Александр Тамоников - Отряд бессмертных [сделано из исходника, правда, без необходимых по тексту междустрочных интервалов (интонационных разрывов между абзацами)]

— Кто это? — удивился Савельев.

— Да тот самый господин, который устроил для себя второй шалаш. Не спал, видать, гаденыш, услышал шорох, хотел бежать, да на меня нарвался, — ответил Горбун. — Ну а я ему в морду. Связал потом. — Ратник посмотрел на свой кулак и добавил: — И чего это он отлетел как чучело, даже саблю свою потерял? Бил-то я слегка.

Княжич усмехнулся.

— А если бы со всей силы врезал, то голова этого господина отлетела бы прямиком вот сюда.

— Может, так и случилось бы. Но коли тебе не нужен этот басурман, то я добью его.

— Погоди. Это всегда успеем. Пусть пока поживет.

Неожиданно зашевелился еще один окровавленный татарин.

— Глянь, княжич. — Балаш указал на него. — Этот вот тоже выжил.

— Лукьян, посмотри, как он ранен. Если серьезно — руби, нет — подыми!

— Понял.

Выжившим оказался повар Бакшан. Он с ужасом смотрел на русских богатырей.

— У него всего лишь порез на руке, чуть выше локтя.

— Это кто ж так его бил, что нанес лишь царапины? Ладно, — сказал княжич. — Что бог ни делает, все к лучшему.

Тут из оврага показались пленники. Впереди шли мужики, которые тащили на себе обезумевшую и не реагирующую ни на что женщину. За ними шагали бабы и дети. Все они на минутку присели на краю оврага, осознали, что свободны, бросились к княжичу, упали перед ним на колени.

— Ну что вы, люди, не надо так.

— Спаситель ты наш, назовись, дабы мы могли молиться за тебя и твоих ратников.

— Дмитрий я, люди добрые. И встаньте с колен.

Радость тоже иногда сводит человека с ума. Невольники, теперь уже бывшие, поднялись, немного успокоились.

Но тут безумная женщина, смотревшая на все отрешенно, увидела связанного Анвара. Что-то блеснуло в ее глазах. Красивое лицо исказила гримаса ненависти. Она подскочила к пленнику и стала бить его своими маленькими кулаками.

Княжич, видя это, приказал:

— Воины, оттащите женщину!

Гордей Бессонов без труда поднял Марину.

К ней вернулся рассудок, и она крикнула:

— Отдайте мне его. Это он убил моего сына.

Бессонов и другие воины посмотрели на Савельева.

— Вот оно что. Подведите ее ко мне.

Бессонов сделал это.

— Велико твое горе, женщина. Как звать тебя?

— Марина. — Она указала на связанного Анвара. — Это он отрезал голову моему сыну. У малыша болел животик, он плакал, досаждал проклятым басурманам. Их главарь обещал мне прислать знахаря, а отдал этому поганцу. Вот он и вылечил ребенка, собака. Отдай мне его воевода, а потом убей меня. Не хочу жить.

— Грешно так говорить, Марина.

— А резать младенцев не грешно?

— Успокойся. Он понесет заслуженное наказание.

Голос подал повар банды:

— Господин, прошу не убивать меня. Я знаю, что еще сделал Анвар.

— Кто? — Княжич повернулся к пленному татарину, легко раненному в руку.

— Он. — Повар ткнул пальцем. — Это Анвар, помощник Надира.

— И что же он сделал?

— Он еще убил мужика в деревне, хотел снасильничать его жену, лишил жизни и бабу, и ее дочку. А еще Анвар зарезал стариков.

Ратники и невольники угрожающе загудели.

— Смерть собаке! — крикнул кто-то.

— Смерть! — проговорили уже несколько человек.

— Поднять его! — приказал княжич.

Воины подняли Анвара и поставили его перед своим воеводой.

— Погулял, пес? — спросил княжич и всадил в него железный взгляд.

Татарин неожиданно рассмеялся и ответил на русском:

— От души погулял, воевода. Много неверных порезал. За это мне будет рай на небесах.

— Княжич, да этот пес издевается над нами. Убей его! — выкрикнул какой-то воин.

— Тихо! — Савельев поднял руку, сблизился с Анваром и проговорил:

— Рай, говоришь, ждет тебя? А разве туда попадают воины, лишившиеся оружия в бою?

— Вы захватили меня не в бою.

— Ну да, на игрищах. Значит, много наших людей убил?

— Много. Баб, мужиков, стариков, детей, чтобы выродилось ваше неверное племя.

Крики усилились, все требовали прикончить татарина.

Княжич же не спешил.

— Я обязательно убью тебя, поганый шакал, — заявил он. — Ты умрешь быстро, если скажешь, где находится стан мурзы Захира. Будешь молчать — отдам этой женщине, сына которой ты убил, и всем невольникам. Они будут тебя на куски рвать, а ты — молить о скорой смерти. Выбирай.

— Ничего я тебе, неверный, не скажу. — Анвар плюнул, и его окровавленная слюна попала на носок сапога Савельева.

Княжич вытер его о траву и заявил:

— Ладно. Ты сделал свой выбор. Главаря сюда!

Воины подвели к нему Надира.

Тот был хмур, глазки его бегали. Он искал выход из создавшегося положения и не находил его.

— Вопрос к тебе, Надир.

— Я не понимаю!

— Вот как? Сейчас будешь понимать. — Княжич подозвал Баймака. — Анвар, переводи.

— Да, господин.

Надир разразился быстрой гневной речью.

— Что он? — спросил Савельев.

— Ругается. Проклинает меня за то, что я продался вам.

— А ты чего молчишь? Объясни ему, что никогда не был в услужении ни у казанского, ни у крымского хана.

— Объяснить? Это можно. — Анвар резким прямым ударом разбил рот десятника.

Тот устоял на ногах, но выплюнул пару зубов вместе со сгустком крови и замолчал.

— Да, действенное средство. А теперь спроси у него про стан мурзы.

Анвар задал вопрос.

Надир отвернулся и ничего не сказал.

— Смотри, какой упрямый. Ну так скажи ему, что если будет молчать, то с ним произойдет то же самое, что сейчас случится с Анваром, его помощником.

Служивый татарин перевел слова княжича.

По физиономии Надира прошел тик, он слегка побледнел, но продолжал стоять, отвернувшись.

— Хорошо. Гордей, поверни его башку в сторону помощника.

Бессонов схватил главаря за голову, повернул ее.

Княжич обратился к невольникам:

— Пред вами дикий зверь, помешавшийся на крови. Вы знаете, что он сделал. Вы просили отдать его вам, так?

— Так, воевода, — провозгласила вся толпа разом.

— Осип, развяжи его, — сказал княжич Горбуну.

— Кого? Эту собаку?

— Да, эту собаку. И смотри, чтобы не дал деру, а то придется гоняться потом за ним по всей елани.

— От меня не убежит. — Горбун подошел к пленнику.

Тот отшатнулся при виде того богатыря, который так легко уложил его.

— Ну что, собака, молись, когда резать веревки буду.

Помощник главаря понял, что сейчас произойдет, и взмолился:

— Не делай этого, воевода, убей сам, ты же воин, а не палач.

На этот раз княжич сделал вид, что не слышит пленного.

Горбун освободил головореза от оков, но держал за шею.

— Он ваш, люди! — сказал княжич недавним невольникам.

Первой на негодяя бросилась Марина. Она сумела выхватить из сапога Балаша тесак и ударила им татарина в пах. Тот взвыл от боли, но кричал недолго. Толпа подмяла его.

Когда люди отошли, перед Надиром открылась страшная картина. Его помощник был буквально растерзан.