтаном на собольем меху, кого деньгами.
Когда дошла очередь до Емельяна, то он приблизился к царю, стал перед ним на колени и начал просить его, чтобы вместо назначенной ему награды царь повелел пономаря села Стоянова перевести дьячком в дворцовую церковь.
– Что это значит? Встань! – воскликнул Петр, нахмурив брови. – Как зовут его? – спросил царь, обратясь к генералу Гордону, начальнику Бутырского полка.
– Это капрал Иванов, государь, – отвечал Гордон, – тот самый, который из солдат Семеновского полка был переведен в мой полк капралом за то, что зажег подкоп, подорвавший азовскую стену.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: